БАНКРОТОМ БЫТЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ КРЕДИТОРОМ

Банкротство - законная процедура, во время которой деньги перекладываются в брючный карман, а пиджак отдается кредиторам. О справедливости этого афоризма говорят данные территориального органа федеральной службы финансового оздоровления.

В 2002 году из 68 крупных и социально значимых предприятий Кемеровской области в процедуре банкротства находилось 14. В основном это угледобывающие и строительные предприятия. Общая кредиторская задолженность банкротов составила более 1,5 млрд. рублей. Но результаты "финансового оздоровления" не радуют - в пиджаке, отданном кредиторам (а это регрессники и бюджет), оказалось всего шесть с половиной миллионов рублей.

Гигантская сумма "кредиторки" подобна снежному кому - чем дальше, тем больше. Судите сами. Из общей массы кредиторской задолженности только на девять угольных предприятий приходится 880 млн. рублей. Из них 530 млн. - пеня и штрафы за просрочку налоговых исполнений.

По опубликованным данным, общая задолженность угольщиков в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды составляет сейчас около 46,3 млрд. рублей! По мнению экспертов ТО ФСФО, масштабы задолженности таковы, что на ее погашение потребуется 67 лет. Понятно, что это нереально. Угольщики не раз обращались в правительство РФ с просьбой о реструктуризации долгов прошлых лет или списании этой задолженности. Но робкие просьбы не были услышаны. Поэтому предприятия угольной отрасли проходят банкротство как процедуру "очищения от долгов". И это не всегда связано с приходом новых собственников.

А в итоге предприятия-кредиторы, стоящие в четвертой очереди, не получают практически ничего. В большинстве своем все средства, вырученные от продажи имущества с молотка, достаются работникам, потерявшим здоровье на опасном угольном производстве. По закону они являются кредиторами первой очереди. На втором месте стоят остальные работники.

Есть ли вообще реальная возможность погашения баснословных долгов? Вся закавыка заключается в том, что имущество угольных предприятий весьма специфично. Горно-шахтное оборудование, находящееся под землей, балансовую стоимость имеет большую, но оно адаптировано для работы в конкретных горно-геологических условиях. Продать его в период конкурсного производства по реальной стоимости оказывается очень непросто, а иногда и невозможно.

Конкуренции на торгах практически нет - слишком высоки затраты на поднятие оборудования на поверхность, транспортировку к новому месту эксплуатации, новый монтаж оборудования с последующей доводкой. Если же имущество целиком покупает новый собственник, то ему еще предстоит позаботиться о лицензии на недропользование. А ее получить намного сложнее, чем распродать все имущество по частям. Кому в таком случае нужно имущество без лицензии? Никому.

На втором месте после угольщиков по удельному весу в общей кредиторской задолженности стоит строительство и производство строительных материалов. Их кредиторская задолженность от общей задолженности составляет 19 процентов (угольщики - 55 процентов).

В 2002 году конкурсное производство завершилось на ряде крупных предприятий, размер общей задолженности которых составлял 1,8 млрд. рублей. Это ООО БИНБ "Инарбанк", ОАО "Химволокно", ОАО "Шахта Абашевская", ОАО АКБ "Кузбасспромбанк", Кемеровская лесоперевалочная база. Процессы, происходившие там, лишь подтвердили общие тенденции.

Все эти предприятия были последними, на которых процедура банкротства регулировалась старым законом "О банкротстве". С января этого года в силу вступил новый закон. Мы сообщали о том, что работа над ним велась до последнего. В закон было внесено рекордное количество поправок - свыше двух тысяч. Однако эксперты скептически относятся к новому уложению.

Тяжкой проблемой прежнего закона были преднамеренные банкротства, как способ передела собственности и ухода от долгов. Несмотря на то, что законотворцы постарались в новом законодательстве закрыть, казалось бы, все лазейки для преднамеренного банкротства, есть мнение, что новые прорехи все же найдутся.

К слову, ни одно заключение по признакам преднамеренного банкротства, подготовленное ТО ФСФО, не было доведено до суда. 18 таких дел были закрыты в ходе следствия из-за отсутствия достаточной нормативно-правовой базы. Парадокс: закон позволяет определить признаки преднамеренного банкротства, но для привлечения виновных к ответственности необходимо найти не только состав преступления, но именно злой умысел. А как доказать, что руководитель, заключая убыточную сделку и невыгодно используя кредит, сделал это заведомо? ФСФО готовит заключение о преднамеренном банкротстве, пользуясь экономическими методиками, и оно не может лечь в основу обвинительного заключения. Ну и что из того, что сделка не соответствовала рыночным условиям и деловому обороту? Плохое владение менеджерской наукой не является преступлением. По мнению экспертов, новый закон о банкротстве вряд ли улучшит ситуацию. Вполне возможно, что его подвергнут дальнейшей доработке. Надо ли будет это делать, покажет динамика результатов банкротств по новому закону.

Сейчас на подходе новая волна банкротств. Потенциальными банкротами можно считать предприятия жилищно-коммунального хозяйства. Сценарий действий, впрочем, известный - муниципальное имущество выводится перед банкротством, остается оболочка с долгами. Процесс банкротства тиражируется, а вот оздоровление... Массовые кандидаты в банкроты - предприятия сельского хозяйства. У них тоже есть отработанная схема, как средства избавления от больших долгов: члены сельхозкооперативов-банкротов выходят из них с земельными паями и образовывают новые кооперативы. Долги остаются прежним, с которых взять больше нечего.

Банкротства ожидают угольные предприятия, которые в течение нескольких лет находились в добровольной ликвидации и получали средства федерального бюджета на закрытие предприятий по системе реструктуризации угольной отрасли.

Что же будет теперь происходить? Реальное очищение экономики от балласта или новый передел собственности, уход от долгов? Об этом поговорим после подведения итогов первой половины 2003 года.