Закон о политическом экстремизме.
Эрнест Мацкявичюс: Доброе утро! В эфире "Пролог". В студии Эрнест Мацкявичюс. Сегодня депутаты должны одобрить концепцию закона о противодействии экстремистской деятельности. Идея документа появилась еще четыре года назад, но растворилась где-то между этажами Думы. И лишь сейчас появилась реальная возможность покончить с экстремизмом, после того, как президент в начале мая внес в нижнюю палату свой вариант закона. Что решат через несколько часов российские парламентарии, какие партии в результате их решения прекратят свое существование, кто такие экстремисты по новому закону и что им за это будет? Об этом мы говорим сегодня с председателем Комитета Думы по законодательству Павлом Крашенинниковым. Доброе утро, Павел Владимирович!
Павел Крашенинников: Доброе утро!
Э.М.: Именно Павел Крашенинников будет предлагать сегодня депутатам одобрить антиэкстремистский документ. Присылайте свои вопросы на наш московский пейджер и сайт "Пролога" в Интернете.
Павел Владимирович, как вы думаете, примут закон сегодня?
П.К.: Мне кажется, примут. Я думаю, левая фракция проголосует против. А так, в принципе, конечно, такой инструмент нужен в России. И, мне кажется, нужно его принимать. И попытаться, может быть, даже в весеннюю сессию, которая заканчивается в июне, принять в целом закон.
Э.М.: А почему он появился только сейчас, ведь в Европе и на Западе подобные законы появились сразу после Второй Мировой войны?
П.К.: Ну, вот это такой, с одной стороны философский вопрос, с другой стороны действительно - почему? Ну, мне кажется, что страна, которая больше всего от фашизма пострадала, как-то так считалось, что говорить даже об этом неприлично. Советский Союз подавлял эти всякие экстремистские настроения весьма специфическим способом, а не всегда только законом. И, конечно же, сейчас ситуация изменилась. Нужно соответствующее законодательство. Мы видим, что происходит в Москве, в других городах.
Э.М.: Самое главное положение закона, насколько я понимаю, это определение - что такое экстремизм. Но прежде чем давать определение, давайте посмотрим, что вкладывают в это понятие - в это понятие экстремизма - наши сограждане.
- Фашизм, терроризм исламский, любой там - белый, черный, коричневый, оранжевый.
- То есть работа такая, они за это деньги получают, правда, такая работа очень суровая - убивать себе подобных.
- Я лично считаю экстремистами тех, которые угрожают моим близким.
- Мы экстремистами вообще не являемся. Но я люблю смотреть различные такие виды спорта, как, допустим, на лыжах. В принципе, я думаю, вырасту и обязательно этим займусь.
- Вот вспоминаются известные погромы на рынках, совершенные бритоголовыми. Я думаю, что сейчас большая часть общества думает, имеет в виду прежде всего это.
- Если человек борется за свою страну, в которой он вырос, кто-то вторгся, то я тогда, можно сказать, даже оправдываю. Потому что это, скорее не экстремизм уже, а патриотизм.
- Экстремизм? Еще ни разу не слышал, не знаю. В первый раз от вас я слышу это.
- Скинхеды, в основном, так. Потому что, я понимаю, надо бить черных там, но неформалов - это совсем не то.
-
Э.М.: Итак, Павел Владимирович, что считается экстремизмом в новом законе?
П.К.: Вообще, экстремизм - это всегда что-то крайнее, какие-то крайние позиции. Поэтому, в принципе здесь все по-своему были правы.
Э.М.: А в документе?
П.К.: А в документе, конечно, речь идет о разжигании национальной и социальной розни, о разжигании расовой, религиозной, о публичных призывах к свержению конституционного строя. Ну, соответственно, еще целый ряд моментов. Но я сразу хочу сказать, что я лично с тем определением, которое есть в законе, в проекте закона, я с этим не совсем согласен, потому что там предлагается под этот термин подвести и препятствование работе органов государственной власти, препятствование работе, допустим, религиозных объединений. Мне кажется, что это, конечно же, тоже нарушение закона, но все под экстремизм подводить - нарушение прав и свобод граждан. Все под экстремизм подводить не нужно. Это достаточно специфический вид правонарушений. Поэтому я лично остановился на разжигании вот этой самой национальной, социальной, расовой, религиозной вражды.
