ТРЕТИЙ ЧЕЛОВЕК

Журналисты "Звезды" встретились с главным федеральным инспектором по Пермской области Николаем Фадеевым

Создание аппарата полномочных представителей Президента в свое время вызвало неоднозначную реакцию в обществе. Многие недоумевали: неужели для упрочнения вертикали власти необходимо создавать еще одну властную структуру? В каждом субъекте Федерации появились федеральные чиновники, которые стали напрямую подчиняться полпредам. В Прикамье федеральную власть представляет Николай Фадеев. На встрече с журналистами "Звезды" он попытался объяснить новые "правила игры", установленные Центром, а также прояснил свою позицию.

- Вы - федеральный чиновник. А вот в областной иерархии, в такой своеобразной табели о рангах, какое место вы себе отводите?

- В свое время это прозвучало как инструкция мне и всем присутствующим на процедуре представления. Кириенко сказал о табели о рангах: "Главный федеральный инспектор - это третье должностное лицо в субъекте Федерации после губернатора и председателя Законодательного собрания. Но это высшее федеральное должностное лицо в регионе".

С точки зрения реальных полномочий и влияния на процесс развития Пермской области я не скажу, кто первый, второй, третий в данный момент: я еще не врос в этот пиджак в полной мере, и он мне еще не стал тесен. Но я стремлюсь создать рычаги влияния.

"Заготовочка" на следующий год, как повысить степень лояльности руководителей территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, у меня уже готова. Никуда они не денутся. Заготовка опробованная, правильная. О ней можно говорить отдельно. Но это будет связано с тем, как руководители федеральных структур в Пермской области используют выделенные из федерального бюджета средства. Это никто никогда не проверял, кроме КРУ Минфина. Но никто никогда не проверял эффективность. Не было ни одного конкурса. А это нарушение законодательства, предмет деятельности прокуратуры. Вот что я должен сделать в следующем году, чтобы формально врасти в этот пиджак, на котором, условно говоря, должны быть генеральские звезды. Пока пиджак на мне болтается.

- Чиновников в России становится все больше. Появились представительства полномочных представителей Президента. Они также превратились в очередную чиновничью структуру?

- Вопрос, честно говоря, не созревший для четкого ответа. Это еще ситуация развивающаяся. И сказать, во что она вырастет, можно будет, в лучшем случае, через полтора-два года. Почему? Пройдут президентские выборы. Президент должен будет подвести черту и задать вопрос: что сделал институт полпредов за тот период, который ему был отведен для решения специальных задач?

Ответ может быть разный. Возможно, представительства будут оценены как излишний бюрократически построенный аппарат, который не принес каких-то существенных результатов для укрепления президентской вертикали. Тогда это будет один сценарий.

Но сегодня могу сказать, что вероятность отмены института полпредов минимальная. Одна из функций, которую ожидал Президент и которую он вменял полпредам, - функция контроля. Эта функция нарастает.

- С Президентом понятно. А вы-то сами как оцениваете производительность вашей структуры?

- Везде все по-разному. Когда тридцатого января я пришел на эту должность, понимание было сразу: пиджак висит на плечах над моим креслом - в него надо еще врастать. Потому что я не знал целого блока важнейшей деятельности: правоохранительной структуры, вопросы безопасности. Я же пришел откуда? Занимался экономикой, реформированием муниципального хозяйства, разрабатывал всякие наукоемкие проекты. А здесь совсем другой блок, я его не понимал, не знал. И поэтому было понимание: Фадеев, сиди скромненько, вникай, сконцентрируйся на том, чего ты не знаешь. И, слава Богу, мне помогал Степанков, "натаскивал", буквально как нормального студента-хвостиста. Я ему очень признателен.

