НАИБОЛЕЕ СЛОЖНАЯ ПРОБЛЕМА -ЭТО РЕФОРМА САМИХ СЕБЯ

Глава Минэкономразвития Герман Греф не видит качественных изменений в механизме экономического роста, считает самой тяжелой реформу государственного аппарата и готов к дальнейшему снижению налогового бремени.

- Две тысячи первый год Минэкономразвития объявило годом роста, ориентированного на внутренний рынок. Какова ваша качественная оценка экономического роста в нынешнем году?

- Надо сказать, что принципиального изменения качества роста ни в прошлом, ни в нынешнем году не произошло. Рост базируется в основном на благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре, которая является генератором внутренних инвестиций. Подъем в экспортных отраслях стягивает на себя заказы в металлургии и дальше по цепочке в других отраслях. Там же концентрируется в основном и рост доходов. Скажем, в нефтедобыче сегодня средняя заработная плата составляет двадцать две тысячи рублей - это уже очень высокие показатели.

Собственно говоря, мы и не ожидали качественных изменений. Невозможно качественно изменить структуру роста за один или за два года и даже за пять лет - для этого требуется значительно больший промежуток времени. Реформы, над которыми мы работаем сейчас, как раз и состоят в том, чтобы, условно говоря, к две тысячи седьмому году изменить структуру экономики.

Теперь, что касается темпов роста. Темпы роста ВВП в этом году доставят около четырех процентов - это несколько выше по сравнению с нашим базовым прогнозом. Более высокие темпы обеспечила опять-таки благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, а также серьезнейшее снижение оттока капитала. Отрадно, что тенденция снижения оттока капитала сохраняется и даже усиливается.

Потенциал экономического роста составляет шесть-десять процентов в год. Беда российской экономики прежде всего в ее монополизации. Более пятидесяти процентов ВВП производится в государственном секторе. Поэтому сегодня надо приложить все силы к тому, чтобы монополии разрушить, что и делается, например, в реформе РАО "ЕЭС России" или ЖКХ.

- Каково ваше видение реформы ЖКХ?

- Крайне важно сдвинуть эту реформу с мертвой точки. Только благодаря ей можно будет внедрить конкуренцию между государственными и частными компаниями на рынке услуг. Главное в реформе - изменить экономическую модель ЖКХ путем превращения дотаций в субсидии. Пора перестать кормить монополии, очень уютно чувствующие себя в секторе коммунальных услуг, и открыть эту высокорентабельную часть экономики для малого бизнеса. Дотировать не предприятия, а людей. Что касается стопроцентной оплаты жилья населением, то

я твердо заявляю, что эта идея неправильна и вредна во всех отношениях.

- Какие реформы идут с наибольшим трудом и сопротивлением? Где есть серьезные прорывы, а где - непредвиденные сложности и корректировки первоначального плана реформ?

- Наиболее сложная проблема - это, все-таки, реформа самих себя. Административная реформа, реформа государства наиболее сложна с точки зрения и технологической, и психологической, и объема того, что нужно изменить, и готовности чиновников к этим изменениям.

У административной реформы три составляющих. Первая - это разграничение полномочий между уровнями власти, чем занимается комиссия Козака. Вторая - это реформа государственной службы, определение статуса госслужащего. И третье - это собственно реформа устройства исполнительной власти.

Пока что мы имеем государство советского типа: исполнительную вертикаль власти, которая, с одной стороны, отсутствует в традиционно регулируемых секторах экономики, а с другой - чрезвычайно избыточна, громоздка и неповоротлива в тех отраслях и сферах, в которых государство вообще присутствовать не должно. Отсюда избыточная нагрузка на экономику, дополнительный налог на экономику в виде неэффективного администрирования, отсутствие качественных институтов для нормальной работы рыночной экономики. Один пример. Система двойного учета, бухгалтерского и налогового, по нашим оценкам, влечет к затратам экономических агентов в размере от одного до полутора процентов ВВП. Это косвенная налоговая нагрузка, которую бизнес вынужден нести в связи с плохим администрированием.

