О "ЕВРОПЕЙСКОМ ВЕКТОРЕ" И НЕПРИЗНАННОМ ГОСУДАРСТВЕ

В последние годы стало модным среди политических руководителей государств бывшего советского блока, а то и бывших советских республик говорить о западной ориентации и европейском векторе своей политики. Вот и президент Молдовы В. Воронин, подводя политические итоги минувшего года, отметил в качестве значимого политического факта открытое признание европейского вектора развития для Молдовы. Можно было бы напомнить лидеру компартии Молдовы, что на выборы ПКРМ шла под другими лозунгами, в которых главной задачей провозглашалась ориентация внешней политики страны на союз России и Беларуси. Но пусть это будет возможной темой для идеологической внутрипартийной дискуссии. В конце концов, марксистский "призрак коммунизма", активно бродивший когда-то по Европе, пришел туда не из Сибири. Кто знает, может быть, молдавские европейцы инициируют теперь неокоммунистическое движение в объединенной Европе и все-таки осуществят идею победы коммунизма. Интереснее отметить объективные причины, побуждающие В. Воронина, как и других политиков, делать подобные заявления. Президент Молдовы мыслит процессами: "Европейский выбор Молдовы - это процесс. Процесс долговременного и поэтапного реформирования нашей страны". Однако далее выясняется, что развитие процесса "европеизации Молдовы" он ставит в зависимость от ... Национальной комиссии по европейской интеграции.

В свое время известный русский путешественник и этнограф Миклухо-Маклай, исследуя южные острова где-то в районе Новой Гвинеи, вступил в контакт с местными аборигенами. История не сохранила точных сведений, имелись ли среди папуасов сторонники проведения референдума о присоединении к Европе, проводились ли по этому поводу митинги и круглые столы и принял ли совет старейшин решение о создании соответствующей комиссии.

Известно другое, что все европейские государства, владевшие колониями, создавали департаменты и комитеты по управлению заморскими территориями. Деятельность этих колониальных комитетов явилась прообразом современных мониторинговых комиссий Совета Европы, которые рассматривают широкий круг вопросов, в том числе выполнение Молдовой своих обязательств перед СЕ, а также двух резолюций по РМ, принятых ПАСЕ в прошлом году. Что же такое "европеизация" в начале XXI века? Чем она так привлекательна для молдавского, и не только, истеблишмента? По всей видимости, как всякий глобальный исторический процесс (а здесь с молдавским президентом трудно не согласиться), "европеизация" имеет две стороны: позитивную и негативную. Позитивная заключается в том, что политическое руководство провинциального государства попадает в элитный западный клуб. В нем оно будет, естественно, находиться на глубокой периферии, но зато получит определенный статус, который позволит укрепить его положение внутри страны. А для всех новоиспеченных государственных руководителей это весьма актуально.

Но на фоне "европеизации" политической элиты, происходит массовая "папуасизация" остального населения страны. Сокращение продолжительности жизни, социокультурный шок, рост преступности, массовая миграция, падение уровня жизни большинства народа - все эти явления являются неизбежной платой за вестернизацию и характерны для всех без исключения стран, подвергаемых этой процедуре. Прагматичному Западу необходимы дешевое сырье, дешевые рабочие руки, контроль над политическими процессами, обеспечивающий политическую стабильность и комфорт для самого Запада. Все западные международные институты и условия, ими выдвигаемые, направлены на наиболее эффективное выкачивание ресурсов новой Латинской Америки, которой стали страны Восточной и Южной Европы, бывшего советского блока. В этом, собственно, и состоит глобализация по-европейски.

