ТРЕТИЙ СРОК С ПРАВОМ ПЕРЕПИСКИ. КОНСТИТУЦИИ И ЗАКОНА
«Может или не может тот или другой руководитель возглавить регион страны во второй или в третий раз, это должны определить избиратели тогда, когда они пойдут к урнам для голосования»
В. Путин
Традиция ограничивать пребывание выборного правителя у кормила власти двумя сроками зародилась в Америке аж в конце XVIII века. Правда, конституционной нормой эта традиция стала лишь в 1951 году с принятием 22-й поправки к Основному закону США. Произошло это после того, как Франклина Рузвельта «за выдающиеся заслуги перед нацией» целых четыре раза избирали на президентский пост. Но через несколько лет после его смерти нация решила, что с нее хватит одного государственного долгожителя.
Вскоре американский опыт переняли практически все страны, в которых слова «закон» и «демократия» хоть что-нибудь да значили. Не стала исключением и новая Россия. Правда, вскоре мы решили лишний раз доказать всему миру, что у России — свой путь, и добавить национальный колорит в общепринятую конституционную практику.
Осенью 1997 года, едва Борис Ельцин встал с больничной койки и начал появляться на людях, услужливые чиновники президентской администрации стали зондировать реакцию общества на идею переизбрания любимого президента еще на один срок. Истоки любви были вполне понятны: с уходом президента пришлось бы оставить «хлебные» должности и самим чиновникам.
Так, тогдашний заместитель главы администрации президента С. Ястржембский рассказал всем нам с экрана телевизора, что готов доказать любому простую истину: второй президентский срок Бориса Ельцина является на самом деле первым. Для убедительности нам также сообщили, что у господина Ястржембского имеется юридическое образование. Ничего плохого в том, что Ельцин может быть избран президентом на третий срок, не увидел и председатель Совета Федерации Егор Строев.
Словом, не только специальные журналисты, но и вполне официальные представители разных ветвей власти стали весьма своеобразно толковать Конституцию. Аргумент был незатейливо прост: на свой первый срок Ельцин избирался совсем в другой стране и совсем по другой Конституции, значит, первый срок не считается. Правда, многим не давал покоя очень простой встречный вопрос: если мы вдруг стали жить в новой стране, то почему почти три года нами правил президент другой страны, которого по новой Конституции никто не выбирал?
Оставался единственный выход: обратиться в Конституционный суд — орган, имеющий право на толкование Конституции. Ведь если конфликт не разрешить в суде, то бой переносится на улицу.
14 октября 1997 года депутат Государственной Думы от фракции «ЯБЛОКО» А.К. Захаров внес на рассмотрение совета Государственной Думы проект обращения в Конституционный суд. 29 октября 1997 года после незначительной доработки Государственная Дума приняла постановление № 1848-Н ГД «Об обращении в Конституционный суд Российской Федерации». Не поддержали проект обращения фракции: «Наш дом — Россия» — 0% голосов «за»; ЛДПР — 37% голосов «за»; «Российские регионы» — 24% голосов «за». Мнения депутатов, не входящих во фракции, разделились ровно 50% на 50%. Почему?
Главная причина состояла в том, что абсолютное большинство депутатов и журналистов рассматривало этот запрос не как правовой, а как политический, то есть не как проверку Конституции, а как проверку на лояльность к действующему президенту.
Сам Ельцин недоуменно восклицал: «Не терзайте президента! Я же сказал, что не буду выставлять свою кандидатуру на третий срок. Зачем еще какой-то Конституционный суд?». Конечно, важно, что говорит президент, но важнее, что говорит закон. Ведь наш бывший президент — своему слову хозяин: сам дал, сам взял назад, иначе с 1992 года лежать бы ему на рельсах.
Глубинная сущность вопроса, заданного Конституционному суду, была не столько в судьбе Б.Н. Ельцина, сколько в том, будет ли реализован в России один из фундаментальных принципов нормального цивилизованного государства — принцип сменяемости власти.
Пойдем ли мы путем КПСС, которая имела в уставе ограничения для генсека занимать этот пост более чем дважды, однако каждый раз в порядке исключения для выдающегося лидера международного рабочего движения шла навстречу «многочисленным пожеланиям трудящихся» и оставляла за вождем его пост пожизненно?
Общеизвестно, что несменяемая власть костенеет. Отсутствие правовой традиции сменяемости власти превращает демократию в профанацию, а выборы главы государства — в формальный ритуал всенародного «одобрямса».
А если признать, что с принятием новой Конституции все сроки отсчитываются заново, то вот вам и готовый рецепт пожизненного президентства: отпрезидентствовал два срока — вынес на референдум новую Конституцию. При нынешнем монополизме в прессе народ на любой вопрос отвечает ДА. (Если очень захотеть, то даже: ДА — ДА — НЕТ — ДА). Получил новую Конституцию — вот и еще два срока.
