Защитник защитников

"Новый УПК гласит: адвокат и обвинитель равны перед судом. Но зайдите в любой из наших судов. Объявляется перерыв: адвокат ждет в коридоре, а куда пошел прокурор? В совещательную комнату - с судьей чай пить. Казалось бы, мелочь, но из таких мелочей как раз и складывается правовая культура", - говорит президент Федеральной палаты адвокатов Евгений Семеняко

Новоизбранный президент Федеральной Адвокатской палаты не собирается порывать с любимым делом. "Значительно лучше понимать профессию адвоката люди начинают тогда, когда сталкиваются с какой-то проблемой", - считает Евгений Семеняко

Реформирование отечественной адвокатуры практически завершено. Последним штрихом стал Всероссийский съезд адвокатов, избравший Совет Федеральной палаты адвокатов и ее президента. Главным адвокатом страны стал известный петербургский юрист Евгений Семеняко. О своей новой работе, о том, как чувствует себя российский адвокат в изменившейся судебно-правовой системе, президент Федеральной палаты адвокатов рассказывает в интервью "Итогам".

- Евгений Васильевич, чем же займется главный адвокат страны?

- Особенно ломать голову над тем, чем заняться, не приходится. Основная задача Федеральной палаты адвокатов - защита профессиональных и социальных прав адвокатов, представительство интересов адвокатуры во взаимоотношениях с органами власти.

- От кого и от чего требуется защищать защитников?

- Сошлюсь на недавний пример. В Санкт-Петербурге вопреки тем гарантиям, которые содержатся в новом законе об адвокатуре - имею в виду положение, гарантирующее адвокату и его доверителю конфиденциальность общения, - следователи провели обыск в одной из юридических консультаций: были изъяты досье адвокатов по конкретным делам, компьютеры с базами данных. Адвокатская палата Санкт-Петербурга вместе с потерпевшими адвокатами обжаловала незаконные действия работников следствия в суде и добилась отмены этого решения. Однако не сразу: районный суд первоначально согласился с действиями следователей - на том основании, что УПК не содержит никаких ссылок на "адвокатский" закон, а потому, мол, следователи не должны были с этим законом считаться. У данного случая была счастливая концовка, но она далеко не всегда бывает такой. Поэтому мы обратились в Главное государственно-правовое управление президента РФ, правительство и Комитет Госдумы по законодательству с просьбой о внесении дополнений в УПК, которые обеспечили бы его увязку с законом об адвокатуре. По нашей информации, соответствующие поправки уже подготовлены.

- В целом судебно-правовую реформу можно считать состоявшейся. Насколько комфортно чувствует себя адвокат на реформированном правовом поле?

- Здесь наблюдается такой парадокс: судебно-правовая реформа существенно изменила, сделала более совершенным то, что можно назвать областью формального права. Но как только мы касаемся области правоприменения, сразу возникают проблемы. Возьмем, например, норму УПК, согласно которой гражданин может быть лишен свободы только по решению суда. Безусловно, это огромный шаг вперед. Но это не значит, что граждане, которые подвергаются сегодня аресту, подвергаются ему во всех случаях обоснованно. К сожалению, в работе судей нередко просматривается формальное отношение к выдаче санкции на арест: раз следователь просит - зачем ему отказывать? Или такой пример. Новый УПК гласит: адвокат и обвинитель равны перед судом. Но зайдите в любой из наших судов. Объявляется перерыв: адвокат ждет в коридоре, а куда пошел прокурор? В совещательную комнату - с судьей чай пить. Казалось бы, мелочь, но из таких мелочей как раз и складывается правовая культура, точнее, правовое бескультурье.

- Где же выход - терпеливо ждать, пока правовая культура сама достигнет мировых стандартов, или еще что-то в законах подправить?

- Быть может, это прозвучит несколько по-советски, но единственный выход - создание атмосферы нетерпимости к любым отступлениям от закона. Каждый факт нарушения, кем бы он ни допускался - адвокатом, следователем, прокурором, судьей, - не должен оставаться без последствий.

Евгений Семеняко
(Фото: СЕРГЕЙ ТЯГИН)

- И вы видите в этом свою миссию?