Сегодня в моей работе личное удовлетворение присутствует оттого, что удалось выстроить отношения с большинством федеральных структур. Для них я был просто чиновником, который стоит рангом выше и от которого они существенно зависят в ряде карьерных аспектов. Но это не основа выстраивать отношения через формальную сторону. У меня уже появился инструмент. Не силового, агрессивного такого свойства, а нормального, за рабочим столом. Когда я сажусь не во главу стола, а в кругу. И мы с генералами, руководителями ведомств решаем, находим "белые пятна" и решения, что мы должны вместе сделать. Без обид. Либо я их мирю между собой, когда один на другого жалуется через меня. Два федеральных ведомства не могут договориться между собой. В элементарном вопросе, требующем только через стол пожать друг другу руки. Например, Пенсионный фонд и налоговики.

- Но от некоторых генералов приходилось слышать, что Нижний Новгород больше мешает, нежели помогает. Дескать, создалась новая прослойка чиновников. И им надо показать, что она для чего-то создана. Вы это не видите?

- Я это вижу. Но весь вопрос в том, как оценить, чего же больше в бочке: меда или дегтя? Тут даже не о ложке речь. Действительно, создается еще один центр силы. А в этом и был смысл. Все-таки понятие "бонапартизма" где-то в голове осело, и должны быть две противоборствующие стороны и третья, которая имеет возможность "разводить". И когда создавали институт полпредов, задача-то была нейтрализовать вольницу губернаторов. А как ее нейтрализовать? Два способа: кнут и пряник. Затруднить им традиционные пути в Москву: ребята, теперь через Нижний. А там столько естественных ограничений.

Мало того, что появился вышестоящий начальник. Допустим, начальник окружного МВД. Большой аппарат - 300-400 человек, туда попадают не самые важные дела. Каждый начальник из ГУВД старается не выпустить дело, которое он считает важным для региона, перспективным. Они не отдают туда. То же самое касается прокуратуры. Действительно, идет борьба. Так для этого все и создавалось. Теперь и территориальные органы федеральных органов исполнительной власти вынуждены говорить так: "Ну, куда? Москва - Москвой. Погода-то оттуда приходит, но с согласия полпреда". А полпред даст представление на очередное звание, если главный федеральный инспектор напишет положительное заключение. А я, естественно, пятерых-то здесь спрошу по поводу этого генерала. Есть ли у вас к нему вопросы? И те товарищи принесут папку, откроют - прочитай. Это я должен на себя взять и отказать в присвоении очередного звания, либо в назначении на должность. И объяснить это так, чтобы в аппаратном деле какой-то след остался. Этот механизм создан.

- Но это же типичная бюрократия?

- Да, бюрократия! Бюрократизм есть стиль работы, когда, извините, вот бумажечка превыше всего. Бюрократизм - он не в этом. У бюрократии, конечно, есть свои законы. Она самодостаточна. Ей наплевать на конечные цели управления. Это профессиональный слой управленцев. Но раз он профессионален, к нему должно быть отношение по критериям: эффективен или неэффективен. Поэтому контрактная логика найма управленцев-бюрократов, то, что там Греф предлагает, то есть реформа госслужбы, она нормальная. Бюрократизм, говорю как бюрократ, это стиль работы. Он вреден, он плох. Это некрасиво, безобразно, противно. Но бюрократия как технологическая машина по управлению теми общими делами, которые финансируются из бюджета, вещь просто неизбежная. И она может и должна быть хорошей. Эффективной, хотя бы смазанной, не скрипящей.

Если вы обратили внимание, вертикаль власти устраивается не через цепочку Президент - полпред - главный федеральный инспектор. В бюджетном процессе уже прошла централизация. Введенный Налоговый кодекс и поток налогов, уходящий в Москву, - это и есть суть централизации. Центральная нервная система управления страной восходит не в Кремль, а в Белый Дом, в приемную вице-премьера Кудрина. Там управление главными денежными потоками страны. Я просто знаю ситуацию внутри. Реально процесс интеграции страны происходит. Но он происходит не на уровне личностей. Можно это назвать семибоярщиной. Личная персона полпреда, при всей ее государственной значимости, это есть элемент государственного управления. Весь вопрос в полномочиях, которые ты имеешь.

- Вы упомянули, что вам не работать в областной администрации.Что, для вас этот уровень мал? Только в Москве видите себя?