Э.М.: Ну, Павел Владимирович, если это определение останется неизменным, какие партии прекратят свое существование? Партии, объединения, организации?
П.К.: Первое, мне достаточно сложно это говорить, потому что закона нет. А второе, даже если будет закон, этим должны заниматься все-таки судебные органы. Ну, конечно, мы знаем, что у нас сегодня существуют организации, причем как зарегистрированные, так и незарегистрированные, которые призывают к этой национальной розни и другой вражде. И поэтому кажется, что таких организаций будет достаточно много, если они не оформятся, конечно.
Э.М.: По этому закону партия может прекратить свое существование или ее деятельность может быть приостановлена, если она публично не отмежуется от экстремистских заявлений своего лидера. Это так?
П.К.: Да, это так. Мне кажется, что это даже недостаточно прописано. Ко второму чтению, я думаю, мы это усилим. Если какой-то лидер призывает к национальной вражде, то партия должна определиться, поддерживает она его или нет. Если поддерживает, то пусть отвечает сама.
Э.М.: Поэтому на эту тему я хотел бы поговорить с человеком, который, безусловно, даст исчерпывающее объяснение, поскольку он является представителем той партии, которая может оказаться в подобном положении очень даже легко. Это партия ЛДПР. У нас на телефонной связи член этой партии и фракции ЛДПР в Госдуме - Алексей Митрофанов. Он наш пристрастный телезритель.
Э.М.: Алексей Валентинович, доброе утро.
А.М.: Доброе утро. Здравствуйте.
Э.М.: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, ЛДПР, безусловно, не относит себя к экстремистской партии. Но заявления ее лидера, Владимира Жириновского, очень часто, увы, таковыми экстремистскими являются. Если он сделает очередной раз такое заявление, вы будете от него отмежевываться?
А.М.: Прежде всего, я хочу сказать, что этот закон абсолютно деструктивный. И он нацелен на то, чтобы вновь в стране ввести политическую цензуру. У нас есть статья за разжигание национальной розни. Зачем надо вводить дополнительный закон об экстремизме? Только для того, чтобы получить очередные удавки и заточки против политических партий. Это урезания свобод. Непонятно, за что же мы боролись и развалили нашу страну, чтобы снова возвращаться к советским формам контроля.
Э.М.: Но если закон будет принят, его же все-таки придется выполнять?
А.М..: Ну придется выполнять. Но у меня вопрос, кто будет решать, экстремистские это заявления или это политический анализ.
Э.М.: А кто будет решать? Давайте спросим об этом Павла Крашенинникова.
П.К.: Ну, если речь идет об организации, речь идет о том, ликвидировать ее или нет, то это, конечно, будут решать судебные органы. Возбуждать дело по поводу физического лица - это, конечно, будут органы внутренних дел. А по поводу ликвидации юридического лица, это, конечно, министерство юстиции или генеральная прокуратура.
А.М..: Очень хорошо. Значит, следователь Петров, который закончил школу десять лет назад и институт пять лет назад, он будет решать вопрос о том, кто может участвовать в политике, кто нет. Ну естественно, по команде от тех, кто назначает генерального прокурора это будет делаться. Политический контроль...
Э.М.: Алексей Валентинович, вы не будете поддерживать этот закон ни в каком виде?
А.М..: Это вопрос фракционного решения, но что толку, будем мы поддерживать или не будем, когда известно, что у Кремля есть 250-260 голосов, и он все равно его проведет. Понимаете? Так что тут вопрос такой, философский. В прошлой Думе мы его не поддерживали. И топили этот закон вместе с коммунистами. Тогда мы контролировали Думу и могли это себе позволить. Сейчас просто это не получится, к сожалению.
