Обзор публикаций СМИ

Статья 305 УК РФ предусматривает уголовную ответственность судьи (судей) за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Неправосудность судебного акта означает, что он вынесен с нарушением норм материального и процессуального права.

К субъектам данного преступления авторы комментариев действующего Уголовного кодекса и учебников по уголовному праву практически единодушно относят судей, рассматривающих дела единолично или коллегиально в судах первой инстанции, в кассационном или надзорном порядке, а также народных и присяжных заседателей (1).

Включение в круг субъектов преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ (ст. 177 УК РСФСР 1960 года), народных заседателей традиционно для российского права советского периода. Это обусловлено тем, что в соответствии с п. 5 ст. 34 УПК РСФСР 1960 года к судьям относились народный судья; председатель, заместитель председателя и член суда: народный заседатель (2).

Новый УПК РФ, вступивший в силу с 01.07.2002 года, определяет судью как должностное лицо, уполномоченное осуществлять правосудие (п. 54 ст. 5) (3). Учитывая, что уголовно-процессуальное законодательство собственного определения должностного лица не дает, в уголовно-процессуальном праве используется определение, данное в примечании к ст. 285 УК РФ. Исходя из этого определения, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении N 6 от 10.02.2000 года "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" указал, что народные и присяжные заседатели являются должностными лицами, осуществляющими функции представителя власти в течение определенного времени или одноразово либо по совместительству с основной работой (4). Таким образом содержание понятия судьи в новом УПК РФ практически не изменилось по сравнению с УПК РСФСР 1960 года (5).

Однако по-другому дано понятие "судья" в п. 1 ст. 11 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (6) и в п. 3 ст. 1 Закона РФ от 26 июня 1992 года N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" (7). В соответствии с этим нормативными актами судьями являются лица, наделенные в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе.

Присяжные, народные и арбитражные заседатели являются представителями народа, привлекаемыми в установленном порядке к осуществлению правосудия (п. 1 ст. 1 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации" п. 1 ст. 1 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации").

Участие присяжных, народных и арбитражных заседателей в осуществлении правосудия является гражданским долгом (п. 2 ст. 8 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации"), но не исполнением профессиональных обязанностей. Прямое указание на это содержится также в п. 2 ст. 1 Закона РФ от 02.01.2001 года N 37-ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" (8), согласно которому народными заседателями являются лица, наделенные полномочиями по осуществлению правосудия по гражданским и уголовным делам в составе суда и исполняющие обязанности судей на непрофессиональной основе.

Коллегии непрофессиональных судей возникли достаточно давно - в XIV-XV веках и традиционно подразделяются на шеффенскую и присяжную. В шеффенском суде, появившемся в средневековой Германии, 7-11 заседателей - шеффенов заседали в одной коллегии с профессиональными судьями, обвиняя или оправдывая подсудимого. Родиной суда присяжных стала Англия. 12 присяжных (так называемое малое жюри) заседали отдельно от профессионального судьи и решали вопрос факта: виновен - не виновен. Приговор (либо решение) принимал коронный суд (9). В России коллегии непрофессиональных судей появились значительно позже, чем в Европе. Произошло это в 1864 году в процессе реформы правосудия. Наибольшим достижением этой реформы считалось введение суда присяжных заседателей при рассмотрении тяжких уголовных преступлений. Но после Октябрьской революции 1917 года в нашем государстве утвердилась шеффенская система, при которой судьи и заседатели образуют единую коллегию. Декрет о суде N 1, опубликованный 24 ноября 1917 года, упразднил всю действовавшую в дореволюционной России систему общих и специальных судов, а Положение о судоустройстве РСФСР от 31 октября 1922 года создало единую систему судов, основным звеном которой стал народный суд в составе одного судьи и двух народных заседателей. Институт народных заседателей сохранился до настоящего времени несмотря на то, что в Концепции судебной реформы, представленной Президентом РСФСР и одобренной Верховным Советом РСФСР 24.10. 1991 года, было указано на его несостоятельность (10).

В соответствии с Законом РФ от 16 июля 1993 года N 5451-1 "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" (11) в УПК РСФСР был введен раздел десятый, предусматривающий производство в суде присяжных. В российском уголовном процессе вновь возникла фигура присяжного заседателя.