- Трудно сказать. Кавалергарда век недолог. Я сейчас, по определению, не смогу работать в администрации области, если даже у меня что-то с федеральной властью ну не заладится. Поменяется курс, или ошибусь в чем-то, или расслаблюсь, что-то себе позволю, и буду правомерно удален с этой должности, или неэффективен, в этом случае у меня не будет морального права идти работать в областную администрацию. Потому, что я контролирую ее сейчас.

- Николай Анатольевич, вы за назначение губернаторов? Или против?

- Избираемый губернатор не есть центробежная сила, все зависит от личности. Есть аналог губернатора - президенты Башкортостана, Татарии, которые действительно имеют тенденцию к автономизации. Есть уважаемый мною губернатор Трутнев, который ориентирован на федеральные интересы. Государство не заканчивается Садовым кольцом. Субъект Федерации - это тоже государство, только в территории. Но у избираемого губернатора потенциал центробежности и автономизации остается. Он никуда не денется, потому что по праву вменен. Кто за мной стоит, кто мне дал мандат? Люди дали, избиратели.

- То есть получается, если бы наш губернатор не симпатизировал федеральному центру, то вы бы с ним боролись?

- Однозначно. Однозначно. Что и делают мои коллеги в Башкирии, Кировской области, Татарии. Проблема есть. Я знаю, в каких тяжелых условиях борются мои коллеги. Они именно борются. Одного из них недавно наградили даже наградным оружием. Он пришел из спецструктур. Это для него символический подарок, понимаете?Основные задачи - контроль действий исполнительной власти.

- Вы можете себя назвать человеком "команды Трутнева"?

- Этот вопрос стоял в свое время не только перед теми, кто обсуждал это назначение, но и перед вами, журналистами. Но, прежде всего, перед Кириенко. Независимо от того, как у Сергея Владиленовича складываются личные отношения с Юрием Петровичем (а у них много общего в социальном портрете: примерно одинаковый возраст, примерно одинаковая карьера, спорт, бизнес, очень много общего, люди одного поколения), ему, по определению, не нужен здесь человек Трутнева. И когда меня ассоциировали с Трутневым, мне пришлось приложить достаточно усилий в Москве, чтобы убедить людей, что я не есть человек губернатора. Я человек, который уважает Трутнева за ряд обстоятельств, но я знаю все. И знал раньше. Так же, как знают в Москве. Каждое действие губернатора либо мэра может быть рассмотрено с разных точек зрения. Я это знаю. Это и есть предмет моего общения с полпредом.

Никто не отменял мою задачу быть государевым оком на территории Пермской области. У меня для этого есть все. Полная независимость в рамках своей карьеры, прежде всего, материальной составляющей от губернатора. Я никогда не имел с ним никаких общих дел в пору бизнеса. У меня были только отношения, построенные на решении совместных и правильных управленческих задач. Это касается периода работы в комитете ВЭС, начальником управления экономики и в рамках фонда. Поэтому все, что меня связывает по общей работе с Трутневым, это только принципиально правильные вопросы. Вот тут у нас совместная деятельность. Поскольку другую деятельность губернатор не ведет, у меня нет репрессивных задач. Но если они, не дай бог, появятся, - все, функция активируется. Иначе я не жилец на этой работе.

- Знаете ли вы о нашем губернаторе то, чего не знаем мы?

- Я знаю, сколько очков он выиграл у меня на последнем соревновании по стрельбе из пистолетов. Вот этого вы точно не знаете.

- Сколько?

- Двенадцать. По очкам он взял первое место правомерно, хотя я старался изо всех сил.

- Вы имели какое-нибудь отношение к громким отставкам некоторых пермских генералов, в частности, начальника налоговой полиции Сергея Укладова?

- Сергей Анатольевич ушел в отставку еще до того, как встал вопрос о назначении меня на эту должность. Хотя Сергея Анатольевича я знаю еще с 1997 года. Первое личное впечатление имел еще с той поры. Технологически моя работа никак не была завязана. Но к назначению нового генерала Синильщикова имею прямое непосредственное отношение.

- А почему все-таки произошла замена?

