Маршруты третьей власти
Неожиданное переизбрание председателем Конституционного суда РФ Валерия Зорькина стало сенсацией.
Судьи спутали все карты прогнозистов и аналитиков, которые тотчас стали раскидывать новые пасьянсы. Коль скоро Кремль ставил на Баглая, пророчил ему еще два года председательствования, то какая же сила протолкнула совсем иную, никак не предсказываемую кандидатуру? Пытались, как это у нас давно принято, прежде всего распознать, что же было там — "под ковром", и почему-то не захотели просто-напросто посмотреть на то, что происходило "на ковре".
Хотя выборы председателя происходят тайным голосованием, расклад голосов стал известен и сразу же был обнародован. Оказалось, что выборы были не простыми, кандидатура Зорькина прошла не сразу и с минимальным перевесом. Кремлевские агенты при голосовании не присутствовали, административный ресурс был исключен. Так не следует ли из этого самый простой "подковерный" вывод: избрали Зорькина потому, что он того достоин?
Однако и это мнение конституционных судей, выраженное яснее ясного в результатах голосования, попытались некоторые публицисты-аналитики опорочить. Как же, мол, достоин, коль скоро в 1992 году "провалил дело КПСС", а в следующем и вовсе откинул судейскую мантию, встав на одну из сторон схватившихся властей. Так и пишет уважаемый аналитик в уважаемом СМИ: "возвращение Зорькина оскорбительно для всего поколения", поскольку он, Зорькин, "отказывается признать самоочевидную (?) ошибку". Удивительно, в самом деле, как же это два десятка юристов высшей квалификации не разглядели "самоочевидное" для публициста? А может, стоит предположить иное: юристы по достоинству оценили первого председателя КС, сумевшего (или пытавшегося) оставаться на позиции права в политических схватках, одна из которых кончилась вооруженной борьбой. Как раз тогда, когда КС не мог, если не хотел потерять себя, остаться "над схваткой".
Первому составу суда приходилось идти нетореной тропой. В России был опыт суда присяжных, но конституционной юстиции не было никогда. Короткий опыт Комитета конституционного надзора СССР ничего не давал — то был не суд в собственном смысле. Зато был у нас богатейший опыт безоговорочного подчинения тому, кто на самом верху. А там был тогда Ельцин. Победитель. Во всей силе. А первый вердикт КС признал незаконным его указ о слиянии силовых ведомств. И президент подчинился. Потом был "скандальный" вердикт по референдуму в Татарстане. И наконец, пресловутое "дело КПСС", которым и сейчас попрекают Зорькина с двух сторон.
Но, строго говоря, никакого "дела КПСС" не было. Рассматривалось обращение депутатов-коммунистов, настаивавших на признании незаконным указа президента о запрещении КПСС, изъятии всего ее имущества. И встречный иск демократов. Так что судили не компартию, а указы относительно компартии. Да, на процессе кипели политические страсти, были представлены многие документы о преступлениях правившей 70 лет партийной клики. Но не было подсудимых, и никак поэтому не могло быть "Нюрнберга". Судьям того состава воздать бы за мудрость вердикта, а не корить. Потому что их решение не раскололо общество, не позволило в вопросе об имуществе КПСС "грабить награбленное" и не сделало доярку, состоящую в первичной партячейке, ответственной за преступления партийных вождей.
В то время Зорькин заявил в газетном интервью: "Я прекрасно понимаю: там, где политика, обязательно будет и грязь". И — пустился в политику. Он публично комментировал первые уже
| И политические проблемы можно решать правовыми средствами. | |
упомянутые вердикты КС — о незаконности слияния силовых ведомств, о референдуме в Татарстане, по "делу КПСС". В другом интервью говорил: "Может, и нарушаю закон, открывая свои мысли, но все же не могу не сказать...".
Однако окунемся в то время, когда суд считался придатком репрессивной власти, а конституционная юстиция вообще была неведома. Публичная и политическая деятельность первого председателя КС вывела правовой ареопаг на самую высокую орбиту — Зорькина стали видеть на государственных церемониях в числе "первых лиц", а это в глазах российского общества важнее всех официальных табелей о рангах. В лице КС было авторитетно заявлено, что "третья власть" — это полноправная ветвь государственной власти и принцип разделения властей — не строка из учебника государственного права, а живая реальность. Да, во многом это предопределило драматические повороты осени 1993 года.
Нет необходимости возвращаться к подробностям тех событий — они известны. Но следует подчеркнуть, что начались они не с сооружения баррикад, как это бывает во всякой революции, не с митингов и шествий, а с противоборства указов. Назначенный "хасбулатовским съездом" и.о. президента Руцкой так изменил Уголовный кодекс, что любое выступление "против" считалось преступным. А президент Ельцин издал указ о роспуске самого съезда. Две законные власти — съезд избран народом и президент избран всенародно — схватились намертво. Мог ли Конституционный суд, имевший тогда право по собственной инициативе возбуждать и рассматривать дела, не вмешаться в "конфликт законов"? Вряд ли. Или окончательно потерять лицо, не сумев толком его приобрести. Зорькин попытался встать между Ельциным и Хасбулатовым, примирить заведомо непримиримое. Да, были нарушены юридические процедуры. Да, решение вынесли ночью в спешном заседании. Да, суд при этом раскололся. Упрекнуть в том, что не была соблюдена "правовая чистота", легко. Только отстраниться от политической схватки Зорькин и его коллеги не смогли. А когда стало ясно, на чьей стороне сила, первый председатель сложил свои полномочия, чем, возможно, спас суд. И сегодня, когда судьи "возвратили Зорькина", они не могли не оценивать и его позицию десятилетней давности.
По ныне действующему закону КС "решает исключительно вопросы права". В прежнем законе прямо указывалось, что он не рассматривает политические вопросы. Предполагается, что нынешняя формула исчерпывающая. Однако формулы формулами, а действительность в них не всегда уложишь. Несколько решений КС предопределили нормы нового Уголовно-процессуального кодекса и не позволили затянуть его введение. Разве это не политика? Вердикт по Чечне. Решение о незаконности прописки. Сплошная политика, только решаемая правовыми средствами. В этом и суть конституционного правосудия. И вернули Зорькина не потому, что он "исправился", а скорее потому, что на первых самых трудных этапах все-таки умел проводить корабль между Сциллой и Харибдой. Пусть и не без потерь.
Предстоят же "третьей власти" не менее сложные маршруты — и спор вокруг запрета референдумов, и предстоящие выборные баталии. Бог весть какие еще конфликты преподнесет наша буйная демократия. И тогда политике не обойтись без правовых оценок, чтобы опять не схватиться в рукопашной.
