Телепрограмма "Большие деньги" (REN-TV)

Психологическое давление на Ирак продолжается, будет война или нет не ясно и не будет ясно, пока Америка этого не решит.

Доброе утро.

Антракт, пауза, coffee break – называйте как хотите, но это будет продолжаться до 5 февраля. И вряд ли с этим кто-нибудь что-нибудь сможет сделать. Потому что ситуация развивается по сценарию, уже описанному в прессе – западной прессе. Психологическое давление на Ирак продолжается, будет война или нет не ясно и не будет ясно, пока Америка этого не решит. Свобода действий у Буша в этом отношении велика. И, может быть, он еще и производит на кого-нибудь впечатление неловкого ковбоя, но то, что он проделал с обращением к Конгрессу, способны рассчитать только очень серьезные профессионалы. В ситуации, когда в мире растет неприятие несогласованной с ООН американской военной акции против Ирака, Буш довел состояние неопределенности до такой степени, что всем остальным скоро уже захочется ясности в любом виде – с войной или без нее. Потому что когда цены на нефть снижаются на новостях о том, что в Америке сокращаются стратегические запасы, и экспорт Ирака снижается, а доллар к евро на мировом рынке в течение дня несколько раз поднимается до пика и возвращается к состоянию трехдневной давности, и рынок реагирует на количество новостей о войне, а не на показатели экономики в Европе или Америке, что-либо планировать осмысленно не может никто. Хотя вот российское правительство намерено в феврале рассмотреть новую среднесрочную программу с более высокими показателями роста. Но сегодня оно обсудит исполнение ныне действующей, в рамках которой темпы роста пока сокращаются. Но это мы позже обсудим подробнее. Новости…

НОВОСТИ

МИД и РСПП подписали соглашение о сотрудничестве. Глава МИД по этому поводу сказал, что это важно, потому что от активности России во многом зависит и будущее положение нашей страны в мире, и положение нашего бизнеса на мировых рынках. При этом Игорь Иванов, фактически, признал, что пока сотрудничество складывается сложно. Он посетовал на то, что МИД не может в течение года активно бороться за нефтепровод “Бургас-Александрополис”, а потом переориентироваться в другую сторону, потому что четыре крупнейшие российские компании договорились выходить в Мурманск. Мы хотим понять, это государственная стратегия, или стратегия отдельных компаний – сказал министр.

В этом году налоговое бремя на экономику снизится до 30,7%. В 2000-м оно составляло 32-34%. Об этом на заседании бюро правления РСПП заявил Алексей Кудрин. Он сказал, что с введением налога на недра, доля рентных платежей увеличилась почти в 2 раза... Но пока доля этих платежей - 14,7 процента в общем объеме налоговых поступлений - не существенна и поэтому необходимо более подробно изучить структуру налоговых доходов. Благоприятная внешняя конъюнктура цен на нефть дает 2% ВВП в консолидированный бюджет. Но нужно понимать, что этих 2-х процентов может и не быть, и наша цель – привести расходы в соответствие с реалиями. И как бы не хотелось ускорить снижение налогов, отказаться от целого ряда бюджетных обязательств и приостановить их нельзя – сказал Кудрин. Поэтому, когда гендиректор Объединенных машиностроительных заводов Каха Бендукидзе предложил снизить ставку НДС к 2005 году до 15%, Кудрин ответил, что если снизят, то до 15-17% и только с 2006 года.

Алексей Кудрин: Мы считаем, что за рубежом 2005 года, скорее всего, 2006 года, снижение НДС до уровня 17%, как вариант, до уровня 15%, при, вот, успешном прохождении 2003 и 2004 года. Здесь есть предложения с 2005 года это сделать. Но одновременно все эти предложения, о которых я сейчас говорю, мы должны взвешивать с точки зрения выполнения бюджетов субъектов России, наполнения бюджетов федерального и субъектов.