Наконец после всех правовых препирательств и политических споров 15 октября 1998 года открылось пленарное заседание Конституционного суда (КС), на котором рассматривался вопрос, зеркально отражающий нынешнее «губернаторское дело».
Как тогда, так и сейчас в основе лежал правовой акт (тогда — Конституция 1993 года, сейчас — закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» от 1999 года), вводящий новые элементы в принцип организации власти.
Как тогда, так и сейчас предлагалось отсчитывать первый срок полномочий президента (губернаторов) с момента вступления в силу закона. Причем для доказательства этого тезиса приводились довольно занятные аргументы. Так, например, доктор юридических наук Е.И. Козлова на заседании КС утверждала, что Центральная избирательная комиссия, издавая официальные документы «о регистрации Б.Н. Ельцина кандидатом на должность президента РФ на второй срок», а затем и о его избрании именно на второй президентский срок, оказывается, руководствовалась ни много ни мало «обыденным, а не правовым сознанием».
Тогда сомнения в пребывании Ельцина с 1991 по 1996 год на президентском посту возникали, даже несмотря на то, что в Конституции 1993 года эта ситуация специально оговаривалась. Выступавший на заседании КС завкафедрой конституционного права МГУ С. А. Авакьян подчеркивал, что «избранный в июне 1991 года президент осуществлял президентские полномочия полный срок, на который был избран. И затем это же лицо было вновь избрано президентом РФ, то есть получило возможность осуществлять президентские полномочия второй срок подряд».
Четыре года назад КС под руководством Марата Баглая согласился с этой логикой и признал в своем постановлении очевидный факт: «Президент Российской Федерации до выборов в июне—июле 1996 года осуществлял свои полномочия первый срок и был в 1996 году избран на второй срок подряд».
Однако спустя неполных четыре года тот же КС под предводительством того же Баглая наотрез отказался признать, казалось бы, не менее очевидную вещь. Ведь вполне достаточно заглянуть в трудовую книжку каждого претендента на третий губернаторский срок, чтобы убедиться в том, что уважаемый региональный лидер уже имел удовольствие осуществлять полномочия губернатора. Но вердикт суда непреклонен: раз появился новый закон «Об общих принципах…» (5 пункт 18 статьи которого жестко ограничивает пребывание региональных лидеров на своих постах двумя сроками), то и тех сроков, в течение которых главы регионов добросовестно трудились на губернаторских постах до принятия этого закона, как бы и не существовало. Получается абсолютно нелепая ситуация: по одному и тому же закону право пребывания одного лица на губернаторском посту одновременно утверждается и тут же нарушается. Абсурд, конечно, но политическая целесообразность гораздо важнее элементарного здравомыслия.
Просто Путину, проводящему политику кнута и пряника, надо было отблагодарить глав субъектов за покорность, которую они проявили при выстраивании пресловутой властной вертикали. Им, беднягам, и так досталось: и сенаторских постов их лишили, и президентских полпредов над ними поставили, и бюджетные права урезали.
Нет, Конституционный суд, конечно же, не мог допустить очередной вопиющей несправедливости по отношению к региональным слугам народа. Тем более что при негуманном обращении с ними губернаторы могут ведь и не проявить должного рвения при подготовке вверенного им электората к «правильному» выбору на президентских выборах 2004-го, а то и 2008 года. Ведь наверняка кто-нибудь политически мудрый скажет: а почему губернаторам можно править три и даже четыре срока, а не менее уважаемому президенту всея Руси – нет? И соответствующий вердикт КС, скорее всего, не заставит себя долго ждать.
Очевидно, что с правовой точки зрения вышеописанные ситуации абсолютно идентичны. Разница лишь в отношении к правовой коллизии «августейших особ». Если Ельцин в свое время неоднократно и достаточно однозначно высказывался против перспективы получения титула «трижды президент РФ», трезво оценив состояние своего некогда могучего здоровья, то Путин на своей пресс-конференции 12 июня достаточно прозрачно намекнул КС о необходимости дать губернаторам возможность попытать счастья на выборах в третий раз. «Может или не может тот или другой руководитель возглавить регион страны во второй или в третий раз, это должны определить избиратели тогда, когда они пойдут к урнам для голосования», — сказал президент.
Именно этого и добивались столько лет от Москвы региональные начальники: не запрещайте нам идти на третий (четвертый) срок, а уж со своим электоратом мы как-нибудь разберемся...
Эдуард ГЛЕЗИН
18.07.2002
№ 51, Новая Газета (online)
18/07/2002
|
