Какими будут суды в России
Здравствуйте. 10 лет назад был сформирован и начал действовать Конституционный суд Российской Федерации. И сегодня в студии "Маяка" Председатель Конституционного суда Марат Баглай.
БИОГРАФИЯ: Марат Викторович Баглай родился 13 марта 1931 года в г.Баку (Азербайджан). Русский. В 1954 году окончил юридический факультет Ростовского государственного университета, а в 1957-ом - аспирантуру Института государства и права АН СССР в Москве; доктор юридических наук (с 1968 года), профессор (с 1970 года). Имеет также степень доктора исторических наук. С 1977 по 1991 годы - проректор, а с 1991 по февраль 1995 года - первый проректор - проректор по научной работе Академии труда и социальных отношений (до ноября 1990 года -Высшей школы профсоюзного движения им. Шверника). В последние годы работал также заведующим кафедрой публичного права. Одновременно работал профессором кафедры конституционного права МГИМО. Состоял в КПСС до мая 1991 года. В 1993 году критиковал официальный президентский проект Конституции РФ, как предоставляющий чрезмерные полномочия регионам. 7 февраля 1995 года Марат Баглай был избран 19-м судьей Конституционного суда РФ. ("за - 101, "против" - 29). После избрания М.Баглая на последнюю вакантную должность Конституционный суд в полном составе смог приступить к выполнению своих обязанностей. 20 февраля 1997 при выдвижении кандидатов на освободившуюся должность Председателя КС набрал больше всего голосов (11) и избран Председателем в первом туре 12 голосами. 21 февраля 2000 года М.В.Баглай переизбран Председателем КС. Трехлетний срок его полномочий истекает 21 февраля 2003.
Заслуженный деятель науки Российской Федерации. Автор ряда монографий и статей на темы зарубежного права, конституционного права, прав профсоюзов. В 1994 году вышла книга М.В.Баглая "Дорога к свободе", а в 1996 году он стал соавтором книги "Конституционное право Российской Федерации". В 1975 году награжден орденом "Дружбы Народов". Владеет английским языком. Любит музыку. Женат, имеет трех дочерей.
Ю.С.: Марат Викторович, мы приветствуем Вас и поздравляем с этой праздничной вехой Вас, Ваших коллег, да и себя тоже, поскольку деятельность Конституционного суда - это вполне определенный шаг на нелегком, как мы убедились, пути к правовому государству в России.
БАГЛАЙ: Да, спасибо за то, что Вы сказали. И мне особенно хотелось бы выделить Ваши слова о том, что это событие – 10-летие, это событие не самого Конституционного суда, а событие для всех наших граждан. Потому что суд существует не сам для себя. Он и значение имеет только в том случае, если он нужен людям.
У нас к Вам много вопросов. Я буду как бы аккумулировать вопросы слушателей "Маяка", но есть и вопросы, поступившие в Интернет на сайт "Страна.Ru". И я представляю моего коллегу, обозревателя Национальной информационной службы "Страна.Ru" Филиппа Стеркина.
Ю.С.: Итак, первое, о чем я Вас хочу спросить, Марат Викторович. На наших глазах произошла определенная эволюция в работе Конституционного суда. Мы помним жаркие политические баталии, в которые оказался втянут Конституционный суд. Мы помним попытки, я даже скажу, "понукать" Конституционным судом, диктовать ему те условия, которые были нужны власти или определенным политическим силам. Но в последние годы работа вошла в более-менее нормальное русло. Поэтому мне хотелось бы знать, как Вы оцениваете эту эволюцию?
БАГЛАЙ: Да, эволюция, безусловно, имела место. Мне бы не хотелось полностью это брать на наш суд, показывая, что он сам по себе. Все это очень хорошо способствовало эволюции. Я думаю, главное – это эволюция самой страны. Изменилась сама страна, изменились отношения внутри страны. Если в самом начале наш суд был создан по закону, который был принят 10 лет тому назад, как орган, который должен был бы быть как бы арбитром в политических отношениях, следить не только за правовыми актами, но и за действиями должностных лиц. Что было совершенно несвойственно Конституционному суду. То он, как говорится, на этом и попался. Он был втянут в политические распри, и, в конце концов, кризис 1993 года захватил его тоже. Потом положение изменилось, и закон стал другим. Но и сознательность людей, в том числе и наших судей, изменилась. Мы стали более ответственно относиться к своей деятельности, понимать, что абсолютно никакого участия в политических отношениях мы не должны иметь. И это, я могу сказать совершенно искренне и честно, нами достигнуто. Ни один судья не участвует ни в каких политических партиях, распрях и так далее. Да и в самой деятельности суда никакой политизации, никаких дискуссий и так далее нет. Это все ушло в прошлое.