Кроме того, с 1995 года в российском арбитражном процессе появились арбитражные заседатели (первоначально в виде эксперимента в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 5 мая 1995 года "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса РФ" (12)).

В пункте 3 ст. 8 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" указано, что требования к гражданам, участвующим в осуществлении правосудия, устанавливаются федеральным законом.

Эти требования применительно к присяжным заседателям изложены в ст. 80 закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" (в ред. Закона от 16 июля 1993 года) (применительно к народным заседателям - в ст. 3 ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", применительно к арбитражным заседателям - в ст. 2 Закона "Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации".

Общими требованиями для всех видов заседателей являются: достижение возраста 25 лет, полная дееспособность, а также отсутствие не снятой или не погашенной в установленном законом порядке судимости.

Очевидно, что требования, предъявляемые перечисленными выше нормативными актами к народным, присяжным и арбитражным заседателям, существенно отличаются от требований, которые предъявляются законом к судьям и кандидатам на должность судьи. Статья 119 Конституции РФ устанавливает, что судьями могут быть граждане Российской Федерации, достигшие 25 лет, имеющие высшее юридическое образование и стаж работы по юридической профессии не менее пяти лет. Статья 4 Закона "О статусе судей в Российской Федерации" дополняет конституционные требования необходимостью сдачи квалификационного экзамена и получением рекомендации квалификационной коллегии судей. Кроме того, в ст. 3 этого же закона указано, что судья не вправе быть депутатом, принадлежать к политическим партиям и движениям, осуществлять предпринимательскую деятельность, а также совмещать работу в должности судьи с другой оплачиваемой работой, кроме научной, преподавательской, литературной и иной творческой деятельности.

Различие требований к судьям и заседателям обусловлено различной основой их деятельности: профессиональной (для судей) и непрофессиональной (для заседателей).

В соответствии с этим по-разному должен решаться и вопрос об ответственности этих лиц за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта.

Следует заметить, что этот вопрос для российского уголовного права не новый. В XIX веке в теории уголовного права (в частности, А. Лохвицким и Н.А. Неклюдовым) была высказана мысль о возможности привлечения к уголовной ответственности за вынесение неправосудного решения в том числе и присяжных заседателей. Но сомнение вызывало то, что присяжные выносили вердикт по внутреннему убеждению, а не на основании закона. Кроме того, в отличие от приговора вердикт не подписывался присяжными, и официально не было и не должно было быть известно, кто из присяжных голосовал "за", кто "против". Редакционная комиссия по составлению Уголовного уложения, решая вопрос о возможности привлечения присяжных заседателей к ответственности за неправосудие, пришла к выводу, что возбуждение уголовных дел о неправосудии присяжных заседателей было бы крайне затруднительно, так как расследование подобного преступления связано с обнаружением тайны совещания присяжных заседателей. Поэтому комиссия сочла возможным ограничить ответственность присяжных заседателей случаями взяточничества. Мнение комиссии не разделяли ее председатель Э.В. Фриш и министр юстиции Н.В. Муравьев, которые указывали, что трудность доказать какое-либо деяние не дает права оставить его безнаказанным. Доводы в пользу этой точки зрения нашли поддержку Особого совещания при Государственном совете, на котором рассматривался проект Уголовного уложения, и в Уголовном уложении присяжные заседатели оказались в числе субъектов неправосудия (13).

Уголовное право России советского периода восприняло это положение применительно к народным заседателям. Возможно, на этапе становления российского советского законодательства это было даже оправдано, так как в то время "уровень правовых знаний председательствующего немногим отличался от того, что знали о законах народные заседатели" (14). Но со временем ситуация значительно изменилась.

Для вынесения правосудных (то есть соответствующих закону) приговоров, решений и иных судебных актов необходимы специальные знания (в области материального и процессуального права), которыми может и должно обладать лицо, занимающееся отправлением правосудия профессионально.

Таким лицом является судья в определении законов "О судебной системе Российской Федерации" и "О статусе судей в Российской Федерации". Он же и должен нести ответственность за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Очевидно невозможно привлечь к уголовной ответственности за вынесение несоответствующего закону судебного акта лицо, которое законов не знает и не должно знать (во всяком случае такие требования ни для народных, ни для присяжных, ни для арбитражных заседателей не установлены).