- Я могу рассказать только системный принцип, по которому произошла замена. В этом вся суть. У налоговой полиции широчайшие полномочия, начиная, так скажем, от методики оперативно-розыскной деятельности до обладания негласным контингентом. Это потенциально самая мощная из всех специальных служб. В этой пирамиде, которая существует достаточно замкнуто, есть все полномочия репрессивного характера. И то, как ими пользоваться, зависит от персоны руководителя. Что мы имели на выходе той полосы работы, которая начиналась при генерале Укладове и завершалась при Борисе Михайловиче Прилепине? Мы имели внутри этой системы некий такой "дарвинизм": одни уголовные дела заводят, другие закрывают. И те, и другие берут за это деньги. Я не говорю про всех работников, но это явление было. Даже если одно, два подобных явления имели место, это уже крест на руководителе. Должно происходить самоочищение от такой практики. А она была достаточно заметной. Причем опытный сотрудник правоохранительной структуры заведет уголовное дело за деньги и закроет его за деньги только в том случае, если это уголовное дело не имеет судебной перспективы.

- А не кажется вам, что причины ухода тех или иных руководителей надо предавать огласке, если неблаговидные факты имели место?

- Пожалуй, не соглашусь с вами. Здесь общественное мнение бежит впереди паровоза. Почему не становятся известными публике факты, которые послужили основой управленческого решения о замене руководителя? А помним, что такое презумпция невиновности? А в общественном мнении презумпция порядочности. Я не могу думать, что тот человек негодяй, если у меня нет достаточных оснований и документов. Это доказательные вещи. Можно морду набить друг другу в предбаннике - и вопрос будет локализован. Но когда речь идет о руководителе федеральной структуры и мы по городу знаем, что вон там он строит четырехэтажный коттедж, и догадываемся даже, кто финансирует, нужно жизнь положить, чтобы провести расследование. Журналистское, как правило. Потому, что кто-то другой вряд ли возьмется за это расследование.

- Прокомментируйте, пожалуйста, отставку начальника управления ФСБ по Пермской области.

- Единственная структура, назначение руководителя которой не согласуется с главным федеральным инспектором, это Федеральная служба безопасности. Эта структура среди всех других федеральных ведомств особая. Она контролирует на предмет коррупционной заразы государственный аппарат. Прежде всего федеральный. Поэтому не они через меня проходят, а я через них прохожу. Любой федеральный чиновник, начиная с поста главного федерального инспектора, должен быть на постоянном контроле в ФСБ. И это есть, и это правильно, чтобы человек не забывался. Потому, что судороги, которые могут возникнуть от неправильных действий, слишком масштабны. Как говорят, смотри в зеркало не только впереди, но и в зеркало заднего вида. Дальше уедешь.

Не секрет, что федеральной власти выгодно иметь губернаторов, на которых есть какой-либо компромат. Он становится управляемым, послушным и лояльным. Есть ли какой-нибудь компромат на нашего губернатора?

- Помните, фильм был: я не белый и не красный - сторона. В зависимости от того, кто оккупировал деревню, автоматически перекрашиваешься. Либо послужное дело, либо тот же компромат, и дело доходит до приговора и суда-тройки. Все зависит от того, как поворачивать. Если человек однозначен в своих действиях, если он последовательно и твердо обозначил свои идеалы и делает все, чтобы их достигать, он в одночасье может превратиться из белого в красного. Или из черного в белого.

Поэтому настоящий, талантливый политик всегда многоцветен и многозначен. Сказать, есть ли на Трутнева компромат? Материалы на фигуру такого масштаба, безусловно, есть. У тех самых, которые не дают чиновникам забываться и зарываться, тех служб, о которых задавали вопрос. Прежде всего ФСБ и управление кадров администрации Президента. Поэтому материалы есть, знание этапов судьбы, документы. Это совсем не означает, что это компромат. Это есть материал для анализа сильных и слабых сторон руководителя.

Приведу один пример, далекий от нашей области, не называя имен. 98-й год. В Белом доме, у "высоких товарищей" сижу в кабинете, и вдруг звучит фраза: "Ну что, этот-то седьмой раз проворовался (речь шла о федеральном министре). Убираем?" - "Убираем!" - У меня глаза идиота: "Как седьмой раз?" Они оглянулись: "Но до сих пор он был полезен".