Ф.С.: Марат Викторович, среди проблем, с которыми столкнулся Конституционный суд, оказалась эта ловушка, в которую попал первый закон, который превратил Конституционный суд в арбитра споров между различными политическими силами. Читатель Страны.Ru Сергей из Москвы спрашивает: можете ли Вы анализируя 10-летний опыт работы Конституционного суда выделить какие-то еще факторы, которые способствовали укреплению конституционного правосудия в стране, а какие факты, может быть, мешали этому процессу?
БАГЛАЙ: Способствовало то, что все мы созревали: наше государство, наши ценности, которые мы провозгласили, фундаментальные ценности - демократия, приоритет прав человека. Мы все это 10 лет тому назад провозгласили. Мы еще не знали, каким образом это должно быть обеспечено, но по мере того, как развивалось государство, все начинали понимать это, в том числе и Конституционный суд. И Конституционный суд в этом отношении шел впереди других органов власти, потому что он - носитель этих высших фундаментальных ценностей: Конституция в нашей стране, прежде всего человека, его права и свободы - это то, что, безусловно, способствовало.
Наша деятельность развивалась, независимость мы свою твердо отстаивали. Это помогало принимать решения, которые, смею думать, оказывали влияние на развитие страны. Но мешали трудности, которые есть в стране, и прежде всего социальные, экономические. Например, к нам без конца обращались люди за защитой своих социальных, экономических прав. Но мы не могли защитить эти права. То есть, формально говоря, мы могли это сделать. Мы это делали. Но мы прекрасно понимали, что дав людям достойную заработную плату, как это говорится в Конституции, нельзя исправить все недостатки с пенсионным обеспечением. Это те трудности, на которые мы наталкивались постоянно. Но, повторяю, постепенно все это уходило.
Ю.С.: Марат Викторович, Вы наверняка анализируете… В соотношении различных категорий дел, которые приходится рассматривать Вам и Вашим коллегам, каких дел сейчас больше всего? Что является приоритетным в Вашей работе?
БАГЛАЙ: Прежде всего, это дела, которые у нас возникают в связи с обращениями граждан. Ведь в нашей стране, в отличие, кстати, от многих других стран, и очень даже хороших, добрых стран, у нас есть право индивидуальной конституционной жалобы. Т.е. человек имеет возможность обратиться в Конституционный суд. При соблюдении определенных условий, конечно, которые записаны в Конституции и в законе тоже. Но он может обратиться, и они обращаются, наши граждане, что нас очень радует. Правда, с одной стороны радует, что мы видим в этом проявление доверия к Конституционному суду. С другой стороны надо признать, что при несоблюдении условий мы вынуждены не принимать такие жалобы к рассмотрению. Не потому, что мы не хотим, а потому, что это просто не соответствует закону. И вот рассмотрение этих жалоб – это 80-90% всех дел у нас, связано с обращениями людей.
Ну, а если посмотреть конкретно, то, прежде всего, это жалобы на те конституционные права, которые связаны с восстановлением нашей рыночной экономики. Например, статьи Конституции, которые закрепили право собственности и право свободной предпринимательской деятельности. Это, во-вторых, гарантия людей в уголовном процессе. У нас очень отсталый, старый Уголовно-процессуальный кодекс. К сожалению, он с большим трудом всегда проходил у нас через Госдуму. И нам пришлось исправлять очень много положений. Буквально больше 30 постановлений мы приняли, исправив многие порочные, старые, недемократические положения Уголовно-процессуального кодекса. То же самое я мог бы сказать в области трудовых, социальных прав и некоторых других прав. Вот это занимает самое главное место в нашей работе.
Ю.С.: Вы знаете, меня особенно волнует степень защищенности нашего человека, российского гражданина от произвола чиновников. К сожалению, это печальная традиция нашего государства, что легион чиновников, который был и при царе, который немножко другого цвета был и при социализме, и, к сожалению, новая Россия наследовала огромную армию чиновников, она меньше не стала. Как правило, рядовой гражданин, сталкивающийся с разными государственными инстанциями, чувствует себя беззащитным. Что-то меняется в этой ситуации в стране?