Впрочем, молдавское руководство надеется в процессе "европеизации" одновременно и решить задачу "объединения страны", как оно называет политику поглощения Приднестровской республики. Молдова на приднестровской проблеме пытается нажить себе даже некоторый политический капитал. По словам В. Воронина: "Задача объединения Молдовы стала основой для конструктивного и беспрецедентного сотрудничества нашей страны и с Европейским союзом, и с Россией, и с Украиной, а теперь и с Соединенными Штатами." Действительно, не было бы Приднестровья, волею судьбы и своего народа, ставшего государственным образованием, о чем стали бы говорить молдавские президенты с трибун всевозможных форумов и конференций? О коррупции в собственном государстве, о разворованной экономике, о деградирующем населении? О своем стремлении перейти на "европейские стандарты" и стать частью Европы?

А так, по словам В. Воронина, "Молдова обретает известность не только как зона хронического территориально-политического конфликта и нищеты, но как страна, способная пережить этот конфликт, объединиться, показать пример выхода из подобных кризисов на основе самых современных стандартов."

Приднестровский вопрос для Молдовы стал хорошим средством проведения как внутриполитических, так и международных РR-кампаний. Вот уже и представитель молдавского президента В.Стурза на переговорах по Приднестровью подчеркивает международное значение урегулирования приднестровского вопроса: "Мы, шаг за шагом, пытаемся убедить международное сообщество в необходимости правильного и незамедлительного решения проблемы. Хочу отметить, что постепенно международное сообщество осознает это". Нельзя не согласиться с представителем молдавского президента, что к вопросам приднестровского урегулирования, как и вообще к проблемам непризнанных государств, надо относиться более ответственно и объективно, чем это сегодня принято в "международном сообществе".

Как известно, вся мировая история состоит из возникновения, развития и упадка одних государств и появления на их месте новых государственных образований. Обычно это происходит либо вследствие войны, либо в результате внутренних политических процессов. Остановить этот процесс невозможно, однако ему можно придать, по возможности, предсказуемый и неконфликтный характер, на что и направлена существующая система международных отношений и международное право.

К сожалению, на деле со стороны международного сообщества часто приходится сталкиваться с практикой двойных стандартов, когда есть "сепаратисты" и есть "борцы за независимость". Во многом это объясняется тем фактором, что мировое сообщество все более превращается в мировую систему, имеющую единый управляющий центр. Сегодня сложно сказать, приведет ли нынешняя эволюция системы международных отношений к появлению мирового правительства, однако появление мировой сверхдержавы в лице США, обладающей колоссальной информационной, военной, политической и финансовой мощью является политическим фактом. Как следствие, международное право из инструмента объективного согласования интересов суверенных государств все больше превращается в инструмент реализации интересов политических элит США и их союзников.

Вообще, термин "сепаратизм" приобрел в настоящее время настолько абстрактное значение (выхода из состава государства части территории), что утратил свое позитивное содержание. Автоматически противопоставляются принцип территориальной целостности государства, как условие политической стабильности, и сепаратизм, как фактор политической нестабильности. При этом не рассматриваются параметры и условия политического конфликта, не анализируются его причины и последствия. Конкретные обстоятельства конфликта, а соответственно, его суть и характеристики приносятся в жертву абстрактной схеме территориальной целостности и нерушимости границ. Однако эти принципы, появившиеся как следствие равновесия двуполярной политической системы эпохи Хельсинских соглашений, утратили свой первоначальный смысл и значение после краха социалистического лагеря и появления на мировой карте новых государств взамен прекративших свое существование. В новых условиях уже давно назрела необходимость поиска новых подходов к процедуре легитимации новых государственных образований как способу разрешения конфликтных ситуаций.

На наш взгляд, при этом необходимо сочетать право народов на самоопределение с этическим принципом справедливости, экономическим прагматизмом и обеспечением национальной безопасности всех заинтересованных сторон.

В этой связи следует обратить внимание на публикацию в "Финансовых известиях" от 26 декабря 2002 г. прогноза, составленного Фондом перспективных исследований и инициатив совместно с Институтом мировой экономики и международных отношений. В нем содержатся интересные и актуальные мысли, связанные с "угрозой появления параллельной системы непризнанных государств, причем в условиях углубляющегося кризиса международно-правовой системы".