- Совершенно верно. Адвокатура - это прежде всего институт гражданского общества, призванный осуществлять контроль над органами уголовного преследования. По тем возможностям, которыми располагает адвокат, можно судить о том, насколько реально обеспечена защита прав граждан.

- Эти возможности, наверное, не в последнюю очередь зависят от региона...

- Адвокаты в Москве, Санкт-Петербурге и в крупных промышленных центрах могут сегодня заниматься своей деятельностью, не особенно оглядываясь на то, нравится или нет их позиция властям предержащим. Но этого нельзя сказать о российской глубинке. Нередки случаи, когда адвоката попросту отстраняют от дела - если он показался неудобным. Не думаю, что эту ситуацию можно быстро изменить. Но определенная психологическая перестройка наверняка будет происходить и в самом адвокатском сообществе. Когда адвокат знает, что он не один, что у него за спиной профессиональная корпорация, это само по себе будет способствовать повышению "боевитости" и принципиальности адвокатуры.

Однако, пожалуй, самая главная проблема для адвокатов в глубинке - очень большая доля бесплатной юридической помощи. Соглашение с гражданином здесь приходится на одно уголовное дело из десяти, остальное - дела по назначению (если у обвиняемого нет средств на защитника, адвокат ему предоставляется бесплатно. - "Итоги"). Теоретически деньги на оплату труда адвокатов должны поступать из бюджета. Но выделяемые суммы мизерны. До некоторых регионов они вообще не доходят. Мы будем добиваться, чтобы средства выделялись в достаточном количестве и были прописаны в бюджете отдельной строкой.

- Насколько велик шанс, что такая строка появится уже в бюджете следующего года?

- В руководстве страны на самом высоком уровне присутствуют представители юридических профессий, которые, мне кажется, прекрасно понимают значение адвокатуры. Мы встречаем сегодня поддержку со стороны администрации президента, у нас хороший уровень взаимодействия с Минюстом. Убежден, это должно сказаться на решении наших проблем.

- Наверняка вашей помощи будут просить не только адвокаты, но и те, кого они призваны защищать. Петиции простых граждан будете принимать к рассмотрению?

- Если будут - конечно. По крайней мере во время работы в качестве председателя президиума Санкт-Петербургской коллегии адвокатов я старался не оставлять без внимания ни одну просьбу о помощи. Были обращения и такого рода: нет средств на оплату услуг адвоката. Мы и в этом случае находили возможность помочь. Нас нередко представляют людьми, для которых главное - деньги. Дескать, нет гонорара, нет и никакого интереса к делу. Поверьте, это далеко не так.

- Перед выборами президента федеральной адвокатской палаты вас называли "оптимальным кандидатом, единственным недостатком которого является то, что он из Санкт-Петербурга"...

- Не пользовался ли я каким-то покровительством со стороны властей, в которых на сегодняшний день немало выходцев из Петербурга? Отвечу так: никогда не скрывал, что знаком со многими из тех, кто пришел во власть из Петербурга. Тем не менее, подчеркиваю, никаких приятельских отношений с представителями "питерской команды" у меня нет. Думаю, при избрании мои коллеги исходили вовсе не из моей принадлежности к нашему славному городу. По всей видимости, главную роль сыграла моя "надфракционность": я принадлежу к традиционной адвокатуре, однако считаю, что и в так называемой альтернативной адвокатуре - адвокатских объединениях, появившихся в последние 10 лет, - есть много грамотных, талантливых юристов.

- Накал страстей, кипевших на адвокатском съезде, хорошо иллюстрирует высказывание вашего коллеги Андрея Макарова: "Генералам от адвокатурыЙ важно было не допустить избрания на ключевые позиции в федеральной палате тех адвокатов, которые боролись за подлинную независимость адвокатуры". В итоге "генералы" проиграли. Согласны с такой оценкой?

- Не думаю, что здесь столкнулись интересы "генералов адвокатуры" и рядовых адвокатов. Подоплека этих страстей несколько иная. В адвокатском сообществе есть ряд известных фигур, которые могли бы претендовать на роль лидера: Алексей Галаганов, Гасан Мирзоев, Генри РезникЙ Судьба распорядилась так, что выбрали не их. Только время покажет, насколько верным оказался этот выбор, но на сегодняшний день в Совете федеральной палаты представлены и традиционная, и альтернативная адвокатуры. Надеюсь, по прошествии некоторого времени эта терминология вообще уйдет из адвокатского обихода. Адвокатура должна стать единой.