БАГЛАЙ: Во-первых, само слово чиновник несет на себе какой-то негативный отпечаток, который остался, я думаю, от прошлого. На самом деле, если речь идет о государственных служащих, то это абсолютно необходимая категория людей для самих же граждан. Во всех странах мира существуют вот эти самые чиновники, государственные служащие. И без них работу государственного аппарата организовать невозможно. Другое дело, как она организована. Другое дело, как искоренить те пороки, которые у нас возникли, особенно - коррупция среди чиновничества, волокита, которая, конечно, имеет место. Но что касается возможности этих чиновников ограничивать, подавлять права людей, то это совсем непростое дело теперь в нашей стране. Против этого есть противоядие. И оно сказывается в деятельности наших общих судов. А что касается проявлений каких-то законов, которые бы давали возможность чиновникам контролировать свободу, ограничивать права людей, то милости просим в Конституционный суд. Мы уже исправили очень много законов, которые значительно ограничили возможность государственных служащих несправедливо, неправильно ограничивать права людей.
Ф.С.: Марат Викторович, среди задач Конституционного суда – защита граждан от чиновников и от произвола следственных органов, органов дознания. В связи с этим возрастает роль процессуального законодательства. Конституционный суд, Вы сказали, сделал немало для реализации положений судебной реформы, реализации положений концепции судебной реформы. И сейчас принимается новый Уголовно-процессуальный кодекс. На Ваш взгляд, учтены ли в проекте все имевшие место постановления Конституционного суда, и не придется ли признавать неконституционными вскоре положения уже нового кодекса?
БАГЛАЙ: Сами депутаты Госдумы неоднократно говорили о том, что они идут по дороге, которую проложил Конституционный суд в этом отношении. После каждого нашего постановления, когда мы исправляли положения старого Уголовно-процессуального кодекса, Госдума принимала законы, которые исправляли эти положения и вносили уже формулировочно в Уголовно-процессуальный кодекс новые статьи. Это почти всегда делалось адекватно. Были случаи, когда нам не нравилось, и казалось, что это не очень точно отражает то, что сказано в решении Конституционного суда. Правда, это не страшно. Потому что решение Конституционного суда все равно действует. Оно действует непосредственно. И все равно суды применяют эти наши нормативные положения.
Я вижу, что в проектах нового Уголовно-процессуального кодекса уже все по-другому говорится. И самое главное, в основу положена новая концепция. Нельзя было просто латать этот "тришкин кафтан", как это мы делали. "Латки" ставить просто. Надо было изменить концепцию, внести новую, демократическую концепцию. Вот в новом проекте это сделано. Но когда будет принят новый Уголовно-процессуальный кодекс, никто не может зарекаться, что ни одна из норм никогда не придет в противоречие с какими-то основными конституционными правами, которыми обладают наши люди. И в этом случае люди захотят проверить такую норму даже нового Уголовно-процессуального кодекса. Я даже думаю, что это неизбежно будет, и опять же, Конституционному суду придется это делать.
Ю.С.: Я тоже знакомился с вопросами, которые из Интернета поступили в связи с этой программой. Там есть один забавный вопрос, может быть, не очень важный, но, на мой взгляд, существенный. Один из читателей Страны.Ru спрашивает: засилие мигалок на наших дорогах. Не является ли это ограничением прав всех остальных автолюбителей? Если, скажем, кто-то из них обратился в Конституционный суд, приняли ли бы вы такой вопрос к рассмотрению?
БАГЛАЙ: Мы не принимаем просто обращения людей. Я вот попытался это рассказать. Мы рассматриваем только конституционность или неконституционность правовых нормативных актов. Вот, если кто-то найдет правовой нормативный акт, который он захочет проверить, оспорить, доказывая, что этот акт был применен против него или мог быть применен, тогда мы, конечно, можем это рассматривать. Эти "мигалки", которые тормозят движение, всем неприятны, мне, в том числе. Но я хотел бы только призвать к тому, что, скажем, когда речь идет о наших высших должностных лицах таких, как Президент нашей страны, то обеспечить безопасность этого лица - это наша общая забота. Я бы тут согласился на неудобства.
Ю.С.: Некоторое время назад Вы высказывали озабоченность по поводу того, что некоторые решения Конституционного суда не выполняются, саботируются на местах. Изменилось ли что-нибудь в этом отношении?