На то, что только профессиональный судья может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, указывает также включенный в эту норму признак заведомости: судья (судьи) несут уголовную ответственность за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта. Заведомый значит хорошо известный, несомненный (15).

Говоря о субъективной стороне преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, большинство авторов комментариев и учебников по уголовному праву указывают, что совершение преступления возможно только с прямым умыслом, когда субъект осознает, что вынесенный им судебный акт не соответствует нормам материального или процессуального права, желает вынести подобное решение (16). По-другому (признавая возможность совершения преступления и с косвенным умыслом) рассматривает субъективную сторону этого преступления академик В.Н. Кудрявцев: "Поскольку в статье употребляется термин "заведомо", речь идет об умышленном преступлении: судья осознает, что приговор (решение, определение) незаконен и (или) необоснован, и желает или по крайней мере допускает, что этот акт вступит в силу" (17). Но и при прямом, и при косвенном умысле субъект преступления должен осознавать незаконность выносимого судебного акта, что исключено для лиц, привлекаемых к отправлению правосудия на непрофессиональной основе.

Кроме того, нужно иметь в виду, что в соответствии со ст. 334 и ст. 339 УПК РФ коллегия присяжных заседателей принимает участие в исследовании обстоятельств дела и разрешает вопрос только о факте: виновен или не виновен подсудимый. Все правовые и процессуальные вопросы входят в исключительную компетенцию председательствующего профессионального судьи и разрешаются без участия присяжных заседателей (18). Поэтому говорить о нарушении или соблюдении присяжными заседателями при вынесении вердикта норм материального или процессуального права и, следовательно, об их ответственности за вынесенный вердикт вообще не приходится. В Концепции судебной реформы в свое время также подчеркивалось, что "присяжные не несут ответственности за свой вердикт, не объясняют его и наделены правом безмотивного оправдания" (19).

В отличие от присяжных заседателей арбитражные и народные заседатели при осуществлении правосудия и принятии судебных решений наделены законом равными с профессиональными судьями правами и обязанностями (п. 2 ст. 1 ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ", п. 4 ст. 1 ФЗ "Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации", п. 5, 6 ст. 19 АПК РФ, принятого Государственной Думой РФ 14.06.2002 года), то есть они имеют право и должны принимать участие в решении правовых вопросов. Однако реально сделать это лица, привлеченные к отправлению правосудия в качестве народных и арбитражных заседателей, не могут из-за своей некомпетентности. "Народный заседатель при рассмотрении судебных дел и принятии по ним соответствующих судебных актов выступает именно в качестве непрофессионала. С одной стороны, у него "не замутнено сознание знанием права", но с другой - это предопределяет его пассивность в процессе, поскольку профессионально участвовать в процессе он не может, превращаясь в "кивалу", и подпадает под влияние авторитета профессионального судьи, председательствующего по делу" (20). Представляется, что однозначно отрицательно к этому относиться нельзя. Возможно, для эффективного отправления правосудия это даже хорошо. Учитывая количественное преимущество заседателей над профессиональным судьей (в одном судебном составе заседают один профессиональный судья и два заседателя), можно представить, что могло бы произойти, если бы заседатели, "не отягощенные" правовыми знаниями, решили воспользоваться предоставленными им полномочиями. С этим, кстати, уже столкнулись арбитражные суды. В письмах ВАС РФ от 21.10.1998 г. и от 09.11.1999 г. "О результатах проведения эксперимента по рассмотрению дел с участием арбитражных заседателей" отмечается, что отдельные заседатели ведут себя в судебном заседании неэтично, вступают в полемику с судьей по применению норм материального и процессуального права, консультируют стороны, пытаются вести судебное заседание самостоятельно при том, что судьи выразили мнение о недостаточной подготовке заседателей к рассмотрению дел из-за отсутствия знаний материального и процессуального законодательства (21).