Э.М. Спасибо, спасибо, Алексей Валентинович. Это был депутат Госдумы, член фракции ЛДПР Алексей Митрофанов. Павел Владимирович, а вот, кстати, парламентскую партию можно будет запретить или приостановить ее действие, если лидер этой парламентской партии делает экстремистские заявления?
П.К.: Ну, я сначала хочу сказать, что мы хоть теперь знаем, кто прошлую Думу контролировал. Оказывается, кроме КПРФ еще ЛДПР. Хоть точки какие-то расставлены. Но, понимаете, это неважно, правительственная партия либо какая-то оппозиционная, речь идет о том, что любая организация, которая подпадает под признаки экстремистской деятельности, она может быть наказана. Первое, это может быть вынесено предупреждение. Если нарушение серьезное, то ее можно ликвидировать, вне зависимости от того, находится она в парламенте или нет.
Э.М.: А что же будет тогда с фракцией?
П.К.: Ну, а с фракцией, она тогда просто остается.
Э.М.: Депутаты не сдают свои мандаты?
П.К.: Нет, депутаты не сдают свои мандаты, такого механизма не предусмотрено.
Э.М.: То есть партия прекращает свое существование, а ее фракция продолжает...?
П.К.: Механизм предусмотрен в избирательном законодательстве. Фракция продолжает свою работу.
Э.М.: Во втором чтении?
П.К.: Ну, я надеюсь, что это уже концепция, я надеюсь, что таких фракций у нас не будет, и будет все нормально.
Э.М.: Еще есть несколько вопросов от наших телезрителей. Кто финансирует современных националистов? Кто из известных деятелей подпадает под статью вашего закона? И когда вы были свободнее: министром юстиции или депутатом? Но я попрошу вас ответить на эти вопросы в следующем выпуске "Пролога" - в 8.40. Если вы не успеете посмотреть эту программу, вы сможете прочесть ее распечатку в Интернете по адресу: www.rtr-prolog.ru. Но лучше дождитесь нас в эфире и не переключайтесь.
Эрнест Мацкявичюс: Доброе утро, в эфире "Пролог". В студии Эрнест Мацкявичюс. И мы продолжаем разговор с главой Комитета Думы по законодательству Павлом Крашенинниковым об экстремизме, о законе О противодействии экстремистской деятельности , который сегодня по предложению президента должны одобрить депутаты. Присылайте свои вопросы на наш московский пейджер и сайт "Пролога" в Интернете.
Павел Владимирович, а кто определяет, что партия экстремистская и ее деятельность нужно приостановить? Или вообще ликвидировать ее?
Павел Крашенинников: По конструкции закона, это должен определять суд. Пока в тексте закона говорится, что федеральный орган уполномочен, то есть министерство юстиции может так сказать и приостановить эту деятельность.
Э.М.: С какого момента?
П.К.: С того момента, когда подается исковое заявление в суд о ликвидации.
Э.М.: А кто подает это заявление?
П.К.: Министерство юстиции.
Э.М.: То есть фактически судьба партии в руках минюста?
П.К.: Ну да, если она нарушила закон, в принципе, по сегодня действующему законодательству министерство юстиции и регистрирует, и контролирует деятельность. То есть минюст не вторгается в деятельность собственно партии, но как только она выходит за рамки закона, министерство юстиции или департамент соответствующий - вмешивается.
Э.М.: Хорошо, это что касается партии. А настоящие-то экстремисты, объекты этого закона, они, как правило, нигде не зарегистрированы. Это скинхеды, это антиглобалисты, это сатанисты всякие. Они спокойно собираются в клубах, патрулируют парки, и никто им не может помешать это сделать.
П.К.: Вот вместе с этим законом вносятся поправки в целый пакет законов, в том числе в Уголовный кодекс предлагается новая статья "Организация экстремистского сообщества". То есть там предлагается состав уже только за то, что происходят такие сборища, которые занимаются накачкой, говорят о том, кто, какая, например, нация хуже, какая лучше, какую расу нужно, значит...