БАГЛАЙ: Это все меняется действительно со временем. Поначалу никто может быть и не понимал, а почему, собственно, надо выполнять решения Конституционного суда. Это, конечно, меняется и в лучшую сторону. Я бы сегодня сказал так, у нас есть специальное управление, которое отслеживает эти процессы. Я бы сказал так: подавляющее большинство наших постановлений выполняется. Трудности, знаете, где? Это, когда речь идет о каких-то законах, предположим, которые принимаются в субъектах Федерации. 89 субъектов Федерации. Все они принимают законы. Очень часто аналогичные, иногда просто одинаковые законы. Но, когда мы принимаем постановление по дисквалификации какого-то одного закона, другие не понимают, что нужно это привести в соответствие: и свои законы в соответствие с нашим решением. На что в законе о Конституционном суде указывается. Но вот это не делается, к сожалению. И в этом отношении приходится напоминать, говорить. Хотя дело все равно идет не к худшему, а к лучшему. И вот, кстати говоря, новые проекты, которые сейчас внесены в Государственную думу, связанные с внесением изменений в наш закон, касаются как раз усиления исполняемости решений Конституционного суда.
Ю.С.: Вы удовлетворены этим проектом? Или Вы к нему сами руку приложили?
БАГЛАЙ: Нет, мы руку не прикладывали. Но, конечно, мы знакомы с тем, что там говорится. И что касается тех механизмов, которые там вводятся для исполнения наших решений, то это, конечно, вызывает только положительное отношение. Хотя там, конечно, предусматриваются довольно суровые, или, как теперь принято говорить, "крутые" механизмы. Hапример, если какое-то законодательное собрание не будет приводить свои законы в соответствие с решением Конституционного суда, то Президент наш и распустить может это законодательное собрание.
Ф.С.: Марат Викторович, касаясь исполнения решений Конституционного суда, у нас очень много вопросов от наших читателей, связанных с проблемой злосчастной прописки. До сих пор во многих регионах существует и действует разрешительный механизм регистрации. В принципе, существовали и раньше меры привлечения к ответственности руководителей субъектов Федерации. На взгляд, не исключена ли ситуация, что какой-то из руководителей региона, из руководителей какой-то республики может поплатиться своим постом за игнорирование вашего решения?
БАГЛАЙ: Я думаю, что Вы совершенно правы, и это надо было бы сделать. Жалко, что Вы только не упомянули того, кто должен был бы возбудить такие уголовные дела. Это дело прокуратуры. Вот именно здесь та решающая точка, которая связана с исполнением данного решения. Мы приняли не одно даже постановление, которое ликвидировало прописку, и ввели уведомительную регистрацию. Но Вы совершенно правы: она сплошь и рядом носит такой, мягко говоря, оттенок разрешительности. Да, действительно, во многих городах это так. Но куда же смотрит прокуратура? Она ведь должна возбуждать уголовные дела против тех, кто не выполняет судебные решения.
Ф.С.: Марат Викторович, по-моему, вот эта проблема, невыполнение решений Конституционного суда, это часть проблемы, которая возникает в сфере федеративных отношений. То есть противоречие между федеральной Конституцией - Конституцией России и Конституциями регионов. Конституционный суд принял уже не одно решение по этому поводу, в которых указывалось, что не может субъект Федерации обладать суверенитетом. И вот в связи с этим интересно: недавно в интервью газете "Труд" президент Башкирии Рахимов заявил, что несмотря на все усилия, цитирую, "политических спекулянтов", республики не откажутся от всего суверенитета. Как Вам кажется, не судей ли Конституционного суда назвал Рахимов "политическими спекулянтами"? Что Вы думаете по этому поводу?
