Федеральное бюро России
Необходимость объединения Генеральной прокуратуры и Министерства юстиции - личное мнение полномочного представителя правительства России в Конституционном суде Михаила Барщевского, а не официальная позиция российского правительства. Об этом заявил министр юстиции Юрий Чайка, который вполне доволен работой прокуратуры. «Ни один юрист-государственник не может ратовать за то, чтобы ослабить прокуратуру, сделать ее карманной и тем самым вновь ввергнуть Россию в состояние правового хаоса образца начала 90-х. Но я не исключаю, что это могло бы быть выгодно кому-то из клиентов адвокатского бюро «Барщевский и партнеры», - заявил начальник управления информации и общественных связей Генпрокуратуры Леонид Трошин. «Лучше бы просто больше платили прокурорам», - в свою очередь сказал председатель комитета по законодательству Госдумы Павел Крашенинников. В администрации президента высказались менее категорично: «Это невозможно. По крайней мере в ближайшем будущем». Однако, по данным Газеты, в Генпрокуратуре все же произойдут серьезные перемены: в отдельную структуру будет выделена вся следственная система, которая будет подчиняться непосредственно президенту.
Четвертое измерение
Напомним, что во вчерашнем номере ГАЗЕТЫ полномочный представитель правительства в Конституционном, Верховном и Арбитражном суде адвокат Михаил Барщевский опубликовал письмо, в котором предложил включить органы прокуратуры в систему Минюста, как это сделано в большинстве стран. Причин, по которым прокуратура должна стать частью Министерства юстиции, по мнению Михаила Барщевского, несколько. В частности, потому что прокуратуру невозможно отнести ни к исполнительной, ни к судебной, ни тем более к законодательной власти.
«Может быть, пора перестать считать прокуратуру не входящей ни в одну из ветвей власти и образующей некое четвертое измерение?» - вопрошает Барщевский. «Действующий в нашей стране прокурорский надзор не имеет аналогов в мировой практике правоохранительной деятельности: он содержит в себе функции надзора и государственного контроля, уголовного преследования и поддержания обвинения в суде, административной юрисдикции, обеспечения исполнения судебных решений и судебного надзора. Такие всеобъемлющие задачи, пожалуй, под силу лишь Всевышнему», - заключил Барщевский.
Оптимальным вариантом решения этой проблемы Михаил Барщевский считает передачу прокуратуры в ведение Министерства юстиции. При этом за ней остаются функции уголовного преследования и представления в суде интересов государства. Надзор же, по мнению адвоката, должны осуществлять некие специальные органы.
Эти предложения фактически встретили в штыки как Минюст, так и Генпрокуратура.
«Это личное мнение господина Барщевского»
Так прокомментировал предложение Юрий Чайка. "Позиция Минюста заключается в том, что прокуратура работает нормально, делает важную и нужную работу. Именно благодаря совместным и скоординированным действиям Минюста и прокуратуры нам удалось выполнить задачу, поставленную президентом, - обеспечить единое правовое пространство страны".
"Это позиция не государственника или ученого, а адвоката"
В Генеральной прокуратуре высказались еще более радикально. «Удивительно даже не то, что юрист Барщевский демонстрирует такое незнание правовой действительности. Поражает, что подобные идеи высказывает человек, представляющийся государственным чиновником. Это позиция не государственника или ученого, а адвоката», - заявил начальник управления информации Генпрокуратуры Леонид Трошин.
«Не существует ни «мировой практики», ни «мировых стандартов», определяющих роль и организацию органов прокуратуры, - говорит Трошин, - каждая страна решает это самостоятельно… Россия в настоящее время входит в реальное правовое поле. Речь идет о приведении регионального законодательства в соответствие с федеральными законами. Абсолютное большинство законодательных несоответствий оперативно устранено по протестам прокуроров без участия судов – вопреки тому, что утверждает в своей статье г-н Барщевский… В России с правовым нигилизмом бороться может только правоохранительный орган, не входящий в систему исполнительной власти. Юрист Барщевский не может не знать, что огромное число нарушений законов отмечается как раз здесь».
«Самый безобидный диагноз, - заключает Леонид Трошин, - реформаторский зуд, обуявший господина Барщевского. Однако государственные люди (к которым формально относится г-н Барщевский) должны помнить: смерти подобно затевать реформу того, что хорошо и отлаженно работает».
Впрочем, как бы то ни было, и в Минюсте, и в Генпрокуратуре считают, что в конечном итоге этот вопрос находится в исключительной компетенции высших органов власти – президента и Федерального Собрания. А там по этому вопросу высказываются более чем осторожно.
"Некоторые изменения в организации работы Генпрокуратуры еще можно будет предпринять"
«Объединение прокуратуры с Министерством юстиции невозможно, - заявил ГАЗЕТЕ высокопоставленный чиновник из администрации президента. - По крайней мере в ближайшем будущем, хотя возможность такого объединения обсуждается уже давно. Сейчас прокуратура может вполне успешно функционировать в своем нынешнем виде. Не исключено, правда, что некоторые изменения в организации ее работы еще можно будет предпринять».
С настороженностью отнеслись к идее Барщевского и в Государственной думе. «Да, до революции в России действительно так было, - сказал ГАЗЕТЕ председатель комитета по законодательству Павел Крашенинников. - И во многих других государствах прокуратура находится в ведении минюста. Но у нас есть свое законодательство, в частности, Закон о прокуратуре, который предусматривает свою систему. Есть еще, к примеру, Центральный банк и Центральная избирательная комиссия, которые также не вписываются ни в законодательную, ни в исполнительную власть. Но это не значит, что они вне закона».
Крашенинников также напомнил, что в 1998 году система исполнения наказаний была передана из ведома МВД Минюсту. Одна из причин тому – требование Совета Европы разделить следствие и наказание. Если же следственные функции прокуратуры будут переданы Минюсту, то этот принцип разделения вновь будет нарушен.
К тому же, по словам депутата, у Министерства юстиции сейчас и без того множество новых обязанностей. Помимо контроля за исполнением наказаний, это регистрация прав на недвижимость и работа судебных приставов.
«На мой взгляд, сейчас нужно говорить об имущественных правах прокуроров, - сказал Крашенинников, - в том смысле, что платить им нужно больше. Хотя бы как судьям. И вводить ответственность за исполнение своих обязанностей – ведь сейчас многие следователи даже не имеют юридического образования. Вот под этим совершенствованием существующего я бы подписался».
ФСР - российский аналог ФБР
Впрочем, существует еще один вариант реформирования. По сведениям источников ГАЗЕТЫ, в отдельную структуру может быть выделена вся следственная система. Президенту даже уже представлен соответствующий законопроект о создании Федеральной службы расследований – практически абсолютного аналога американского ФБР. Согласно разработке законодателей в состав ФСР должны войти следственные органы МВД, Генпрокуратуры, ФСНП и ФСБ. Подчиняться служба расследований будет непосредственно президенту. Предполагается, что уже в декабре этот законопроект будет рассматриваться в Госдуме.
Андрей Реут, "Газета" (online)
22/10/2002
|