- Независимый суд в России - это ближайшая перспектива, далекое будущее или мечта?

- Если это и мечта, то мечта вполне осуществимая. В советские времена у юристов была поговорка: "Независимый суд подчиняется только обкому". Суд не стал пока в полной мере независимым, тем не менее за последние десять лет было вынесено больше оправдательных приговоров, чем за предшествующие семьдесят. Собственно, идеальной ситуации не будет никогда, может быть только большее или меньшее количество проблем. Сегодня проблем очень много, но все познается в сравнении. Недавно я побывал в Соединенных Штатах, где знакомился с работой американских судов. И у меня сложилось впечатление, что наш закон предъявляет значительно более высокие требования к доказательствам, на основании которых человек может быть осужден, а значит, дает значительно больше гарантий от судебной ошибки. В этом смысле нашу судебную систему можно считать более совершенной. Но зато для американцев в отличие от нас нет вопроса: применять закон или не применять.

- Либерализация отечественной юстиции идет практически в режиме нон-стоп. Недавно президент внес в Госдуму поправки в УК, значительно смягчающие или вовсе снимающие наказание по некоторым статьям. Как вы считаете, гуманизация права достигла уже своего предела или нас ждут новые поправки?

- Нас обязательно ждут новые поправки, правда, не берусь судить о том, как скоро. Мы, поверьте, находимся в самом начале пути. Мне довелось как-то побывать на экскурсии в тюрьме города Брюгге: камера выглядит как гостиничный номер, роскошные спортивные площадки - таких нет и в наших школахЙ Но понятно, что тюрьма не может быть обустроена лучше, чем в целом жизнь в стране, в противном случае профанируется сама идея наказания. Проблема гуманизации права может решаться только по мере улучшения качества жизни законопослушных граждан.

- На первом адвокатском съезде впервые принят Кодекс профессиональной этики адвоката. Между тем в народе бытует устойчивое убеждение, что адвокат и этика - вещи несовместные. И в самом деле: непросто, наверное, защищать человека, утверждающего, что он невиновен, зная, что он совершил преступление?

- Конституционную норму о том, что никто не может быть признан виновным иначе как по приговору суда, никто не отменял...

- И все-таки, у вас были ситуации, когда вам было неприятно исполнять обязанности защитника?

- Да, было несколько случаев, когда мои подзащитные вызывали у меня антипатию. Но к этому времени я, к счастью, был уже достаточно опытным юристом. Возьмем такую набившую оскомину параллель: разве врач-профессионал будет ставить свою работу в зависимость от того, симпатичен ему пациент или нет? Избавляться от предрассудков и значительно лучше понимать профессию адвоката люди начинают тогда, когда сталкиваются с какой-то проблемой. Человек оказывается противопоставленным огромной, мощной, сложной государственной машине, нацеленной на то, чтобы запереть его в угол. И лишь один участник процесса - адвокат - выступает на его стороне.

- С избранием на административную должность вам придется, наверное, расстаться с практикой?

- Нет, полностью порывать с адвокатской работой не собираюсь. Слишком люблю свою профессию. Хотя, надо признать, в последнее время уголовно-судебная адвокатура переживает кризис жанра...

- Вот как?

- Вся надежда на суд присяжных. Сегодня адвокат-оратор - большая редкость. Причина в том, что не было слушателя, способного эмоционально сопереживать. Заметьте, расцвет российской адвокатуры пришелся на то время, когда в результате реформ Александра II в судах возникли коллегии присяжных. И сегодня в тех регионах, где начал действовать суд присяжных, сразу же стали появляться адвокаты, получающие известность как блестящие судебные ораторы. Для адвокатуры это шанс обрести второе дыхание.


По мнению Евгения Семеняко, уголовно-судебная адвокатура переживает кризис жанра. Однако появление судов присяжных дает ей шанс обрести второе дыхание: у адвоката-оратора появился слушатель
(Фото: Роман Яровицын/ИТАР-ТАСС)