БАГЛАЙ: Я уверен, что если я спрошу у президента Рахимова, с которым мы хорошо знакомы, имел ли он в виду Конституционный суд? Он отречется от этого и скажет, что нет. Потому что это стыдно было бы Конституционный суд назвать вот такими словами. Вообще, в этой плоскости еще никогда ни с кем не разговаривали и не слышали ничего подобного. Это вообще выходит за рамки, если хотите, даже политического приличия для главы государства. Но, что касается существа дела, то хотелось бы президенту Рахимову порекомендовать прочитать нашу Конституцию, где в статье 125-й п.6 прямо написано, что после признания какой-нибудь нормы неконституционной, она утрачивает силу. Следовательно, нет больше суверенитета ни в одной республике. Его просто нет. А играть словами можно. Но к этому хочу добавить, что мы никогда и не хотели ограничить республики. Вся сумма полномочий, которыми обладала любая республика, сохраняется за ней в силу того разделения полномочий, которые предусмотрены нашей Конституцией. И мы ничего здесь не изменили. Но, что касается самопровозглашения суверенитета со всеми вытекающими отсюда последствиями (а некоторые провозглашали то, что они и субъекты международного права, и что у них есть право выхода из состава Российской Федерации и некоторые другие такие перлы), то этого нет. Этого больше нет. У нас есть единый суверенитет верховенства одной Конституции. Хотя никто не отрицает значения Конституции, скажем, в республике для своей территории. Но о суверенитете, как о состоянии независимости по отношению к какой-нибудь другой власти, особенно, к центральной, речи быть не может.
Ю.С.: Вы знаете, что в свое время приобрела широкое применение практика заключения договоров между субъектами Федерации и центральной властью. Примерно половина субъектов заключили такие договоры. И зачастую эти документы были результатом своего рода политического торга: я вам даю то-то, а вы меня поддерживаете там-то и так далее. Сейчас, похоже, дело идет к тому, что эти договоры будут потихоньку отмирать или отменяться. Ваша позиция.
БАГЛАЙ: Тут, более важна не моя позиция, а позиция как раз этих регионов. Некоторые из них, как Вы хорошо знаете, уже обратились в Центр с предложением отказаться от этих договоров. Это действительно верно. В свое время возникло это явление и получило распространение в силу известных всем причин. Я только хочу сказать, что это соответствовало Конституции. У нас в Конституции, статья 11 предусматривает возможность разграничения полномочий договорами. Поэтому никто здесь ничего юридически не нарушил. Нарушили, однако, в том отношении (хотя, в общем-то, я не очень вправе говорить без процедурной проверки) что некоторые договоры, в сущности, перераспределили полномочия, которые были предусмотрены Конституцией в пользу, в сторону как раз регионов, что делать нельзя. Можно распределять полномочия только в соответствии с тем, что относится по 71 статье Конституции к Федерации, что относится к совместному ведению, а что относится к исключительному ведению субъекта федерации - нет. Вот здесь, смею сказать, совершенно предварительно, конечно, это проверять надо, здесь действительно имели место отклонения. Сейчас, похоже, положение исправляется.
Ф.С.: Марат Викторович, если затрагивать разграничение полномочий между Федерацией и субъектами. Многие эксперты, юристы считают, что в этой области Конституция не совсем совершенна. Один из наших читателей спрашивает: на Ваш взгляд, вообще, есть ли какие-то недостатки в действующей Конституции? И, в то же время, проводит параллель с Конституцией советской, какие бы Вы недостатки могли увидеть в ней?
БАГЛАЙ: Это вопрос не ко мне. Ни один судья Конституционного суда никогда не скажет, что он видит в Конституции какие-то недостатки. Если б мы видели недостатки, мы бы просто не могли бы работать. Мы исходим из того, что законодатель прав. В данном случае законодателем был народ. Исходим из того, что нужно соблюдать те положения Конституции, которые всем известны. А другое дело, что у нас существует механизм внесения, скажем, изменений, поправок в Конституцию. Он предусмотрен самой Конституцией. Мы высказывались по этому поводу. Если законным путем соответствующие органы прибегнут к тому, чтобы внести изменения в Конституцию, очевидно, это будет сделано. Но пока этого нет, мы твердо стоим на том, что Конституция должна соблюдаться всеми неуклонно. Несмотря на то, что кто-то в груди, может быть, за пазухой, точнее, держит камень.
Ю.С.: Вы знаете о том, что сейчас находятся в работе несколько законопроектов, связанных с судебной реформой. Затрагиваются многие стороны. Я не буду Вам задавать конкретные вопросы, которые не относятся к компетенции Конституционного суда. У меня вопрос один. Как-то Вы или Ваши люди, Ваши судьи участвуют в общих процессах?
БАГЛАЙ: Нет, не участвуют. И тут нужно понять специфику Конституционного суда, в отличие от двух других высших судов. Мы никогда в отношении законопроектов, которые разрабатываются в нашей стране, не высказываемся. Хотя даже иногда по инерции, как-то и Государственная дума к нам обращается.
Ю.С.: На экспертном уровне?