Аналогичным образом требуют радикальной перестройки системы лицензирования, регистрации бизнеса, все процедуры, связанные со стандартизацией и сертификацией. Серьезной трансформации требуют неэффективная правоприменительная система, судебная система и так далее. Нужно резко повышать качество государственных институтов. Иначе стабильного ускорения темпов экономического роста мы никогда не получим.

Если говорить о том, где удалось продвинуться, то серьезные шаги сделаны по налоговой реформе, хотя это только, можно сказать, хороший задел, который еще очень серьезно надо развивать.

Есть серьезные прорывы во внешнеэкономической сфере, все, что сделано с получением рыночного статуса. На днях вслед за США и ЕС рыночный статус России признала ЮАР, начался парад признания рыночного статуса за Россией. И это одно из самых значимых событий последних десятилетий во внешнеэкономической политике.

- Как идут переговоры о вступлении России в ВТО?

- С ВТО сегодня дела складываются неплохо. Хотя о конкретных сроках вступления в эту организацию еще нельзя говорить.

Много спорных вопросов на сегодняшний день уже снято, в том числе по выравниванию энерготарифов, уровню господдержки сельского хозяйства. Сегодня с уверенностью можно говорить о том, что с Европой и Америкой нам удастся договориться. Чего нельзя сказать о Китае. Китайцы не идут на открытое общение, пока что нам не известны их требования по нашему вступлению.

Другая проблема - Украина. Есть вероятность, что Украина в ближайшее время вступит в ВТО на абсолютно не выгодных для нее условиях. ВТО на Украине воспринимают как ступеньку к вступлению в ЕС. В результате Украина здорово снизит цены и пошлины на все свои товары, в том числе те, которые она экспортирует в Россию; нам же в таком случае придется полностью оградить рынок от украинской продукции.

- Пару месяцев назад министр финансов Алексей Куприн, а затем и президент Владимир Путин высказались в том смысле, что ожидать быстрого дальнейшего снижения налоговых ставок не стоит. Между тем, предприниматели крайне скептически оценивают результаты уже предпринятых шагов в рамках налоговой реформы. Для многих предприятий, особенно активно инвестирующих, налоговая нагрузка не уменьшилась, а выросла. Какова ваша оценка эффективности налоговых новаций?

- Моя позиция заключается в том, что без снижения налогового бремени нам не обеспечить высоких темпов экономического роста - это очевидная задача. Совокупный размер налоговых и всех прочих государственных изъятий оценивается в две тысячи третьем году в размере сорока процентов ВВП. А если добавить косвенные изъятия, связанные с неэффективной работой госинститутов, подобные тем, о которых я говорил выше, то мы выйдем на пятьдесят-пятьдесят пять процентов ВВП. Это недопустимо много. Вы не найдете ни одной страны, которая демонстрировала бы высокие темпы роста с такой нагрузкой на экономику. По нашим оценкам, для обеспечения более или менее устойчивых темпов роста ежегодное снижение налогового бремени должно составлять не менее одного процентного пункта ВВП в год.

- Как сейчас идет процесс? Мы укладываемся в этот график?

- Надо различать номинальную и реальную налоговую нагрузку. Номинальная нагрузка в последние годы падала, а реальная, как это ни парадоксально, до недавнего времени росла. Все дело в выходе из тени значительных пластов бизнеса и доходов. Итак, динамика реальной налоговой нагрузки следующая: в девяносто девятом году - тридцать один с половиной процент ВВП, в двухтысячном - тридцать три с половиной, в две тысячи первом - тридцать три и девять десятых и по итогам девяти месяцев две тысячи второго года - тридцать три процента ВВП. Ожидаемый итог года - тридцать два и девять десятых процента ВВП. То есть, по итогам нынешнего года снижение налоговой нагрузки на заветный процентный пуню-ВВП произойдет. В будущем году мы планируем выйти примерно на тридцать один процент ВВП налоговых изъятий, а совокупная доля изъятий составит, как я уже говорил, сорок процентов ВВП.

