ЗАКОН, КОТОРЫЙ НЕ АФИШИРУЕТСЯ
С 1 февраля вступил в действие Федеральный закон "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем". Банки обязываются обо всех крупных сделках (свыше 600 тысяч рублей), особенно несвойственных для деятельности данного клиента, сообщать в созданное в июле прошлого года новое ведомство, к названию которого еще надо привыкнуть, - Комитет РФ по финансовому мониторингу (КФР РФ). Однако банкиры окрестили его более образно - "финансовая жандармерия". Ибо заботы, возложенные на них новым законом, кажется, не особенно их обрадовали...
Казалось бы, задача ставится государственной важности - поставить заслон легализации преступным путем нажитых капиталов, однако выполнение ее возлагается на частников, сами коммерческие банки. Мало того что стукачами придется по совместительству работать, так еще и дополнительные затраты понести, для того чтобы требуемый законом контроль организовать: анкетирование, кодирование, новые каналы связи и т.д. Закон требует соблюдения тайны относительно переданной "в центр" информации, однако понятно, что клиент, если во вновь созданном ведомстве заведут на него дело, легко догадается, откуда утечка. Другими словами, и клиентам придется быть осторожными, как бы их платежи не попали в разряд "платежей особого контроля". И хотя преступное происхождение денег надо еще доказать, лишний раз иметь дело с компетентными органами никто не хочет.
Закон в первоначальной редакции был помягче. Но именно по этой причине и не прошел международную экспертизу. И хотя многие пункты закона имеют как бы рекомендательный характер, уклониться не получится. Потому что придется отвечать - условия довольно жесткие, вплоть до отзыва банковской лицензии. По некоторым параметрам наш закон даже жестче аналогичного закона в США. Например, для сообщения о своих подозрениях там предусматривается от 15 до 30 дней. Руководитель банка, принимающий подобные решения, может еще понаблюдать за своим клиентом, вдруг тревога окажется ложной. Согласно же нашему закону информация должна уйти в КФР на следующий день. Да и "планка подозрительности" у нас все-таки очень низкая - в долларах около 20 тысяч. Кажется, мы все-таки не отказались от идеи догнать и перегнать. В США закон отрабатывался и совершенствовался в течение 30 лет. И практика его применения там богаче безусловно. И все равно по статистике ежегодно в мире отмывается 600 млрд долларов, из них половина в Соединенных Штатах. Это значит, что американцам трудно по сей день.
Наша система контроля только начинает складываться. Главное препятствие на ее пути - наш менталитет, далеко не американский. Там принято сдавать соседа, даже если он нарушает правила дорожного движения. У нас все наоборот. И если даже банки будут выполнять свои обязанности перед государством добросовестно, то клиенты скоро найдут возможности вести дела с ними так, чтобы всегда быть, как жена Цезаря, вне подозрений. У нас есть свои Берлискони (знаменитый мафиози, купивший прачечную, чтобы легализовать наркоденьги, с его легкой руки и возник сам термин - "отмывание"). Способов отмывания денег у нас, пожалуй, знают больше, потому что по жизни система государственного контроля всегда строилась на принципе отсутствия презумпции невиновности. Бизнесмен? Значит, виноват по определению. Вот и научились в ответ изощренности в обмане государства.
Собственно говоря, как пояснили мне в одном из банков Ставрополя, закон не из тех, которые надо афишировать. И американцы на семинаре в столичном городе учили тому же: не надо вешать закон на видное место, не надо предупреждать о "цене вопроса". Зачем нервировать клиента лишний раз?
Людмила КОВАЛЕВСКАЯ., 28, стр. 5, Вечерний Ставрополь
12.02.2002
|
