СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ II

Проведение экономических реформ предполагало быстрое развитие производства за счет притока капитала в те секторы экономики, где эффективность использования ресурсов является максимальной. Такое положение предполагает ликвидацию нерентабельных предприятий. Для перехода на рыночные рельсы Молдове требовались определенные условия - прежде всего, создание соответствующей законодательной базы. Но принятые законодательные акты порой оказывают на экономику действие, не адекватное своим целям. Примеров тому достаточно, а потому предприниматели не устают говорить о несовершенстве законодательства...

Остановимся на одном из них - Законе о банкротстве. Документ, принятый в 1996 году, "определяет основы ответственности собственника за эффективность хозяйствования и управления предприятием в условиях рыночных отношений и имеет целью максимальное удовлетворение имущественных требований кредиторов, а также защиту других прав и законных интересов кредиторов и должников". Многочисленные поправки и дополнения вносились в него не одним правительством и парламентом, однако закон по-прежнему остается действующим лишь на бумаге, впрочем, как и права кредиторов...

Все началось в 1995 году, когда АО "Стяуа" получило от Экспортно-импортного банка Японии кредит на сумму $ 0,5 млн под гарантию правительства РМ в лице Министерства финансов. По некоторым данным, это был сырьевой кредит, причем в виде низкосортного сырья, что в дальнейшем негативно отразилось на деятельности фабрики. Возможно, не в последнюю очередь благодаря этой причине АО "Стяуа" не смогло рассчитаться по данному кредиту в 1995-1999 гг. 5 ноября 1999 г. Минфин обратился в Экономический суд РМ с иском об удовлетворении имущественных требований к АО "Стяуа", но уже на сумму 12179,9 тысяч леев и $1648,1 тыс., с учетом штрафных санкций.

На первый взгляд, все, вроде бы, правильно, однако есть в этом деле один нюанс: в начале 1999 г. Счетная палата РМ, проводившая проверку финансово-экономической деятельности фабрики, в постановлении от 26.02.99 г. отметила, что, по состоянию на 01.01.99 г., задолженность АО "Стяуа" по кредиту, предоставленному Министерством финансов, составляла 109,8 тыс. леев (!). Далее, в заключительной части постановления, указывается: потребовать от руководства предприятия принять меры по возврату кредита в размере 109,8 тыс. леев, предоставленного Минфином, а также проинформировать министерство о нерациональном и неэффективном использовании кредита, потребовать принятия соответствующих мер по полному его возврату.

Каким образом у фабрики появилась кредиторская задолженность перед Минфином на 19.945.245 леев, обозначенная в иске министерства, в то время как СП установила, что долг по данному кредиту составляет лишь 109,8 тыс леев? Кому верить в данном случае - Министерству финансов или Счетной палате? Возможно, на 1999 год пришелся очередной передел собственности на АО "Стяуа", и Минфин сознательно пошел на действия, которые могут вызвать банкротство предприятия. Ответы на эти вопросы не найдены по сей день.

Тем не менее, 17 ноября 1999 г. Экономический суд, согласно ст.ст. 12(3а) и 18(2) Закона о банкротстве, возбудил в отношении фабрики процесс банкротства. По данным суда, долги предприятия достигли 38,2 млн леев: Министерству финансов за "японский" кредит - 19,9 млн леев, госбюджету - 10,8 млн леев, "Термокому" - 3 млн леев, "Банка сочиалэ" - 2,7 млн леев. В то же время активы АО "Стяуа" оценивались примерно в 40 млн леев.

Поэтому 26 января 2000 г. Экономический суд применил к АО "Стяуа" процедуру ликвидации имущества, принятую 28 декабря 1999 г. собранием кредиторов АО "Стяуа" по инициативе Министерства финансов и настоянию управляющего процессом несостоятельности предприятия Д.Кику. Кредиторы не могли противостоять Минфину, так как действующее законодательство позволяет влиять на принятие решений на собрании, в зависимости от суммы имущественного требования кредитора к должнику. Сумма иска Министерства финансов, утвержденная Экономическим судом РМ, составляет 55,5% от суммы всех имущественных требований, предъявленных АО "Стяуа", а потому решение собрания кредиторов фабрики и комитета кредиторов напрямую зависело от мнения представителя Минфина.

Приняв в управление имущество фабрики, управляющий процедурой ликвидации и реализации имущества должника допустил целый ряд нарушений действующего законодательства: не выполнено решение Экономического суда от 17 ноября 1999 г., хотя, согласно ст.120 Конституции РМ и ст.14 ГПК, решения судебных инстанций обязательны к исполнению; не удовлетворены в приоритетном порядке имущественные требования Минфина (ст.54 Закона о несостоятельности и ст.28 Закона о банкротстве); процедура ликвидации имущества должника заменена на реорганизацию его имущества, в результате чего собственность АО "Стяуа" так и не была передана на госбаланс, в счет погашения задолженности Минфина.

На сегодняшний день в процессе несостоятельности АО "Стяуа" фигурируют два кредитора, в их числе и Министерство финансов, долг перед которым составляет уже 98% кредиторской задолженности. Затягивание процесса банкротства АО "Стяуа" с каждым днем увеличивает ущерб, нанесенный кредиторам. Только инфляция уменьшила стоимость кредиторской задолженности фабрики перед государством на 20%.

В то же время управляющий процессом несостоятельности не торопится удовлетворить требования, заявленные кредиторами, хотя, в соответствии со ст.78 Закона о несостоятельности, он обязан наиболее полно удовлетворять требования кредиторов. Более того, в случае нанесения управляющим материального ущерба во время ведения процесса несостоятельности (ст.54 Закона о несостоятельности), предусматривается возможность удовлетворения дополнительных требований кредиторов: проценты, пеня, штрафы и возмещение убытков, вызванные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств.

26 февраля 2003 года в Экономическом суде состоялось заседание комитета кредиторов АО "Стяуа", в котором приняли участие представители Министерства финансов, Соцфонда, налоговой инспекции, управляющий и директор фабрики.

На заседании было заявлено, что процедура ликвидации имущества предприятия зашла в тупик по следующим причинам: имущество не востребуется покупателями. Тем не менее, Экономический суд не утвердил предложение об изменении процедуры ликвидации на процедуру реорганизации, поскольку в обратном случае Налоговая инспекция намерена предъявить дополнительные требования к предприятию - на 5 млн леев (это требование ранее выдвигалось, но было отклонено Экономическим судом ввиду применения к должнику процедуры ликвидации имущества).

Как ни странно, Министерство финансов решило не предъявлять требования по возмещению ущерба, нанесенного государству. Не были поставлены перед комитетом кредиторов и вопросы о сокращении длительности процесса несостоятельности АО "Стяуа", о его целесообразности и законности. Требования кредиторов фабрики о возмещении материального ущерба, нанесенного во время проведения мероприятий процесса несостоятельности, обоснованы правами, приводимыми в ст.54 Конституции РМ. Вот почему представители государства, как кредиторы, обязаны заявить должнику дополнительные требования на сумму, как минимум, 18 млн леев.

Учитывая, что имущество АО "Стяуа" на аукционе было оценено в $1,5 млн, а также тот факт, что оценочная стоимость соответствует общей сумме кредиторской задолженности предприятия перед государством, было бы рациональнее не распродавать предприятие, а передать его активы в собственность государства. По крайней мере, до последующей приватизации АО.