Нельзя не согласиться с авторами прогноза в том, что "получила распространение практика двойных стандартов: одним народам, по не вполне понятным основаниям, позволяют реализовать свое право на самоопределение, а другим - в этом отказывают".

В то же время утверждение авторов, что "на исходе ХХ века система существующих в мире государств стала подвергаться эрозии в результате появления значительного числа самоуправляемых территорий, претендующих на статус государства, но не признаваемых в этом качестве международным сообществом", представляется спорным. Причину и результат, на наш взгляд, следует поменять местами. Скорее, непризнанные государственные образования возникли в результате эрозии системы существующих государств на исходе ХХ века. Примеры Приднестровья, Абхазии, Нагорного Карабаха и других территорий говорят именно об этом. Предлагаемый же в прогнозе подход не учитывает объективные причины их возникновения, сводя тем самым суть проблемы возникновения непризнанного государства к субъективному фактору.

На наш взгляд, при рассмотрении вопроса о признании самопровозглашенного государства, наряду с указанными в прогнозе критериями (жизнеспособность, нанесение ущерба безопасности государству-донору, наличие границ с третьими странами или выхода к морю, согласие на отделение большинства населения территории) следует также учитывать: стабильность контроля над территорией; наличие легитимных, то есть созданных в соответствии с демократическими процедурами, органов власти; готовность к соблюдению норм международного права.

По нашему мнению, все эти критерии выполнены в условиях Приднестровской республики. Кстати, пикантный факт состоит в том, что Республика Молдова, по терминологии авторов прогноза "государство-донор", является крупный должником России и США. Жаль, в прогнозе не рассматривается ситуация, когда экономически неблагополучное "государство-донор" пытается присоединить к себе независимую республику, с целью присвоения себе ее хозяйственного потенциала.

Надо отметить, что 2003 год будет во многом ключевым для определения дальнейшей судьбы Приднестровья. Уход российских войск создает новую геополитическую ситуацию в регионе, контуры которой просматриваются уже сейчас.

США продолжают делать ставку на укрепление ГУУАМ в качестве альтернативы российскому влиянию. Госдепартамент США одобрил инициативы по созданию информационного центра ГУУАМ в Киеве, созыву межпарламентской ассамблеи стран ГУУАМ и формированию региональной зоны свободной торговли. Теперь в Вашингтоне согласована "рамочная программа" совместных действий Америки и стран ГУУАМ в торгово-транспортной и правоохранительной областях.

Стоит сопоставить это с тезисом о необходимости ликвидации российского военного присутствия в регионе, содержащимся в декларации, подписанной в ходе визита президента Молдовы в Вашингтон, и с провозглашением "европейского вектора" развития Молдовы - и картина становится ясна. Молдова все более втягивается в проамериканский и во многом альтернативный России геополитический блок, а российско-американское сотрудничество в решении конфликтных ситуаций на постсоветском пространстве все чаще соседствует с фактическим выдавливанием России из этих регионов и установлением там американского влияния. Партнерство с дядей Сэмом со стороны России все больше напоминает джентльменское соглашение пастуха с волком об охране овечьего стада.

Закономерно, что и Приднестровье начинает активизировать свои европейские контакты. Потенциальных возможностей в этом у него не намного меньше чем у Кишинева. Примечательно, в этой связи, появление в Приднестровье новой общественной организации "За Европу, взаимопонимание и сотрудничество" (ЕВС), основной целью которой является содействие интеграции Приднестровской Молдавской Республики в Европейский Союз. Для Приднестровья, имеющего серьезный интеллектуальный, экономический и культурный потенциал, найти свою нишу в европейском сотрудничестве объективно легче, чем Кишиневу, с его преобладанием аграрного сектора и социокультурным провинциальным комплексом.