По прогнозам в этом году должен значительно увеличиться спрос на палладий. Сейчас он стоит 270 долларов за унцию, а платина – уже 650. Химико-физические свойства этих металлов сходны. Поэтому потребители платины, скорее всего, переориентируются на палладий. В Норникеле уже рассматривают такую возможность. Чтобы избежать резких ценовых колебаний, Норильский никель будет продавать часть металла на “спотовом” рынке. Об этом сообщил заместитель гендиректора компании Максим Финский.

Главное – не новость, конечно, – но событие вчерашнего дня, сегодняшнего и, похоже, как минимум до середины следующей недели – это следствия выступления Джорджа Буша с обращением к Конгрессу. Дал понять, что война на пороге, не сказав, что готов пренебречь решениями СБ ООН. Понимайте, как хотите. И начался хаос – бессистемные колебания рынков, боковой тренд на форексе. Аналитики компании Форекс-клуб отмечают, что после того, как на азиатских рынках появился слух о том, что дату начала войны объявят на заседании СБ 5 февраля, начались продажи доллара. В результате, евро вплотную приблизился к недавнему пику -–доллар 9 центов. Но, к началу торгов в Америке стало ясно, что рынок не готов к росту евро выше уровня 1.09. К вечеру доллар вырос. Но немного. Это не ломает тенденцию к его снижению, но уже гораздо более медленными темпами. Российский валютный рынок при этом реагировал, как всегда, сначала на позицию ЦБ, поэтому курс доллара остался на месте. А российский фондовый рынок поверил в новый хороший слух: о том, что на рынок возвращается таинственный стратегический покупатель РАО.

СЮЖЕТ

Корреспондент: Потратив деньги на создание бренда и его продвижение на рынке, вы, вместо того, чтобы почивать на лаврах, очень скоро обнаружите, что стали заложником этого бренда. Вы не можете прекратить рекламную кампанию, потому что двадцать процентов так называемых лояльных потребителей дают вам 80 процентов прибыли. И этим лояльным потребителям нужно постоянно объяснять, что они правильно поступают, покупая ваш товар. А такие объяснения недешевы, цены на рекламу растут. Вы, конечно, можете повысить цены и на свою продукцию и дать, таким образом, дополнительные преимущества вашим конкурентам. Но, скорее всего, вы пойдете другим путем.

Собственно, их у вас три. Вы можете слегка сэкономить на качестве, вдруг никто не заметит. Вы можете расширить ассортимент и привлечь дополнительных покупателей за счет выпуска более дешевой продукции. И вы можете продать кому-нибудь лицензию на право использовать вашу торговую марку. Но все эти три пути приведут вас к краху вашего бренда.

Самый легкий и заманчивый способ сэкономить – чуть-чуть ухудшить качество продукта. Кто установит, что в этой воде стало на 2 процента меньше микроэлементов, а в этой колбасе на 2 процента меньше мяса? Никто не заметит, а при растущих объемах производства замечательная получается экономия.

Алексей Сухненко, гендиректор агентства “Brand new brand”: Как только новый продукт выводится, надо его брать в течение первого полугода, условно говоря, он классный, очень хороший продукт. А потом, как только появилась реклама, сразу качество падает. На пиве это мы наблюдаем и на многих других продуктах.

Корреспондент: Что, в общем, в принципе, логически совершенно объяснимо.

Сухненко: Да.

Корреспондент: Компания сначала вкладывается в производство продукта. Потом продукт продается, вырученные средства компания вкладывает в рекламу – и не остается уже инвестиций в поддержание качества продукта.

Сухненко: Да. К тому же, возрастает спрос первоначальный. Они просто не справляются технологически. И возникает так называемый эффект салями, это менеджментский термин, не маркетинговый. Когда берется полбатона салями, отрезаются тоненькие кусочки. Отрезаешь несколько, кусочков, вроде бы он, каким был, таким и остался этот батон. Еще отрезаешь – вроде опять. И тут то же самое получается. Потому что качество не всегда уж настолько резко падает, чаще всего, у производителей хватает ума его не ухудшать резко. Получается такая ситуация. Когда директор вызывает технолога и говорит: надо экономить, мы не можем цену поднимать, надо экономить. Он говорит: Как я буду экономить? – Ты технолог, я плачу деньги, вот иди и экономь. Он идет и начинает думать: либо на сырье сэкономить, либо на каком-то, на каких-то ступенях процесса контроля качества.