Э.М.: А как это определить? Они скажут, что они спортсмены, например.
П.К.: Ну, это можно определить по организации, по тому, к чему они готовятся. По литературе, по их выступлениям. И так далее. Это в принципе можно.
Э.М.: Свастика...
П.К.: По свастике, по другим....
Э.М.: Они, кстати, могут сказать, что это не свастика, а, скажем, эмблема их шахматного клуба.
П.К.: Ничего подобного. Вот как раз под понятие экстремистской деятельности, в том числе пропаганда, нацистская символика и литература тоже подпадают. И в данном случае, у нас есть уже действующая статья - "Организация преступного сообщества". Она в принципе, эта статья, работает. Она достаточно эффективна. И по аналогии с экстремистской наклонностью эта статья будет работать. Ну, например, если экстремисты готовят хулиганские действия, действия экстремистской направленности, сегодня их можно наказать за само хулиганство. За подготовку очень трудно, и практически таких дел....
Э.М.: А кто определяет, что они готовятся?
П.К.: Ну, это будут внутренние органы дел этим заниматься. Уже будет два состава: хулиганство и организации экстремистского сообщества. Срок будет уже другой.
Э.М.: Насколько сурова ответственность?
П.К.: До шести лет.
Э.М.: Это для лидеров? Для рядовых членов там, по-моему, меньше?
П.К.: Ну да, для рядовых поменьше. Если уж совсем человек оказался там сбоку-припеку, то возможна административная ответственность.
Э.М.: Штрафы?
П.К.: Штрафы.
Э.М.: Какого порядка суммы?
П.К.: Это зависит от минимальных окладов. Там до 500 минимальных размеров оплаты труда.
Э.М.: Иллюстрация предусмотрена? Запрет заниматься деятельностью?
П.К.: Запрет на профессию в принципе есть, но мне кажется, там немножко перебрали, перестарались. Дело в том, что если суд уже вынес решение о том, что человек не может заниматься соответствующей деятельностью, то еще раз это в законах разных прописывать - это уже излишне.
Э.М.: Но есть уже достаточная законодательная база: 205 статья УК - "терроризм", 282 статья - " разжигание национальной религиозной, расовой вражды", их недостаточно?
П.К.: Нет, недостаточно, потому что эти статьи направлены на уголовную ответственность физических лиц. А здесь же предлагается ответственность юридических лиц, в том числе и средств массовой информации.
Э.М.: Вопрос может быть немножко в сторону. Как вы думаете, почему сейчас в нашей стране, которая потеряла 30 миллионов во время Второй Мировой войны, набирают силу фашисты, люди, которые носят свастику и отмечают день рождения Гитлера?
П.К.: Здесь огромное количество проблем. Здесь есть вопросы, связанные с тем, что многие люди себя считают униженными после того, что произошло. Есть социальные корни, есть просто люди, которые организуют эти экстремистские сообщества для различных целей. Например, для переделов рынков сбыта или для переделов тех же рынков, на которых торгуют чем-то. То есть всегда в это все вкладывается разные какие-то моменты. Плохо, что, конечно, зачастую подростки поддаются этим веяниям и, в общем-то, они, конечно, являются благодатной почвой для экстремистской деятельности. За организацию надо наказывать сильно.
Э.М.: Давайте сейчас перейдем к следующей части программы и ответим на те вопросы, которые прислали наши телезрители.
Кто финансирует современных националистов, уж не золото ли Вермахта, осевшее во всемирных банках? Спрашивает Андрон.
П.К.: Я уже сказал, что финансируют граждане, например, которые используют этих самых скинхедов для того, чтобы забрать тот или иной вещевой рынок. Либо для каких-то иных экономических целей. Ну, это такие вот предположения. Кстати говоря, органы внутренних дел это подтверждают.
Э.М.: Алла Савельева спрашивает, кто из известных деятелей подпадает под статью вашего закона?