В самом деле, если уж говорить, то существует критерий. Он не озвучивается, но он есть, этот главный критерий. Это эффективность руководителя. Но если он за собой, как говорится, не умеет подчищать, если недостатки его работы становятся известными прессе, если он допустил утечку информации, не договорился с правоохранительными органами о том, что те не будут интерпретировать его действия, если он это все не "разрулил", он плохой руководитель. И он может руководить муниципалитетом, где форма воровства - это с мешком через забор.

Если вернуться к приватизации, то в последнее время появился специальный термин: "Первоначальный капитал, приобретенный этически приемлемым путем". Слышали такую фразу? Изощренная форма этически приемлемой коммерческой деятельности сейчас сужается и становится уделом избранных.

А компромата, как такового, нет и не бывает. Он обретает характер компрометирующего лишь при стечении обстоятельств и при определенных целях. Все остальное - информация.

- Вот вы не ханжа, прямо утверждаете, что в России процветает воровство. А во властных структурах Пермской области воруют?

- В областной администрации я не работал, не скажу. Но в городской был, пришел, можно сказать, с улицы. Отработал почти три года начальником управления экономики. И за что я там отвечал, чем мы занимались? Это была, на современном языке, которым я начал овладевать, экономическая контрразведка. Мы показывали не факты, где, кто, что "стырил", кто кому взятку завернул. Хотя и это главе города было известно. В строительном комплексе всерьез обсуждалось: в какую газету "приличнее" заворачивать деньги. Это было, но с этим расстались. Практика в тех масштабах была прекращена. Эти простейшие формы стяжательства были пресечены довольно быстро.

А дальше начинается системная вещь, которую можно назвать воровством системным: неэффективное распоряжение кредитом. Помните зачеты? Вот это было воровство системное. Воровали все, кому не лень. И тогда было принято решение об отмене зачетов. На них город терял сорок два процента имеющегося денежного ресурса. И я помню, какая была война жесткая, сколько "ходоков" приходило, когда управление экономики сделало расчеты корректности или некорректности цены. Открывались справочники, залезали в электронные базы данных по биржевым рынкам. Цены завышались при зачетных делах в разы, десятки раз. Тогда система планирования муниципального заказа, ценового контроля, коллегиальности принятия решения позволила сэкономить тридцать процентов бюджетных средств.

- Как часто вы встречаетесь с Кириенко?

- Регулярно. Причем не только в рамках совещаний. Есть ряд вопросов, которые требуют персонального общения. Такие вопросы существуют у каждого федерального инспектора, они не оглашаются и, думаю, никогда не будут оглашаться.

- А с Президентом?

- С Президентом не встречался ни разу, но один раз говорил по телефону. Но это отдельная история.

- Вы ему звонили?

- Нет, я просто поднял в одном кабинете трубку, которую, уходя, хозяин кабинета попросил взять, когда зазвонит телефон. Я взял, услышал голос, доложил, что товарищ будет через две минуты, положил трубку. Когда задали вопрос, звонили или нет, я показал на аппарат, их там восемь штук было. А-а-аа, говорит, шеф. Вот так. Это было давно.

- Подождите, подождите, с каким президентом вы разговаривали?

- Человек тогда еще не был Президентом...

- Имеют ли на вас выход простые граждане? Как вы с ними работаете?

- Честно скажу, я стараюсь дистанциироваться от приемов, как вы говорите, рядовых граждан. Мы создали общественную приемную, они и принимают простых граждан. В основном это жилищно-коммунальные проблемы и задержки заработной платы. Зачастую в режиме психотерапии. Человек выговорился, пожаловался, поплакался, ему стало легче, он ушел. Но есть ряд вопросов, которые после фильтровки в общественной приемной я забираю к себе. В основном это факты неправомерных действий чиновников. Затем к прокурору с письмом. В любом случае начинается вторая жизнь у этого обращения гражданина. Примеров много.

- Какова идея так называемой "реформы Козака"? Очередной эксперимент местного самоуправления?