Корреспондент: Да, на рекламе экономить не можем, потому что товар надо продавать.

Сухненко: Снижение этого продуктового качества, оно не сразу отражается на спросе, и некоторое время продолжает расти. А довольный производитель потирает руки, думает: ну, хорошо, давай, еще ухудшим, еще сэкономим, будем продавать еще дороже, а в рекламу мы сейчас вольем – и будут продолжать покупать. И, в конце концов, при таком подходе, эта вещь достигнет какого-то пика и резко рухнет вниз.

Корреспондент: Другой более изящный способ извлечения дополнительной прибыли из раскрученного бренда называется расширение ассортимента. Каждый бренд, как известно, ориентируется на определенного потребителя с определенным уровнем доходов. Если компания хочет расширить круг своих потребителей за счет более состоятельной аудитории и предложить на рынке более дорогой продукт, она рискует быть непонятой. Все привыкли, что эта марка для среднего класса, а она хочет продаваться дорого. Никто не поверит, что качество стало лучше. Пример – компания Вольво. Кризис после попытки сделать автомобиль представительского класса. Обратная ситуация. Дорогой бренд идет в массы, тогда могут обидеться его лояльные потребители, обеспечивающие ему основной доход. Ведь это обман их ожиданий. Аналитики говорят, что напрасно компания Мерседес, делающая солидные автомобили для солидных людей, стала выпускать малолитражки.

Сухненко: С точки зрения маленьких машинок, чуть побольше Оки, это, действительно, прямой обман, на мой взгляд, это вред приносит им. Потому что те, кто сейчас ездит на Мерседесе, когда видит такую, представьте, что у нас с вами Мерседес, пускай, не шестисотый, ну, нормальный. Мы так думаем о себе что-то такое. Эти статусные люди, которые владеют, думают о себе хорошо, то, о чем мы говорили раньше. И вдруг он видит эту кнопку, со значком Мерседеса, и она точно такая же, как на его, там, лимузине. Он думает: это что же, вот этот человек, который ездит на такой машине, он - что ли такой же, как я, что ли? Что-то не то.

Корреспондент: Он думает: до чего скатились производители моей любимой машины!

Сухненко: Да, это что-то не то, это не мое, - начинает он думать. И в следующий раз может пойти и купить Ягуар или БМВ или еще что-то.

Корреспондент: Другая опасность, подстерегающая владельцев успешного брэнда, желающих расширить бизнес, называется франчайзинг: продажа лицензии на использование торговой марки. Вы делаете хороший продукт и контролируете его качество, но как вы будете контролировать качество этого продукта, производимого под вашей маркой на заводе, находящемся в тысячах километров от вашего? Франчайзинг в России – занятие вдвойне опасное. Компания “Макдональдс”, широко использующая франчайзинг во всех странах мира, в России это не делает. И наш российский “Макдональдс” подчиняется напрямую американскому головному офису. Иначе невозможно контролировать качество бигмаков. Ведь многие российские компании потеряли свой брэнд именно на франчайзинге.

Сухненко: Уже набивший оскомину всем Довгань, эта марка, по имени создателя, как-раз таки и взлетела на том, что определенная категория продуктов, водка, я уж не помню, кажется какие-то макаронные изделия еще что-то, продукт был хорошего качества, и люди начали было доверять этому. После чего не будем вдаваться в причины какие-то, кто там прав, кто виноват, это право владения перешло куда-то, и вот силу, уже набравшую этого брэнда Довгань, попытались эксплуатировать. Вот, что такое эксплуатация, - ее попытались раздать многим-многим, желающим использовать эту торговую марку для своей продукции, не заботясь о том, какое качество, на самом деле, эти продукты имели. И появилось огромное количество продуктов низкого качества.

