ИРАКСКАЯ БЕЗНАДЕЖНОСТЬ

В английском языке есть выражение: " Damned if you do and damned if you don ' t "(" Если ты это сделаешь - плохо, а не сделаешь - тоже плохо" , или: "налево пойдешь... направо пойдешь..."). Лондонский еженедельник "Экономист" недавно переиначил это так, говоря о ситуации вокруг Ирака: " Saddamned if you do; but Saddamned, also, if you don't ". Иначе говоря, как ни поступай с Саддамом Хусейном, все равно будет плохо. Действительно, дело выглядит так, что Буш загнал в тупик и самого себя, и весь мир.

Логически рассуждая, можно было бы, конечно, найти выход: поскольку ничего существенного в смысле оружия массового поражения международные инспекторы в Ираке не нашли (и не найдут, это было ясно с самого начала: либо ничего нет, либо запрятано так, что сам черт не сыщет), то можно констатировать, что непосредственной угрозы миру и безопасности режим Саддама не представляет. При этом неоспоримым является тот факт, что если бы не американское военное давление и не угроза войны, гибельной для багдадского режима, Саддам ни за что не согласился бы опять пустить в Ирак инспекторов ООН, и в мире оставалась бы тревога: а что если у него действительно есть атомная бомба? В этом смысле надо признать, что беспрецедентный силовой нажим Буша на Ирак принес свои плоды, и можно вздохнуть свободно. Следовательно, Буш мог бы объявить: "Мы добились своего: под угрозой военного удара Саддам разрешил проверить то, что у него могло иметься, сейчас он вынужден скрепя сердце уничтожать собственные ракеты, атомного оружия у него нет, а химическое и бактериологическое оружие, даже если где-то и припрятано, он пустить в ход вряд ли уже сможет, поскольку Ирак находится под международным " колпаком", и строжайшая инспекция будет проводиться и в дальнейшем . Поэтому мы со спокойной совестью можем отозвать обратно свои вооруженные силы, задача выполнена, причем без кровопролития, Америка подтвердила свою мощь и свое влияние." Буш мог бы изобразить всю эту историю как свой триумф. И все были бы довольны.

Но не все так просто. Любые действия, которые начинает проводить государство, приобретают собственную инерцию, работает уже другая логика. Вашингтон уже настолько заангажирован в антииракской кампании, зашел уже так далеко, что дать " задний ход" для него означает потерять лицо и предстать перед всем миром как "бумажный тигр". Беда еще в том, что Буш по своему неразумию в последнее время все чаще утверждает, что цель Америки- добиться смены режима в Ираке, а не только покончить с угрозой, исходящей из возможного наличия там оружия массового поражения. Поэтому если багдадский режим сохранится, президенту США трудно было бы убедить мир в том, что он уже добился своей цели. Можно себе представить, какую эйфорию в мусульманском мире вызвал бы отказ Буша от военной операции:" ислам победил американского агрессора", " Большой Сатана отступил". Для Соединенных Штатов как государства никакой катастрофы не было бы, но вот для нынешней администрации это было бы унизительным провалом. Более того, это было бы тяжелым поражением для американской политической элиты, намеревающейся на примере Ирака продемонстрировать всему миру доминирующую роль Америки на международной арене, "преподать урок" и создать прецедент. Миф о всесилии единственной сверхдержавы был бы подорван.

Но дело не только в американской элите, но и в обществе. После 11 сентября в американском народе сформировался новый стереотип:" страна под угрозой, она воюет, нам объявили войну, надо дать достойный ответ, раздавить все гнезда террористов". Ирак воспринимается именно как такое гнездо, независимо от того, есть там на самом деле оружие массового поражения , связан Саддам с "Аль- Каидой" или нет. В Саддаме, как и в Бен Ладене, воплощено зло, от него исходит угроза. И надо сказать, что Саддам немало постарался для того, чтобы дать основания для такого мнения. Ведь багдадский режим- не просто агрессор, а дважды агрессор, т.е. рецидивист ( нападение на Иран в 1980 году и на Кувейт в 1990 году, ракетный обстрел Израиля, не говоря уже о геноциде против курдов с применением химического оружия). А главное- действительно ведь никто не знает, что еще на уме у человека, показавшего свою неспособность просчитывать последствия собственных поступков, не сумевшего предусмотреть ни возможность мощного ответного удара Ирана, ни реакцию мировой общественности на агрессию против Кувейта. Правитель, доведший богатейшую и самую мощную в военном и экономическом отношении страну арабского мира до нынешнего плачевного, катастрофического и унизительного состояния, способен и на новые авантюры, если он убедится, что несмотря на все страдания иракского народа ему лично все сходит с рук и его престиж как великого вождя и несгибаемого борца с империализмом и сионизмом только растет с каждым новым витком напряженности.