Есть и еще один аргумент в пользу европейской ориентации Приднестровья. Активно идущие в Европе процессы интеграции предполагают появление и укрепление наднациональных органов и ослабление роли национальных государств. Будущее Европы - это будущее европейских регионов, а не национальных государств, тем более унитарных. В этих условиях, при соответствующей политической и экономической ориентации Приднестровья, логично предположить, что ОБСЕ поддержит конфедеративную модель решения приднестровского вопроса, что вполне соответствует концепции договорной федерации, содержащейся в киевском проекте соглашения между Кишиневом и Тирасполем, выдвинутым ОБСЕ.

Тем временем правительство Молдовы создало новое министерство реинтеграции с целью сосредоточить усилия на окончательной доработке статуса восточных районов Молдовы и вопросах общественно-экономической интеграции республики. Дело благое. Однако, как показывает практика, в том числе и урегулирования приднестровского вопроса, созданием очередной бюрократической структуры политические проблемы такого рода не решаются.

www.dnestr.ru.

2003-й ГОД И ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС ПО УРЕГУЛИРОВАНИЮ ПРИДНЕСТРОВСКОГО ВОПРОСА

В минувшем году официальный Кишинев особенно преуспел в процессах приднестровского урегулирования, особенно в той его части, которая касается создания различных структур, нацеленных на "окончательное разрешение проблемы". Сегодня их всего пять. Среди них - самая старая и самая опытная "команда Стурзы". В августе минувшего года президент РМ подписал Указ "Об образовании комиссии по ведению переговорного процесса по проблемам приднестровского урегулирования", назначив ее председателем Василия Стурзу. Есть президентский Указ, которым создана Государственная комиссия по реинтеграции Республики Молдова, возглавляемая первым заместителем премьер-министра РМ Василием Йоввом. Не распущена и действует так называемая парламентская "комиссия Мишина" по работе с аналогичной комиссией высшего законодательного органа непризнанной ПМР. Есть еще одна, с виду малозаметная, не существующая даже, но, тем не менее, весьма влиятельная сила, действующая на уровне президентского помощника по внутренним вопросам. И, наконец, созданное в декабре Министерство интеграции с целью "... реализации государственной политики по восстановлению целостности страны", во главе с министром Василием Шовой.

Итого - пять. А в них в общей сложности не менее пятидесяти душ госчиновников. По странной иронии судьбы, недавно кабинеты двух кишиневских чиновников, озадаченных приднестровской тематикой, горели в полном смысле этого слова. Намека тут, конечно, никакого нет (хотя, как знать!), что, дескать, много комиссий - в Кишиневе их может быть хоть пятьдесят, хоть сто, лишь бы толк был...

Новый министр Шова, считающий, очевидно, что толк должен быть, в том числе и от общей деятельности всех команд, на днях сказал журналистам так: "Важно, что проведение этих (интеграционных) мероприятий сопровождалось напряженностью между сторонами, конфликтными ситуациями". В принципе, с Шовой следует согласиться: негоже браниться с оппонентом, т.е. "сопровождать напряженностью" процесс, если хочешь с ними договориться. Но вот согласится ли с ним президент Воронин, какими только эпитетами не награждавший все Приднестровье и отдельно Смирнова и какие только меры не принимавший для этого самого "сопровождения напряженности"?

Итак, пять кишиневских команд, которые никогда друг с другом не взаимодействовали, и взаимодействовать не будут до тех пор, пока не будут иметь единого текущего и перспективного плана работы. А плана такого у Кишинева нет - это очевидно. Единственное - это попытки убедить заинтересованные международные стороны в том, что необходимо "сменить милость на гнев" и принудить Тирасполь к диалогу по выгодному Кишиневу плану. Вот цитата из одного официального документа, направленного недавно в дипломатические миссии с РМ: "...в целях принуждения тираспольских лидеров к принятию более конструктивной позиции при окончательном решении приднестровской проблемы...". Цели Кишинева понятны. Но при чем тут тогда все эти комиссии? Или они, эти "потешные полки", созданы для того, чтобы только имитировать деятельность, а потом доказывать, что даже при такой хорошо организованной и хорошо оплачиваемой интеллектуальной армаде вся страна, да еще и во главе со своим президентом, не может справиться с "оголтелым сепаратизмом"? Своего рода нахлебнические настроения Кишинева сегодня понятны всем, и потому они не будут иметь поддержки и в текущем году.