Корреспондент: Под маркой Довгань?

Сухненко: Да, соответственно, он и рассыпался, потому что не стало материальных подтверждений. В том-то и беда, что хотя брэнд – это нематериальный актив компании, но его нельзя эксплуатировать как актив. Потому что получается эксплуатация того, чего у тебя нет. А нет, потому что бренд, эта дополнительная стоимость располагается в головах у потребителей. И это нельзя ни запатентовать, это можно только подтверждать, этим можно управлять и так далее. А эксплуатировать это впрямую нельзя.

Корреспондент: Ну, такая же ситуация, кстати, была с французским домом моды Карден. Замечательный дом моды, но выдавали всем лицензии, стали шить в Китае, в Турции – и все.

Сухненко Теперь это превратилось в ширпотреб, хотя бренд, как таковой, есть, хотя он стал другим, стал ширпотребом, и все. Может быть, это так хотелось владельцу компании. Может быть, в результате прибыли у него теперь больше. Все его ругают. А я не знаю, на самом деле, как это. Может быть, это так и выгодно им.

Корреспондент:: Но даже, если вы избежали всех этих опасностей и берегли свой бренд, как честь смолоду, не обманывая ожидания потребителей, не исключено, что эти ожидания смогут обмануть другие. Те, кто решат погреться в лучах вашей славы. Способов погреться – два: подделка и имитация. И если подделка является уголовным преступлением и преследуется по закону, то с имитацией дело обстоит сложнее. Если имитаторы в точности копируют ваше название и товарный знак, и выпускают под ним свою продукцию, вопрос решается просто. Как в случае с сигаретами “Балтика”.

Вадим Усков, патентный поверенный, компания “Усков и партнеры”: Стоит в универсаме девушка, торгующая сигаретами Балтика. И говорит: тому, кто купит блок девятки Балтика сигарет, дам бутылочку Балтики девятки, ну, и так далее, тройки – значит, тройки. Ей удалось простоять один день. В этот день, так получилось, что сотрудники Балтики были в этом универсаме и купили эти сигареты. Через 5 дней после этого момента склад производителя был арестован.

Корреспондент: 250 тысяч пачек сигарет “Балтика” были просто растоптаны. А с производителем водки “Балтика” ничего сделать не удалось. Он живет в Северной Осетии, и это затрудняет процесс правосудия. Но судебные процессы могут тянуться годами и в том случае, если ваш бренд никто не копирует. Просто появляется товар в похожей упаковке с похожим названием. Вот сколько незаконных родственников у порошка “Ариэль”, и все они продаются. А вот достойная альтернатива Фэри – средство Мэри. Тоже продается. Не в Москве, конечно, а в провинции. Потребитель покупает то, что похоже на известный брэнд, но дешевле. А вот как можно использовать крупнейших производителей соков. Что будет, если скрестить известные бренды “Джей Севн”, “Я” и “Моя семья”? Просто напиток “Семья”. Крупнейшие комбинаты не смогли доказать, что этот напиток паразитирует на их брэндах. На московский рынок его не пустили, и то хорошо. А с товарным знаком “Алена” сделать в принципе ничего невозможно. Он уже запатентован. 200 грамм шоколада “Алена” против 100 грамм “Аленки”. Держись, “Красный октябрь”!

Усков: В основном имитация преследует цель экономии рекламного бюджета. И это рекламный бюджет, так называемая стартовая раскрутка. То есть на имитации долго не проживешь. И это принимают практически все. Но имитация, особенно больших брендов, она сопровождается громкими судебными процессами. И это своего рода эпатаж, своего рода кураж, который дает дополнительную рекламную кампанию нарушителю. И это первый момент. Потом компания, став, хоть как-то, но известной, начинает выпускать свои продукты, и уже вроде как заняла какую-то нишу. Поэтому выход на рынок стремительный, быстрый, дешевый, и за счет других, за счет паразитирования на чужих брэндах - да, это цель любой имитации.