БАГЛАЙ: Нет, ни в коем случае. Потому что нам закон запрещает высказываться. Мы не имеем права этого самого превентивного надзора. Суть заключается в том, вот это очень важно понять, что если бы мы высказали свою позицию по какой-то статье проекта закона, мы бы тем самым блокировали свою возможность в будущем, когда закон будет принят, проверить данное положение закона, когда какой-нибудь гражданин к нам обратится. Посчитав, что его законное право, конституционное право нарушено этой нормой. Чтобы этого не было, данная модель, которая существует в нашей стране, имеет такую специфику. Конституционный суд никогда предварительно нигде публично не высказывается.
Ф.С.: Марат Викторович. Подавляющее большинство публикаций о судах общей юрисдикции и об арбитражных судах носят, очевидно, явно негативный характер. И при этом совершенно иная картина возникает, когда читаешь про Конституционный суд. Здесь практически каких-то ругательных статей, публикаций ничтожное количество. На Ваш взгляд, в чем разница такого отношения прессы к судам?
БАГЛАЙ: Я не берусь анализировать состояние нашего общественного мнения, почему таким образом складывается. Спасибо, конечно, за доверие и позитивные отклики в адрес Конституционного суда. Но я бы сказал, что не заслуживают такого уж тотального негативного отношения наши суды общей юрисдикции и арбитражные суды. Ну, я знаю их, конечно, в большей мере на высшем уровне, на уровне решений Верховного суда, Высшего арбитражного суда – это довольно доброкачественные решения. Там сидят очень сильные юристы. Я бы не сказал, что эта вся система работает полностью на негатив. Так сказать нельзя. Ну, а если возникает вот это критическое отношение, причины совершенно очевидны – волокита, коррупция. Вот эти беды нашей конституционной системы, наверно, сказываются. Могу сказать, что есть и причины для этого. Низкая заработная плата у судей в районных судах, областных судах; пока еще невысокий, может быть, качественный состав корпуса судейского. Хотя он в общем-то улучшается, но еще многое надо сделать и т.д. Вот это и порождает такое отношение. Я так думаю. Я хотел бы чтоб скорее мы от этого избавились.
Я напоминаю, что сегодня в студии "Маяка" и на пространствах Интернета - Председатель Конституционного суда Марат Баглай. И наша беседа проходит в преддверии 10-летия с момента создания и начала работы Конституционного суда. Вопросы задаем я ведущий - Юлий Семенов и мой коллега из Страны.Ru Филипп Стеркин.
Ю.С.: Я вот о чем хотел спросить. Вы периодически встречаетесь с Президентом. Последняя встреча с ним у Вас была в нынешнем месяце. Какой характер обычно носит этот разговор и какие проблемы вы обсуждаете?
БАГЛАЙ: Президент встречается со всеми председателями высших судов. С нами, Верховным и Высшим арбитражным – с определенной регулярностью. И раньше так было. Борис Николаевич так же в точности делал. И сейчас Владимир Владимирович это делает. Я думаю, что глава государства, так же как он встречается, кстати, с руководителями других органов власти, это должен делать. Могу только о себе сказать. Чем интересуется глава государства. И раньше, кстати, интересовался, и сейчас Владимир Владимирович интересуется. Интересуется, как идут дела, какого рода жалобы получает Конституционный суд? Какие последние решения мы приняли? По этому он, очевидно, делает вывод, и даже мы говорим на эту тему иногда, каково состояние законности в стране. Почему люди жалуются, каково качество нашего законодательства? Потому что в Конституционный суд жалуются не на конкретные жизненные ситуации, а на качество закона. Что мы думаем по этому поводу, какие критерии для неконституционности мы применили в каких-то последних делах? Я обнаруживаю каждый раз, что он всегда в курсе дела тех решений, которые мы приняли. Вот такого уровня беседы, довольно содержательные, вот сплошь и рядом бывают.
Ю.С.: А то, что он юрист по образованию, помогает вам говорить на одном языке?
БАГЛАЙ: Вы знаете, даже очень. Даже очень. Скажем, в терминологии уже не приходится объяснять азбучные истины. Естественно, наличие образования позволяет поднимать уровень разговора.
Ф.С.: Марат Викторович, обсуждаете ли Вы материальное обеспечение Конституционного суда? Вот один из наших читателей задал достаточно оригинальный вопрос. Он интересуется, задерживают ли зарплату сотрудникам Конституционного суда? И как они в таком случае поступают или поступили бы?