А что сегодня у Тирасполя?

Приднестровской проблематикой здесь, как известно, занимается ограниченная группа мидовских работников во главе с министром иностранных дел непризнанной ПМР Валерием Лицкаем. И все. Есть, правда, еще комиссия ВС "По внешней политике и международным связям", образованная в декабре 2001 года. Но обратим внимание на название - "по внешней политике и международным связям", и никаких там вопросов, касающихся судьбы региона. И вообще эта комиссия только однажды "засветилась" на проблеме урегулирования, когда в январе прошлого года ВС Приднестровья принял постановление "О некоторых мерах по обеспечению переговорного процесса...", которым обязал ее начать процедуры по "разблокированию переговорного процесса с Молдовой".

Иными словами, весь механизм, определяющий как тактику и стратегию переговорного процесса с Молдовой, так и всю дальнейшую судьбу непризнанной ПМР по части получения в будущем какого-то статуса, сосредоточен в одних руках - в МИД, подотчетном непосредственно президенту Смирнову. Лишних, каких-то промежуточных структур нет. Да они и не нужны Тирасполю. Не потому ли приднестровские переговорщики продолжают целенаправленно двигаться к своей цели - получить от Молдовы как можно больше? И им пока это удается.

Продвижение по линии "свободная экономическая зона" - "федерация на договорной основе" - это результат такой работы. Все остальное - только умелые ходы "тираспольской дипломатии", играющей на традиционных интересах и противоречиях стран, подключенных к переговорам, да на часто меняющейся политической конъюнктуре в Молдове, ярко проявляющейся на фоне обострения борьбы за власть на правом берегу. Кстати, в Тирасполе очень хорошо понимают, кто в Молдове на тот или иной момент особенно остро нуждается в титулах "собирателя земель молдавских", и с интересом подыгрывают ему. Так было и во времена Лучинского. Так происходило и тогда, когда Партия коммунистов во главе с Ворониным в 2000-2001 годах упорно двигалась к управлению страной. И если подключение к решению приднестровской проблемы до сих пор для молдавских политиков остается лишь одним из способов прийти к власти или удержаться у власти, но никак не главной проблемой, в решении которой крайне нуждается общество на обоих берегах, то почему бы и не подыграть кишиневским властолюбцам? Все это вызревает, готовится, и в итоге появляется в виде планов конкретной деятельности в "мидовской команде Лицкая", которому не нужны никакие дополнительные комиссии для выполнения поставленной задачи.

Отсюда и прогноз на текущий год, который едва ли принесет успехи на переговорах молдавской стороне. Разрозненные по отдельным "отраслевым квартирам" чиновники, задействованные в проблеме урегулирования, в целом будут постепенно лишаться политической подпорки в виде проекта Соглашения, предложенного международными участниками процесса, - документ этот требует от Кишинева либо продолжения целенаправленной и осознанной работы, либо отказа от него. Готовы к такому повороту событий молдавские политики? Не похоже... Пока же все складывается так, что посредники продолжат, что называется, защищать кишиневских переговорщиков от "тираспольского напора" и с трудом выискивать поводы для очередных встреч в пятистороннем формате.

Владимир Цеслюк,

политический обозреватель агентства "НИКА-пресс".

УЧАСТНИКИ ПЕРЕГОВОРОВ ПО ПРИДНЕСТРОВСКОМУ УРЕГУЛИРОВАНИЮ ГОТОВЯТСЯ К НОВЫМ ДИСКУССИЯМ

Очередная встреча участников "Постоянного совещания по политическим вопросам в рамках переговорного процесса о приднестровском урегулировании", на которой планируется вернуться к обсуждению итогового документа о всеобъемлющем урегулировании приднестровской проблемы на основе проекта Соглашения от 2 июля 2002 года, начнется 28 января в Кишиневе. По данным агентства НИКА-пресс, приднестровская сторона предлагает внести в протокол заседания обсуждение Соглашения "О базовых положениях урегулирования отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем", предложенного в конце минувшего года сопосредниками от Украины. Напомним, что украинский вариант, предполагавший "до достижения окончательного урегулирования" предоставление региону так называемого "отложенного статуса", был равнодушно воспринят российскими экспертами и представителем ОБСЕ на переговорах; не в восторге от него и молдавские переговорщики.