Для тоталитарного режима характерно полное всевластие диктатора; нет и не может быть вокруг него людей, осмеливающихся даже не критиковать его решения, а просто дать разумный совет, если чувствуется, что он идет вразрез с желанием вождя. Евгений Примаков, хорошо знающий Саддама, в программе "Влияние", отвечая на вопрос Савика Шустера о слабых сторонах иракского президента, сказал о его слабой информированности. Подоплека этого проста: ему сообщают то, что он хочет слышать, иначе информирующему не сдобровать. Гонцов, приносящих плохие вести, убивают. В разгар войны с Советским Союзом Гитлер, когда ему сообщили реальные данные о том, сколько советская промышленность выпускает ежемесячно танков и самолетов, пришел в ярость и закричал, что это бред; больше ему такой информации не давали, и он продолжал верить в превосходство Германии, в победу. Вокруг Саддама не нашлось никого, кто мог бы его предупредить, что Иран не капитулирует, а ООН не смирится с аннексией Кувейта. Человек, не знающий и не понимающий внешний мир, может раз за разом принимать абсолютно ошибочные решения. Если сейчас военная операция будет отменена, Ирак, естественно, будет реабилитирован и с него снимут санкции, добыча нефти пойдет вверх, Саддам получит новые десятки миллиардов долларов и, вполне возможно, захочет потратить их на закупку всего необходимого для продолжения той программы создания средств массового поражения, которую он начал осуществлять почти четверть века тому назад ( в 1981 году израильская авиация разбомбила иракский атомный реактор; если бы этого не произошло, не исключено, что к началу войны 1991 года у иракцев уже была бы атомная бомба).

Могут спросить: а зачем ему сейчас- то это может быть нужно, после всех испытаний и неудач? Именно из-за этого. Саддам, что бы он сам ни говорил, в глубине души сознает, что ему не удалось выполнить ту историческую миссию, к которой он себя считал призванным. Он проиграл две войны, довел страну до разорения, не стал ни объединителем арабского мира, ни победоносным сокрушителем империализма и Израиля. Сейчас он подвергнут унижениям, беспрецедентным для главы суверенного государства: международные инспекторы бесцеремонно обшаривают страну, могут без предупреждения нагрянуть в любой из его дворцов. Можно себе представить, сколько бессильной злобы накопилось в душе этого гордого и беспредельно амбициозного человека! А ведь ему уже под семьдесят, надо успеть сделать что- то, чтобы войти в историю, чтобы будущие поколения арабов слагали о нем песни. И это может быть только одно: попытаться нанести неслыханный урон Америке, уничтожить или по крайней мере искалечить Израиль. Вот здесь-то и сомкнутся его интересы с замыслами таких людей, как Бен Ладен, несмотря на то, что Саддам отнюдь не религиозный фанатик и никаких теплых отношений с исламистами у него никогда не было. Их объединяет ненависть к Америке и Израилю; Саддам мог бы подписаться под каждым словом программы " Международного исламского фронта борьбы против евреев и крестоносцев", созданного Бен Ладеном в 1998 году. И где гарантия, что он не предоставит исламистским террористам какие- то элементы оружия массового поражения, если они у него будут? Тогда он расквитается за все: и за бомбежку атомного реактора, и за " Бурю в пустыне", и за сегодняшние унижения. Он сможет считать, что не зря прожил жизнь.

Конечно, все это лишь предположения, но они были приведены с единственной целью: показать, что так думает значительная, а может быть и преобладающая часть американского населения, и Буш имеет за собой тыл. При всей своей амбициозности, агрессивности и авантюризме американский президент вряд ли решился бы начать войну в столь неблагоприятной для него международной атмосфере, если бы не чувствовал поддержку внутри своей страны. А это- главное для любого правителя. Как говорят в Америке, all politics is local, любая политика является внутренней, важнее всего не внешняя, а внутренняя поддержка. Именно поэтому Буш, скорее всего, начнет войну независимо от решения Совета Безопасности. Значит, на данный момент ситуация выглядит почти безнадежной.