БАГЛАЙ: Я откровенно скажу: больших трудностей за последнее время не было. Раньше, несколько лет назад, когда были у нас большие трудности, бывали у нас такие задержки. Но сейчас такого нет. Но вот, что касается задержек и даже недофинансирования судов общей юрисдикции, то нам пришлось даже рассматривать одно дело. Верховный суд обращался к нам с жалобой на Правительство, а конкретно на Закон о федеральном бюджете, где были предусмотрены соответствующие полномочия Правительства. Когда Правительство, даже получив бюджетное финансирование, отказывалось финансировать судебные органы. И многие суды сидели без зарплаты у нас. И не только не в срок, а с большими задержками получали зарплату. И мы вынесли решение о том, что такие положения закона о бюджете не соответствуют Конституции, где прямо есть статья, которая требует соответствующего финансирования. Вынесли решение о неконституционности действий правительства. И смею думать, что воздействовали на исправление ситуации. С тех пор этого больше не было.
Ю.С.: Наше время уже на исходе, но все-таки я хочу еще спросить, какие у Вас отношения с коллегами из конституционных судов регионов, там, где они есть, или уставными судами?
БАГЛАЙ: Отношения у нас самые хорошие, хотя мы единой системы с ними не составляем. Тут такая особенность, в отличие от других судов. На территории субъектов Федерации суды общей юрисдикции являются федеральными судами, а конституционные уставные суды не являются федеральными судами, а судами самих регионов. Но, тем не менее, они к нам, как говорится, тянутся, и мы к ним тоже. Вот только с сожалением приходится сказать, уместно будет, особенно, если меня услышат сейчас президенты и губернаторы, к сожалению, из 89 субъектов нашей Федерации такие суды, о которых Вы говорили, существуют только в 13. А в других губернаторы, президенты не считают нужным или возможным создавать такие суды. Забывая при этом, что огромный массив собственного законодательства к исключительному ведению в их республиках или краях и областях остается вне проверки в соответствии с собственной конституцией или уставом. Это их не заботит, к сожалению, и это очень досадная вещь. И полагаю, что это должно быть исправлено. Ну, процесс, как говорится, идет, но очень медленно. За последние годы буквально в двух субъектах Федерации прибавились такие уставные суды, а, повторяю, в подавляющем большинстве их до сих пор нет.
Ю.С.: А Президенту Вы об этом говорили?
БАГЛАЙ: Говорил. И Борису Николаевичу говорил, и Владимиру Владимировичу говорил. И знаю, что и они принимали меры. Но в данном случае, понимаете, нажимать особенно нельзя. Потому что в законе написано, что они не должны создавать, а могут создавать. Чем они и пользуются.
Ю.С.: Давайте снова вернемся к тому, что наш разговор проходит в преддверии вашего юбилея – 10-летия Конституционного суда. Как вы намерены это отмечать, и кого ждете в гости?
БАГЛАЙ: Ну, событие действительно небольшое, если брать так количественно – 10 лет. Но если посмотреть, что они означают, эти 10 лет с точки зрения российской государственности и становления правового государства, это большое событие. Мы полагаем, что потому Президент придал этому такое значение. И по его инициативе будет проходить 1 ноября в Кремле большое торжественное заседание, посвященное этой дате. Приглашаются, конечно, все государственные деятели и представители общественности. Президент приглашает и написал об этом. Приглашаются деятели культуры, науки, искусства, потому что это всех касается. Из-за рубежа мы пригласили всех, с кем мы имеем международные связи – двусторонние связи или, мы все являемся членами Европейской организации, конференция, она называется, Конституционных судов. Около 30 государств, с которыми мы имеем такие отношения, откликнулись на наше предложение на уровне председателей конституционных судов. Это значительная часть Европы, европейских стран, кроме того, две страны - из Азии, из Африки и даже из Латинской Америки. Таким образом, весь размах международных связей сейчас претворяется, и мы все здесь встретимся.
Ю.С.: Юбилей – это тоже хлопоты, нагрузка. Желаем Вам благополучно это пережить. Еще раз поздравляем Вас и Ваших коллег с 10-летием Конституционного суда. На этом наш разговор с Председателем Конституционного суда Маратом Баглаем заканчивается. Вел программу Юлий Семенов. Вместе со мной в студии был обозреватель Страны.Ru Филипп Стеркин. До свидания.
Юлий Семенов (политический обозреватель), Радио Маяк
13/11/2001 16:39:00
|