Корреспондент: Бренд сложно сделать и раскрутить, еще сложнее поддерживать. Постоянная рекламная кампания, контроль за качеством, борьба с конкурентами, суды с имитаторами. Все ради того, чтобы найти и удержать при себе своего лояльного потребителя. За успех вы дорого заплатите. 60 процентов своей прибыли компания “Кока-кола” тратит на рекламу и поддержание бренда. Правда, годовой оборот “Кока-колы” около 20 млрд. долларов.

НОВОСТИ

Федеральная комиссия по ценным бумагам России выступила с предупреждением отзыве лицензии у крупнейшей фондовой площадки – РТС. Суть претензий ФКЦБ состоит в том, что РТС нарушала требования о раскрытии информации при совершении сделок, что в свою очередь давало возможность игрокам манипулировать ценами. Комиссия потребовала к 5 февраля устранить нарушения. Эксперты полагают, что это вполне реально.

Газпром и правительство никак не могут согласовать концепцию развития рынка газа. Как заявил правительственный источник агентства Интерфакс, стороны настолько далеки от консенсуса, что выносить этот вопрос на совещание у премьер-министра не целесообразно. Как сказал замминистра экономического развития и торговли Андрей Шаронов согласительное совещание у вице-премьера Виктора Христенко может состояться до конца января, а согласительное совещание с участием Михаила Касьянова – в феврале.

Министр финансов Алексей Кудрин не видит необходимости во внешних заимствованиях в этом году. Предусмотренный выпуск евробондов – это резервная возможность на тот случай, если появятся проблемы со сбором бюджетных доходов. Что касается последующих двух лет, то, по мнению вице-премьера, России потребуется заимствовать 3 и 4 миллиарда долларов соответственно. Подразумевается, что цена на нефть при этом будет колебаться в пределах 18 с половиной долларов за баррель.

ПОТОЦКИЙ:

Понятно, что с игрой в кошки-мышки, которую Америка ведет со всем остальным миром, по степени влияния вообще ничего сейчас сравнить нельзя, но пока в этой игре явный спад, есть на что отвлечься с не меньшим интересом. Сегодня правительство собиралось рассмотреть план действий этого года по исполнению среднесрочной программы социально-экономического развития до 2004-го года. И это было бы полной банальностью, если бы неделю назад премьер не доложил президенту о подготовке новой такой же программы, которую правительство рассмотрит меньше, чем через месяц. Она на год длиннее – до 2005-го года, и предполагает более высокие темпы роста экономики. То есть, что-то изменилось так, что ближайшие два года дают основания ожидать ускорения роста. Есть несколько версий относительно того, что изменилось. Первая и самая очевидная – выборы стали ближе. В это время амбиции всегда растут. Вторая - спорная: нефть может оставаться дорогой дольше, чем ожидалось, – есть такие прогнозы. Третья – неожиданная: правительство ускорит реформы. В период выборного цикла это явно редкость. Но ее нельзя исключать, потому что если в обычной ситуации для поднятия тонуса у избирателей увеличиваются социальные расходы при сохранении статус-кво, чтобы не раздражать население неприятными переменами, сейчас, как полагают аналитики, этого ресурса может не хватить. Дело не только в том, что рост евро способен вызвать всплеск инфляции, которую Госкомстат вдруг, именно сейчас почему-то оказался не в состоянии считать, как обычно, по неделям. Динамика макроэкономических показателей такова. Даже если Госкомстат, как считает Евгений Гавриленков, недооценивает темпы роста, потому что не учитывает рост в секторе платных услуг, они все равно падают. Потому что увеличение доходов и спроса вызывает рост объема розничной торговли – за счет увеличения импорта, но не производства. Рост спроса не сопровождается ростом инвестиций. А других источников роста уже нет. И об этом мы сейчас будем говорить с главным экономистом инвестиционной компании Тройка-Диалог Евгением Гавриленковым.

ПОТОЦКИЙ: Ведомости опубликовали вашу точку зрения относительно того, как Госкомстат обращается с данными статистики. Но, тем не менее, с учетом или без учета данных Госкомстата, итоги года каковы, с точки зрения перспектив на этот год и на будущий?

ГАВРИЛЕНКОВ: Ну, наверное, в первую очередь, следует отметить, что в любом случае, с учетом ли каких-либо досчетов, которые мы пытаемся делать, или без них, но темпы роста в прошлом году, безусловно, снизились. И это не вызывает ни у кого сомнений. И, кстати, я бы не стал какие-либо серьезные предъявлять претензии Госкомстату. Пианист играет, как умеет. И, вообще говоря, в тех условиях, в каких они работают, я бы, может быть, памятник поставил сотрудникам. Лучше, конечно, зарплату повысить и как-то поспособствовать увеличению финансирования и, действительно, повышению качества статистики. Но в условиях таких резких структурных изменений, когда предприятия появляются, исчезают, когда доля теневой экономики все еще велика, когда меняется институциональная среда, меняются налоги, бизнес реагирует гораздо более оперативно, чем Госкомстат или любое другое ведомство может разработать методики, формы, отладить технологию обработки информации, досчетов и так далее.

ПОТОЦКИЙ: Ну, а как же тогда оценивать это все?

ГАВРИЛЕНКОВ: Так, как примерно любые компании пытаются как-то, каждый работает в своем сегменте рынка, и помимо традиционной официальной информации, делают заказы конкретным организациям, идет масштабное обследование рынка, товаров, определенных товаров, предметов роскоши или каких-либо других. И, вот, собственно говоря, такова наша реальность и …

ПОТОЦКИЙ: Какова реальность, она говорит о чем?

ГАВРИЛЕНКОВ: Ну, реалии наши экономические таковы, что это замедление темпов роста, которое зафиксировал Госкомстат, или, даже если провести некоторые досчеты, оно имеет место, и экономика растет уже не теми темпами, как это было два года назад и даже, как это было год назад. В первую очередь, конечно, необходимо отметить сокращение производства товаров, сокращение производства промышленного. Здесь особых вопросов нет. Но, Госкомстат, действительно, показывает, что растут более быстрыми темпами услуги. Вот, ощущение таково, что есть некая недооценка темпов сектора услуг, в первую очередь, потребительских услуг. Ну, достаточно посмотреть на тот перечень показателей, который публикуется. И видно, что некие такие вопросы возникают, чисто экономические, не с точки зрения экономики, с точки зрения здравого смысла. Когда мы видим, что реальные доходы в прошлом году выросли на 9%, и, соответственно, вырос и товарооборот, но когда нам говорят, что услуги, расходы населения на оплату услуг практически не выросли, какие-то доли процента роста, это вызывает сомнение.

ПОТОЦКИЙ: А может быть, это просто те услуги, которые не фиксируются статистикой, теневой сектор, или …

ГАВРИЛЕНКОВ: Об этом речь и идет. Действительно, помимо тех секторов, которые не фиксируются статистикой, я думаю, что можно говорить и о каких-то систематических проблемах, ошибках, скажем, вызывает сомнение то, что расходы в реальном выражении на оплату жилищно-коммунальных услуг сократились процентов на 7, как нам свидетельствует статистика.

ПОТОЦКИЙ: Как это сократилось?

ГАВРИЛЕНКОВ: То-то и оно, что количество ванных комнат, которые надо ремонтировать, количество кранов, количество квартир, количество коттеджей, пусть все это растет, хотя и не по всему спектру населения, но, тем не менее, речь идет об агрегированных показателей, и ясно, что именно наиболее богатая часть населения, она больше расходов, прироста расходов направляет уже не на потребление товаров, не на покупку продуктов питания, а именно сначала хлеб, а потом уже идут зрелища.

ПОТОЦКИЙ: Иными словами, есть какие-то структурные изменения в экономике, которые статистика не в состоянии отловить и зафиксировать.

ГАВРИЛЕНКОВ: Безусловно, появление каких-то новых компаний, которые оказывают, например, банно-прачечные услуги, действительно, какие-нибудь общественные бани, которые существовали 20-15 лет назад, закрываются, но взамен появляется нечто другое, что не хочет полностью раскрываться, показывать всю свою активность, платить налоги, и так далее, и так далее. И это абсолютно не проблема Госкомстата. Как я уже говорил, не стоит проблемы Госкомстата, потому что то, что появилось быстро, оно точно так же может и уйти, потому что весь тот рост услуг, о котором я сейчас говорю, потребительских услуг, ориентированных на внутреннее потребление, означает, что развитие шло в условиях высоких цен на нефть, в условиях быстрого роста доходов. То есть экономика показала себя более здоровой, она отреагировала на этот спрос, предложив тот или иной набор услуг, пусть и для более узкой группы населения. Но точно так же, если в результате каких-то внешних причин этот поток дешевых денег, которые мы имеем в результате этих дешевых денег, он сократится, соответственно, …

ПОТОЦКИЙ: Свернутся и все эти услуги.

ГАВРИЛЕНКОВ: В первую очередь, свернутся услуги, а не товары. Товары, - там эластичность меньше.

ПОТОЦКИЙ: Ну, а сейчас, даже при росте услуг, общая динамика роста, она все-таки такова, как говорит Госкомстат, она падающая.

ГАВРИЛЕНКОВ: Динамика, безусловно, падающая. Существует своеобразная внутригодовая динамика. Если посмотреть, скажем, на производство конкретных уже отраслей, конкретных продуктов, мы видим, что по той же пищевой промышленности, которая в прошлом году показала совсем даже неплохие результаты, свыше 6, 6 примерно с половиной процентов роста, мы видим, что в начале года эти темпы роста составляли около 8%, в то время, как уже в декабре порядка 2%. То есть явное торможение наблюдалось. И достаточно наглядный пример, который у всех на слуху, это автомобилестроение наше, которое просто закрылось. И это все, в общем-то, свидетельствует о некоем, не совсем здоровом состоянии экономики.

ПОТОЦКИЙ: Вы знаете, у нас времени немного осталось. Тем не менее, есть несколько вопросов, которые обязательно я хочу вам задать. Это падение резкое в декабре по многим показателям, это что, признак такой, системного затыка?

ГАВРИЛЕНКОВ: В декабре большого резкого падения не произошло, скорее, надо говорить о плавном, но устойчивом сокращении объемов производства из года в год. Просто декабрь, ноябрь, октябрь прошлого года показали, что мы подошли к тому рубежу, когда механизм роста, который у нас сложился в прошлые годы, когда можно было легко предприятиям нарастить объемы производства путем загрузки мощностей, сейчас лимиты свободных мощностей исчерпаны, то есть те предприятия, которые оказываются способными производить конкурентоспособную продукцию, они уже не могут также быстро реагировать на рост спроса, и каждый год, вот, на 9, 8, 10% увеличивать объемы производства.

ПОТОЦКИЙ: Это значит, что вне зависимости от курса рубля, реального его укрепления, реального ослабления, изменения доллара, изменения евро – предел наступил.

ГАВРИЛЕНКОВ: По сути, да. Хотя, конечно, какие-то отдельные корректировки возможны, по отдельным рынкам, по отдельным группам товаров. Но в целом, надо иметь в виду, что тот уровень спроса, который у нас сейчас, и тот уровень спроса, который был в 98-99-м году, это совершенно две различные величины. Сейчас он выше. Несколько лет назад лимит мощностей еще был высок, свободных мощностей, при более низком уровне общего уровня спроса. Сейчас эти показатели изменились. И даже какое-то резкое, гипотетическое, искусственное ослабление рубля вряд ли может точно так же обеспечить высокие темпы роста, которые мы имели в 99-2000 году.

ПОТОЦКИЙ : То есть и девальвация – больше не панацея.

ГАВРИЛЕНКОВ: Отчасти, может способствовать какому-то сокращению импорта. Но без новых инвестиций, без ввода новых мощностей рассчитывать на те же самые высокие темпы роста мы вряд ли можем.

ПОТОЦКИЙ: И, соответственно, восторги по поводу того, что 2003 год принесет сохранение, как минимум, высокого уровня цен на нефть, ничего в этом отношении уже не меняет.

ГАВРИЛЕНКОВ: Высокие цены на нефть будут по-прежнему способствовать поддержанию высокого спроса. Это будет поддерживать относительно высокую на мировом фоне нашу динамику, скажем, около 4% роста. Какие-то отрасли будут расти быстрее, какие-то медленнее. Я думаю, что, в общем-то, не исключено, что в этом году мы сможем рассчитывать на чуть более высокие темпы роста инвестиций, которые в прошлом году росли не так быстро, как в предыдущие годы. Мы видим, что компании российские существенным образом расширили объемы заимствований в прошлом году. Это означает, что настрой на развитие производства все-таки есть, и, в общем, сейчас такой элемент неопределенности, присутствующий в геополитике, в мировой экономике, во многом заставляет компании занимать выжидательную позицию.

ПОТОЦКИЙ: Но спокойное существование иссякло?

ГАВРИЛЕНКОВ: Период спокойного существования, действительно, прошел, и сейчас рассчитывать на рост, на устойчивые темпы роста возможно только при интенсификации, в первую очередь, инвестиционной деятельности.

ПОТОЦКИЙ:

То есть шансы на увеличение темпов роста связаны только с ростом инвестиций. Есть осторожные прогнозы их увеличения в этом году. Евгений Евгеньевич тоже об этом только что сказал. Но все-таки, не понятно, почему они должны увеличиться. Когда Алексей Кудрин на днях сказал, что отток капитала из России сократился, эксперты его немедленно опровергли: он не сократился. Просто в итоговых данных статистики он компенсируется увеличением корпоративных заимствований. А уровень оттока, по словам Евгения Гавриленкова, уже много лет остается примерно одинаковым 24-25 миллиардов долларов в год. И стабильность этого показателя говорит о том, что оснований ожидать роста инвестиций нет. Деньги заперты в экспортном секторе – там они в избытке. В не экспортном секторе все время отмечается низкий спрос на кредиты. Там низкая конкурентоспособность, там зарплата растет быстрее производительности, то есть рентабельность сокращается. А спроса на деньги там нет, потому что роста за счет использования свободных мощностей их много не нужно, а рост за счет инвестиций требует прозрачности и отчетности, которых там нет. А если появится, то будет показывать падение рентабельности. Рай для инвесторов. В самом очевидном варианте это кончается историями про АВТОВАЗ, который готов поднимать отпускные цены при малейших признаках оживления спроса. Не увеличивать производство, а именно поднимать отпускные цены. Потому что при такой эффективности производства, проблемой становятся издержки, которые можно покрывать только ростом цен, а не расширением производства. Рост производства увеличивает издержки, потому что при низкой рентабельности норма прибыли остается низкой. Обновление производства требует инвестиций, которые в такое производство трудно заманить. И вместо инвестиций с обновлением производства происходит увеличение занятости с ростом издержек из-за растущей зарплаты. Рентабельность снижается и нужен рост цен, чтобы оправдывать рост издержек. И так до тех пор, пока этот рост цен не втаскивает товар в ту ценовую категорию, где есть спрос на более высокий по качеству импорт. Вот тут у этого не инвестиционного роста случается ступор. Собственно, как говорит Евгений Гавриленков, уже случился. Добавьте снижение цен на нефть, и добро пожаловать в стагнацию. Поэтому очень интересно, что будет в ближайшее время делать Дума. Спикер Селезнев только-только успел рассказать Кузбасским шахтерам, что она не будет торопиться с реформами ЖКХ и электроэнергетики, и тут же вчера услышал от президента, что в перегруженном графике весенней сессии нужно выделить приоритеты: реформы ЖКХ и электроэнергетики. Редкое невезение.

До свидания.