П.К.: Я еще раз хочу сказать, закона нет, с одной стороны. С другой стороны, называть преступником человека до вступившего в силу приговора, просто никто не имеет права.
Э.М.: Вопрос от Анатолия. Когда вы были больше свободны: министром юстиции или сейчас, когда работаете депутатом?
П.К.: Я сейчас на свободе нахожусь. На самом деле, здесь просто разная работа. Здесь больше внутренней свободы, больше маневра и сам отвечаешь за то законодательство, которое ты разрабатываешь, а не проводишь его, так сказать, через правительство, через министерство.
Э.М.: Моя дочка учится в Царицыне. Там часто собираются скинхеды. Скажите, пожалуйста, как обезопасить ее от их выпадов, чего они боятся? Светлана Анатольевна.
П.К.: Они, конечно, боятся силы. В первую очередь, силы государства. Я не могу сказать, что мы примем этот закон, и проблема экстремизма просто куда-то уйдет. Нет, это совсем не так. Это просто будет дополнительный инструмент для правоохранительных органов. Я бы посоветовал, конечно, как-то избегать этих людей и если все-таки такие провокации осуществляются, нужно, конечно, обращаться в правоохранительные органы.
Э.М.: Я хочу бороться со скинхедами, но я один их, конечно, не одолею. Куда можно обратиться? Андрей , 16 лет.
П.К.: Можно обращаться в органы внутренних дел. Либо в прокуратуру местную.
Э.М.: Слышал, что "Майн Кампф" можно купить на книжных развалах. Как это возможно? Гвоздецкий.
П.К.: Я когда подобный закон докладывал на правительстве, на книжном развале купил "Майн Кампф" и мне выписали чек, написали: автор А. Гитлер. Да, это ужасно, и в Европе за такую сделку можно загреметь в тюрьму.
Э.М.: По борьбе с политическим экстремизмом будет создано новое федеральное ведомство или я неправильно вас понял? Александр Рыбаков.
П.К.: Нет, я считаю, что тех ведомств, которые есть, вполне достаточно. Это, конечно, и прокуратура, и министерство юстиции, и органы внутренних дел. Я не вижу необходимости новый орган создавать.
Э.М.: Сын моих соседей постоянно рисует свастику в подъезде. Куда на него заявить и что ему за это будет? Алла Егоровна.
П.К.: Дело в том, что уже в городе Москве существует закон о запрете нацистской символики, и если вы обратитесь в органы внутренних дел, просто нужно с ним поговорить для начала, объяснить, что это такое, что вообще было у нас в стране, в мире, что связано с этой свастикой. Ну, а если не понимает, тогда нужно обращаться, конечно, в органы внутренних дел.
Э.М.: Вопрос из Интернета от Галины Матвеевны. Почему в Европе к власти опять стали приходить неофашисты?
П.К.: Я так не могу сказать, что они приходят к власти. Они, конечно, сейчас набирают обороты, мы видели это во Франции. Но таких фактов, чтобы они пришли к власти, я лично не знаю.
Э.М.: Павел Владимирович, вы могли бы поступить так, как поступила Татьяна Сапунова? Подпись Марк.
П.К.: Я думаю, любой нормальный человек бы так поступил. Другой вопрос, что от Госдумы, конечно, требуется принятие такого специального закона, чтобы даже за подготовку и установку таких щитов, а тем более, за подготовку и установку этих мини-ловушек, была возможность этих лиц привлекать к уголовной ответственности.
Э.М.: Спасибо, Павел Владимирович. Я напоминаю, что мы говорили с председателем Комитета Госдумы по законодательству Павлом Крашенинниковым о законе О борьбе с экстремизмом , который сегодня должна принять Госдума. Распечатку этой беседы вы сможете прочесть на нашем сайте по адресу: www.rtr-prolog.ru. Но лучше смотрите нас в эфире со вторника по пятницу в 7.40 и в 8.40 на РТР. Хорошего вам дня и счастливо.
РТР. Авторская программа Эрнеста Мацкявичюса "Пролог"
06/06/2002
|