В свою очередь, Кишинев предпочел бы, чтобы новый раунд переговоров завершился подписанием всеми его участниками проекта Соглашения от 2 июля 2002 года, предложенного Миссией ОБСЕ в РМ и одобренного, согласно заявлению посла США в Молдове, Соединенными Штатами Америки. Однако такие желания также не могут считаться продуктивными, поскольку проект не оговаривает механизм создания субъектов молдавской федерации и четко не разграничивает полномочия возможных субъектов. К тому же продолжающееся молчание официальных властей РМ по поводу "июльского проекта" все больше дает основания думать, что Кишинев попросту не хочет брать на себя ответственность за федерализацию Молдовы. Все это и позволяет сделать не новый, но логичный вывод, что очередная пятисторонняя встреча может закончиться только достигнутыми договоренностями о новой встрече, а Кишинев и Тирасполь на этот раз едва ли покажут стремления сблизить свои позиции.

Надо думать, международные посредники в переговорах тоже находятся не в лучшем положении. Им, кроме всего прочего, предстоит ломать голову над проблемой, как, под каким видом, а то и при каких условиях вернуть к более или менее полноценному диалогу главных действующих лиц - президента Молдовы Владимира Воронина и президента непризнанной ПМР Игоря Смирнова.

В свое время посредники уже решали подобную задачу, и решили ее, на первый взгляд, блестяще. Заявление Воронина о том, что "переговоры на уровне экспертов исчерпали себя", внесло не только смущение в ряды всех переговорщиков, но и повлекло за собой естественную паузу в пятисторонних встречах. Тогда-то как "посреднический ответ Воронину" и появилась новая структура с широким и неуклюжим названием "Постоянное совещание по политическим вопросам в рамках переговорного процесса по приднестровскому урегулированию". Неуклюжесть эта и широта были связаны, конечно же, с тем, чтобы, во-первых, учесть замечания молдавского лидера, а во-вторых, сохранить суть деятельности экспертов, которые, согласно названию, стали теперь не экспертами, а участниками, или членами, если хотите, "Постоянного совещания...".

После этого переговоры возобновились, и все стороны сделали вид, что исчерпавший себя инструмент - экспертные группы - ликвидирован. На деле же фактически ничего не изменилось: и участники остались те же, и вопросы они решают такие же, какие решали и раньше. Сейчас же задача перед посредниками стоит посложнее: организовать "встречу на высшем уровне". После отказа Воронина встречаться со Смирновым, задача, на самом деле, не из легких. Очевидно, посредники, которых пока еще никто не освобождал от участия в пятисторонних встречах, будут искать выход в той области, где у обоих лидеров, если судить по их предыдущим заявлениям, есть общие точки соприкосновения. Европейская интеграция?

Ну, это вряд ли. Никто сегодня эти кишиневские и тираспольские потуги не воспринимает: обе территории не созрели даже до того, чтобы чистить европейские конюшни. А вот антимилитаристские мотивы? Помнится, и Воронин, и Смирнов к чему-то подобному призывали, и весьма настойчиво. И потому представляется, что ряд встреч по данному поводу обоими деятелями может быть воспринят положительно. Правда, и здесь перед Кишиневом станет непростая задача. Ему придется посоветоваться по этому вопросу и со своими стратегическими, как он их назвал, партнерами. Со стратегическим (и историческим) партнером - Россией. И со стратегическим (и новообретенным) партнером - Соединенными Штатами. Что они скажут о полной демилитаризации региона?