- Тема для меня не новая. Цель, которую преследует комиссия Дмитрия Козака, системно абсолютно правильна. Введут ее, скорее всего, после президентских выборов, раньше это не произойдет. Уверен, этот проект через Государственную думу пройдет. Дело в том, что у нас нет сейчас местного самоуправления как такового. В каждом муниципальном образовании свой вождь, который отчасти живет на местные деньги, которые собираются в силу существующего налогового потенциала, на трансферты из областного бюджета, даже порой федерального. Вот живет удельный князь. Как он хозяйствует? Каковы его полномочия? Он не может ответить перед своими гражданами, которые его избрали, в полной мере.

Самоуправление возникнет только тогда, когда избранного для локального населенного пункта мини-мэра будут знать в лицо и называть по-свойски. Не по имени-отчеству, а Михалыч, например.

- Чем вы занимаетесь в свободное время?

- Свободное время есть. По крайней мере, один выходной в неделю получается выкроить. Стараюсь вырваться на природу. Сейчас вот горные лыжи новое увлечение. Летом какой-то аналог - горный велосипед. Стараюсь чередовать увлечения. Погонял два сезона на водных лыжах - закрыл для себя тему. Страху натерпелся в шторм. От пика удовольствия до пика животного страха. Когда всю шкалу ощущений прошел, все понято в этой теме. Снегоход также. Отпуск, как правило, с семьей, куда-нибудь на южные моря. Как курортная составляющая.

- За границу, наверное?

- Сейчас реже. В этом году ездил в Турцию. А раньше ездил каждый год, потому что доходы позволяли.

- Семья большая?

- Жена, дочь. Собака еще есть.- Зарплата у вас хорошая?

- Зарплаты хорошей не бывает. Сейчас мне приходится жить на одну зарплату. Раньше было лучше, потому что я мог совмещать дела государственные и наукоемкие технологии. Были заказчики, мы проводили исследования, составляли огромнейшие отчеты, так называемые "шабашки". Но все было прозрачно, декларировано.

- Не скажу, что президентские выборы - основная задача, но самая актуальная, это точно. Фактически с мая следующего года начнется подготовка.

Естественно, у федеральной власти есть определенные предпочтения, кого не хотелось бы видеть в Государственной думе. Для того, чтобы она работала конструктивно и согласованно с правительством и администрацией Президента. Спектр партий предсказуем: мне кажется, будет раскол у коммунистов, демократическое крыло пойдет на компромисс с федеральной властью. Это мой прогноз. Есть у меня причины так думать. Но это не есть какой-то сценарий. Какого-нибудь персонального списка не существует, такого нет. Да и задачи такой не получал.

У меня работает в общественной приемной депутат ЗС Илья Неустроев. Подходил, дескать, как там СПС насчет выборов в Думу. Я сразу предупредил, что для вас, Илья Григорьевич, это несовместимо. Вы должны быть равноудалены не только от центра предпринимательских интересов, которые за вами маячат, но и от политической одноцветности. Как только он выберет политику - все, до свидания!

- Коммерческие интересы, это у Неустроева?

- Ну, депутаты на что-то живут. Смотрю, меняют автомобили. Голосование прошло, машины поменялись. Интересно. Навел справки: что, как, почему? В этой связи у каждого какая-то подпитка есть.

- Ваше отношение к "Звезде", ее публикациям?

- Мне интересно ваше деловое приложение "Капитал". Всегда с удовольствием читаю "Хронику поселка Уксунь". Для меня эта вещь интереснее всего, поскольку я в теме, в курсе, и передо мной все эти образы.

Ваша газета одна из немногих, если не единственная, в которой не выявлены чьи-то корпоративные интересы. Честно говоря, меня "мутит" от "ящика", от заказных газет. Чутье порой подсказывает: кто кому заплатил, чтобы тот или иной материал вышел в свет.

Поэтому самодостаточность авторского коллектива и наличие финансовых источников независимого существования - вещь наиважнейшая. Желаю вам оставаться такими же, не реагировать на сиюминутные заказы. Сохраняйте свое собственное лицо. "Боевые листки" приходят и уходят, а "Звезда" остается.