Одна из первоочередных задач - отменить налог с продаж, который сегодня просто уничтожает сектор услуг. Необходимо также создать хороший климат для СРП. Таким образом мы сможем привлечь иностранный капитал в экономику страны, прежде всего, чтобы поднять экономику регионов.

Я не согласен с вами в том, что президент поддерживает точку зрения о неснижении налогов. Напротив, и президент, и премьер-министр придерживаются курса на снижение налогов. Вопрос только в возможностях и в темпах, в необходимости проведения целого комплекса реформ. Я еще раз повторяю: мы будем продолжать работу по снижению налогового бремени.

Но мы не сможем это сделать, не занимаясь параллельно перестройкой всей системы бюджетирования и бюджетных учереждений, перестройкой функционирования социальной сферы и предоставления государственных услуг. Если посмотреть уровень тех затрат, которые государство несет на поддержание этой абсолютно неэффективной социальной системы, то она несопоставима по своим масштабам с развитыми странами. Например, по количеству врачей на десять тысяч населения мы опережаем ЕС на двадцать процентов, по количеству койко-мест - в две целых семь десятых раза, а совокупные затраты государства на здравоохранение у нас на порядок меньше. О чем это говорит? О том, что мы недофинансируем систему здравоохранения, да еще и распыляем средства. В результате врачи не получают нормальную заработную плату. В результате не финансируются нужные виды медицинской помощи, финансируем никому не нужные излишние койко-места, финансируются учреждения, тогда как нужно финансировать конечные услуги. И нужно, опять-таки, реализовать простой принцип: деньги давать больным, а не финансировать содержание учреждений. И этот принцип нужно провести везде при использовании бюджета, включая чиновников. Нужно перестать финансировать министерства за их существование. Нужно финансировать результат, исполнение функций министерства. Только такая система стимулирует к сокращению издержек, дает реальный контроль общества над властью, без которого нам не построить эффективное государство и эффективную экономическую систему.

- Еще один острый вопрос - реформа электроэнергетики. Какие механизмы, способные погасить риски резкого роста энерготарифов и снижения надежности тепло- и энергоснабжения страны, встроены в план коммерциализации этой важнейшей инфраструктурной отрасли?

- Это глобальный вопрос. Я попробую очень коротко сформулировать наши основные подходы. Во-первых, пакет законов, который сейчас находится в Государственной думе, носит по отношению к либерализации рынка отлагательный характер. С момента принятия закона до момента введения рынка потребуется не менее двух лет. Если, допустим, в начале будущего года этот пакет законов будет принят, то реально до середины две тысячи пятого года нужно будет готовить огромное количество нормативных актов и создавать новую рыночную инфраструктуру для того, чтобы обеспечить вступление в силу этого закона. Реальный рыночный механизм работы отрасли, включая встроенные регуляторы риска, о которых вы говорите, будет создаваться и отлаживаться в течение этих самых двух лет. Я не стал бы драматизировать ситуацию по поводу резкого взлета тарифов. Уже сейчас в целом ряде регионов цена электроэнергии для промышленных потребителей немаленькая. Скажем, по Центральному региону это около семидесяти копеек, то есть два с лишним цента. В европейских странах с их затратами - четыре с лишним цента. У нас цена и после реформы отрасли должна быть ниже. Ведь в России достаточно большая доля сравнительно дешевых атомной и гидрогенерации. Я считаю, что в ряде регионов после перехода к рыночному ценообразованию тарифы должны снизиться. Я не думаю, что реформа отрасли повлечет за собой какие-то шокирующие последствия для бизнеса и населения. В этом никто не заинтересован, независимо от того, наше правительство будет реализовывать реформу электроэнергетики либо другое правительство.

Но начинать реформу нужно именно сейчас, когда есть избыток предложения генерирующих мощностей. Если вводить рынок в условиях дефицита мощностей, то всплеск цен неизбежен.

***

фото: