Интернет-конференция
Председателя Комитета ГД по законодательству
Крашенинникова Павла Владимировича
"Перспективы развития жилищного законодательства в России"

Вопрос жизни и смерти

Иски, предъявленные пострадавшими в результате теракта на Дубровке столичному правительству, поставили российскую Фемиду в тупик. На вопрос, сколько стоит человеческая жизнь, закон пока лишь ищет ответы

Тверской межмуниципальный суд Москвы оставил без удовлетворения первые иски, вчиненные столичному правительству пострадавшими в результате теракта на Дубровке. Но точку в деле "Норд-Оста" ставить рано. Во-первых, в суде дожидаются своей очереди десятки аналогичных исков. Во-вторых, потерпев первое поражение, истцы вряд ли сдадутся: следует ожидать подключения к делу вышестоящих судебных инстанций, вплоть до Европейского суда по правам человека.

Таким образом, вердикт суда первой инстанции лишь обозначил острую правовую коллизию. Проблема не только в очевидном несовершенстве предусмотренного российским законодательством механизма компенсации жертвам терактов. Проблема в том, что российская Фемида впервые столкнулась с таким деликатным вопросом, как цена человеческой жизни в ее денежном измерении. Сколь бы циничным это ни казалось, но до тех пор, пока механизм определения этого "тарифа" официально не утвержден, нельзя говорить и о том, что жизнь гражданина России полностью защищена законом.
За ответом на вопрос, по какому пути могут пойти российские власти в поиске выхода из этого правового тупика, "Итоги" обратились к ведущим российским экспертам.
В США проблема морального ущерба решена: близкие погибших 11 сентября получают компенсации из госфонда
(Фото: Dennis Cook/AP)
Не пойман - не платишь
Как известно, истцы по делу "Норд-Оста" ссылаются в своих претензиях на Федеральный закон "О борьбе с терроризмом", статья 17 которого помимо предъявления претензий к властям субъекта Федерации, на территории которого произошел теракт, предусматривает также "взыскание суммЙ возмещения с причинителя вреда в порядке, установленном гражданско-процессуальным законодательством". Каким может быть механизм такого возмещения? Экспертами "Итогов" в этом вопросе выступили председатель Комитета по законодательству Госдумы РФ, экс-министр юстиции Павел Крашенинников и полномочный представитель правительства РФ в Конституционном, Верховном суде и Высшем арбитражном суде Михаил Барщевский.
"Для этого нужно найти причинителя вреда, - говорит Павел Крашенинников. - Но непосредственных исполнителей в живых не осталось. Конечно, если будут найдены заказчики и спонсоры теракта и если будет доказана их причастность к этому преступлению, с них можно будет взыскать. Но практически, вы сами понимаете, сделать это сложно".
Своими сомнениями поделился с "Итогами" и Михаил Барщевский. "Не надо путать вопросы права и вопросы факта, - заявил адвокат. - С точки зрения права эта норма безупречна: конечным плательщиком должен быть тот, кто этот вред причинил. Но все зависит от факта - есть деньги у причинителя вреда или нет. Возьмите Усаму бен Ладена и "Аль-Каиду" - на их счетах были миллионы долларов. В Америке они арестованы, их можно взыскать. Что касается чеченских террористов, то нет сведений ни о счетах, ни об организации, на которую можно бы распространить это взыскание. Этим и объясняется гуманистическое значение данной нормы закона: государство в лице субъекта Федерации отвечает сразу, поскольку подразумевается, что в его бюджете деньги найдутся. А потом уже государство должно взыскивать их с конкретного виновника".
Расследованием уголовного дела о теракте, как известно, занимается Московская городская прокуратура. Как выглядит проблема возмещения ущерба с точки зрения уголовного права? Как заявил "Итогам" начальник управления информации и общественных связей Генпрокуратуры РФ Леонид Трошин, в ходе расследования следователь обязан не только найти виновных, но и принять меры к возмещению пострадавшим причиненного им ущерба за счет имущества лиц, причастных к преступлению: "Известно, что за террористами стоят миллионы долларов. Усилия правоохранительных органов, в том числе прокуратуры, сегодня как раз во многом и направлены на то, чтобы установить источники их финансирования, где бы эти источники ни находились - в России или за границей". Представитель прокуратуры уточнил, что под ущербом в уголовном законодательстве понимаются не только сугубо материальные потери, но и, например, упущенная выгода, потеря здоровья или кормильца. То есть достаточно многое из тех позиций, которые присутствуют в исках бывших заложников.
Адвокат бывших заложников и их родственников Игорь Трунов (в центре) не смог убедить межмуниципальный Тверской суд в том, что моральный ущерб должны возмещать московские власти
(Фото: Дмитрий Пленкин)
Поиск источников и схем финансирования международного терроризма требует огромных усилий. Но даже если кассы спонсоров теракта на Дубровке будут выявлены, никто не гарантирует немедленной выплаты компенсации жертвам терактов. Потребуется кропотливый сбор доказательств того, что люди и организации, контролирующие арестованные активы, имеют непосредственное отношение к тому или иному теракту.
Тем не менее заниматься этой рутинной работой российским властям придется. На минувшей неделе премьер Михаил Касьянов поручил Комитету по финансовому мониторингу подготовить список организаций и физических лиц, имеющих отношение к экстремистской деятельности. Эта база данных призвана помочь оперативно выявлять подозрительные банковские операции и даст значительно больше возможностей для выявления средств спонсоров терроризма.
Еще более примечательное заявление было сделано на минувшей неделе заместителем госсекретаря США Ричардом Армитиджем. Госдеп пересматривает черный список террористических организаций и намерен включить в него ряд видных чеченских сепаратистов и поддерживающие их зарубежные структуры. Не вызывает сомнений, что терроризм в России финансово подпитывается из-за рубежа. Так что в случае активной поддержки со стороны США ситуация вокруг вопроса финансовой компенсации жертвам терроризма в перспективе имеет шанс войти в более цивилизованное русло.
Требуется прецедент
Впрочем, вопрос выплаты компенсаций пострадавшим на Дубровке порождает серьезные правовые коллизии уже сейчас. Неоднозначные оценки вызывает еще одно положение статьи 17 Закона "О борьбе с терроризмом", гласящее: "Возмещение вреда, причиненного в результате террористической акции, производится за счет средств бюджета субъекта РФ, на территории которого совершена эта террористическая акция". Позиция московского правительства, с которой согласился Тверской суд, состоит в том, что закон не конкретизирует, идет ли речь о материальном или еще и о моральном ущербе, возместить который требуют пострадавшие. Кроме того, представители мэрии настаивают, что основное бремя ответственности лежит на федеральных властях.
Что думают на сей счет правоведы? По словам Павла Крашенинникова, с точки зрения закона здесь противоречий нет. Ущерб налицо, люди пострадали, и конституционное право на судебную защиту - это факт, с которым нельзя не считаться. Можно спорить о сумме возмещения, но это уже другой вопрос.
В отличие от своего думского коллеги Михаил Барщевский считает, что уже сам ход процесса продемонстрировал несовершенство закона: "У меня нет ощущения, что в законе речь идет только о вреде материальном, а моральный не подразумевается. Но если такой вопрос возникает, значит, закон сформулирован недостаточно четко. Кроме того, говорят, что ответственность лежит не только на правительстве Москвы. Эта позиция не лишена здравого смысла, поскольку по Конституции за вопросы безопасности отвечают федеральные власти. Почему вдруг субъект Федерации отвечает за вред, причиненный терроризмом? Эта норма также не проработана. Решение межмуниципального суда, конечно, не будет окончательным. Наверняка это дело дойдет до Верховного или даже до Конституционного суда. В общем, это прецедент, который и позволит сформулировать норму закона более точно".
11 сентября в долларовом эквиваленте
Между тем в международной практике прецеденты такого рода имеются. И на них вполне могут опереться российские юристы и законодатели. Материальная компенсация жертвам терактов 11 сентября 2001 года выплачивалась из трех источников.
Во-первых, это выплаты по обычному страхованию жизни. Размер выплат зависит от вида страховки. Насколько эта модель применима к российской ситуации? Вообще страхование от терактов появилось у нас 20 декабря 2001 года - именно в этот день рядом крупных страховых компаний был учрежден Российский антитеррористический страховой пул. Владимир Клейменов, советник генерального директора ОАО "Росно", входящего в пул, рассказал "Итогам", что пока им не приходилось сталкиваться на практике с методиками по оценке стоимости жизни, поскольку преобладающим направлением работы антитеррористического пула является страхование от террористических рисков имущества, а не жизни. По словам Владимира Клейменова, страховых выплат пострадавшим в результате терактов до сих пор не производилось.
Тем не менее российские страховщики полагают, что американский опыт может быть применен в России. К примеру, нам бы не помешал аналог принятого в минувшем году американского закона о страховании от терроризма.
Во-вторых, десять дней спустя после терактов конгресс США учредил федеральный компенсационный фонд жертвам терроризма, формируемый за счет бюджета. Условием получения средств из этого фонда является отказ пострадавших или родственников жертв терроризма от судебных исков к авиакомпаниям, которые формально можно было бы обвинить в том, что их самолеты упали на здания Всемирного торгового центра и Пентагона. Пока в фонд обратилось 930 семей. Остальные взвешивают варианты, имея в виду, что срок подачи заявок на выплату компенсаций истекает только в декабре 2003 года. В полном объеме выплаты произведены уже 154 семьям.
В беседе с обозревателем "Итогов" российские юристы отметили целесообразность рассмотрения вопроса о создании в России аналогичного государственного фонда. В соответствующем законодательном или правительственном решении вполне можно было бы предусмотреть четкий механизм компенсаций, который бы исключил возникновение правовых коллизий, подобных нынешним.
В-третьих, в США значительные денежные средства до сих пор поступают семьям погибших и пострадавшим из примерно полутора десятков благотворительных фондов, собравших 2,3 миллиарда долларов пожертвований. К сожалению, в России традиция благотворительности забыта.
Цены на жизнь
В контексте исков пострадавших от теракта на Дубровке возникает еще один, пожалуй, самый болезненный вопрос: о справедливом размере компенсаций. Сколько стоит человеческая жизнь? Возможна ли здесь сколько-нибудь объективная методика оценки?
Американские эксперты утверждают, что никакой проблемы в этом нет. Средний размер одной компенсации, выплаченной государством каждому пострадавшему от терактов 11 сентября, в совокупности составил порядка полутора миллионов долларов. Минимальный размер выплат - 300 тысяч долларов, максимальный достигал 3 миллионов. По словам главы компенсационного фонда адвоката Кеннета Фейнберга, не раз защищавшего правительство США в судах, объем выплат зависит от годового дохода и возраста жертвы терроризма и определяется по схеме, разработанной самим Фейнбергом (см. таблицу).
Внушительные компенсации пострадавшие американцы получили от неправительственных организаций. Размер страховых выплат является коммерческой тайной. Однако, по некоторым сведениям, выплаты по страховкам погибших 11 сентября 2001 года доходили до 15 миллионов долларов. Плюс частные пожертвования, из которых наибольшую компенсацию получили семьи погибших пожарных - в среднем по миллиону долларов. Примерно треть выплат пошла людям, потерявшим работу, жилье или как-то иначе затронутым последствиями терактов, - в среднем по 8 тысяч долларов.
Что касается потенциально существующего четвертого источника компенсаций для пострадавших - иска к саудовской королевской семье, нескольким саудовским и суданским банкам, то сумма требуемой по нему компенсации беспрецедентна - один триллион долларов. Дело находится на самой начальной стадии, истцам и адвокатам потребуется преодолеть массу препятствий, чтобы добиться вердикта суда.
В США с размерами компенсаций все более или менее ясно. А что в России?
По словам Павла Крашенинникова, "в том, что касается морального ущерба, трудно установить какие-то критерии. Истцы должны доказывать, почему именно такая сумма, ответчики - почему другая. Ну а суд должен вынести свое решение. Кроме того, законодательство предусматривает возможность мирового соглашения: стороны могут договориться между собой о размере компенсации. Необязательно в виде денег: это может быть жилье, земельные участки, акцииЙ".
Подходить к оценке стоимости жизни можно либо исходя из цены ее спасения, либо из экономического ущерба от ее утраты для семьи погибшего. По утверждению доктора экономических наук, профессора Института системного анализа РАН Бориса Порфирьева, цена спасения жизни определяется совокупными затратами на предотвращение гибели человека. Что же касается путей определения экономического ущерба от утраты жизни, то можно выделить несколько таких методов. Один из них исходит из предположения, что величина ущерба эквивалентна недопроизведенной погибшим части ВВП. Другой метод основан на использовании расчетов при страховании жизни. Он принимает во внимание возраст и доходы человека и в дополнение к этому - состояние здоровья страхователя.
"Итогам" удалось побеседовать с кандидатом экономических наук Владимиром Кашиным, автором методики определения компенсации морального вреда на основе оценки ресурсов здоровья. Единицей измерения ресурсов здоровья является так называемый kvit - ожидаемые годы здоровой жизни. Экономист при этом считает, что требования бывших заложников о выплате им в качестве морального ущерба по миллиону долларов абсолютно оправданны, а в некоторых случаях и занижены. По просьбе корреспондента "Итогов" ученый просчитал сумму компенсации для 71-летнего Николая Любимова - работника театрального центра, который в результате теракта и операции по освобождению заложников фактически стал инвалидом. До трагедии Любимов был вполне здоровым человеком: на протяжении последних пяти лет у него не было повода для обращения к врачам. График, составленный ученым, показывает, что после теракта ресурс здоровья испытуемого упал с 4,5 до 0,46 kvit. При этом показателе жизнь бывшего заложника согласно данной методике сокращается примерно на 18-20 лет. Сумма компенсации морального вреда после всех расчетов составила от 800 тысяч до 1,1 миллиона долларов.
Отметим, впрочем, что эта и подобные ей методики законодательно не закреплены. Статья 1101 Гражданского кодекса РФ лишь указывает, что определять размер компенсации вреда необходимо в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. С другой стороны, указанная статья кодекса увязывает размер компенсации с требованиями "разумности и справедливости", а также степенью вины причинителя вреда, которая устанавливается судом. Понятно, что данное условие призвано ограничить размер компенсации, но насколько "разумно и справедливо" - мнения могут быть самыми разными.