Проблему явного несоответствия между предоставленными народным и арбитражным заседателям полномочиями и их возможностями реально исполнять обязанности судьи, предлагается решать по-разному. Так, судья Н. Колоколов высказал мнение, что от народного заседателя требуется лишь согласие на применение того или иного закона и достаточно, чтобы народные заседатели лишь понимали суть высказываний судьи (22). Председатель Арбитражного суда Тюменской области, профессор М.И. Клеандров, исходя из того, что народные и арбитражные заседатели по своему процессуальному положению равны профессиональным судьям, считает, что "Требования и ограничения (то, что иногда именуют профессиональными характеристиками кандидатуры) у судебных заседателей должны быть максимально приближены... к тем, которые предъявляются к профессиональному судье" (23). Профессор В. Быков и адвокат С. Панин предлагают участие народных заседателей в отправлении правосудия вообще прекратить (24). По этому пути, видимо, и пошел законодатель. Во всяком случае, в уголовном судопроизводстве с вступлением в силу нового УПК РФ институт народных заседателей прекратил свое существование (25). В целом же указанная проблема пока законодателем не решена.

При определении субъекта преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, необходимо принять во внимание и то обстоятельство, что и уголовный закон не отождествляет судью с присяжными, народными и арбитражными заседателями, когда рассматривает судей и заседателей как возможных потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 295 УК РФ (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие), ст. 296 (угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия), ст. 298 (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия). В казанных статьях присяжные заседатели и "иные лица, участвующие в отправлении правосудия", указаны наряду с судьями, а не в числе судей.

Учитывая вышеизложенное, представляется, что включение в круг субъектов преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, народных, присяжных и арбитражных заседателей является не основанным на законе расширительным толкованием уголовного закона, которого следует избегать.

(1) См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. - М., 2000. С. 770; Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Отв. ред.: И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. - М., 1997. С. 640; Ветров Н.И. Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов. - М., 2000. С. 420; Уголовное право России. Особенная часть: Учебник/ Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. - М., 1996. С. 448; Российское уголовное право: В 2-х т. Т. 2. Особенная часть/Под ред. проф. А.И. Рарога. - М., 2001. С. 718.

(2) См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная. Учебник/ Под общ.ред. проф. Л.Д. Гаухмана, проф. Л.М. Колодкина и проф. С.В. Максимова. - М., 1999. С. 710.

(5) Следует отметить, что в ст. 5 УВПК РФ дается определение и присяжного заседателя (п. 30), но при этом указания на то, что присяжные заседатели не являются судьями, в п. 54 ст. 5 УПК РФ не содержится.

(9) См. Черниловский З.М. О реформе правосудия//Советское государство и право. 1987. N 9. С. 82.

(10) См.: Концепция судебной реформы в РФ/Сост. С.А. Пашин. - М.: Республика, 1992. С. 47.

(11) Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1993. N33. Ст. 1313.

(13) См.: Российское законодательство Х-ХХ веков Т. 6. Законодательство первой половины XIX века. - М., 1988. С. 387-388.

(15) См.: Ожегов С. И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: АЗЪ, 1993. С. 202.

(16) См.: Уголовное право. Особенная часть: Уч. для вузов/Отв. ред.: И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Нововоселов. 1997. С. 640; Комментарий к УК РФ/Отв, ред. В.М. Лебедев, 2001. С. 628; Уголовное право: Учебник/Под общ. ред. Л.Д. Гаухмана, Л.М. Колодкина, С. В. Максимова, 1999. С. 711.

(17) Комментарий к уголовному кодексу РФ/Отв, ред. А.В. Наумов. - М., 1999. С. 763.

(18) На это специально обратила внимание Кассационная палата по уголовным делам Верховного Суда РФ при отмене оправдательного приговора суда присяжных заседателей по делу Князева. См. Бюллетень Верховного Суда РФ, 1999, N3. С. 17. В юридической литературе даже предлагается, чтобы в суде присяжных профессиональный судья определял не только квалификацию действий подсудимого, но и его виновность (учитывая сложность решения этого вопроса даже для профессионального юриста), а присяжным заседателям поручалось бы лишь назначение меры наказания (См. :Леви А. Судья определяет виновность, присяжные - меру наказания//Российская юстиция. 1997. N2. С. 12).

(19) Концепция судебной реформы в РФ / Сост. С.А. Пашин. - М.: Республика, 1992. С. 80.

(20) Клеандров М.И.Статус судьи: Уч. пособие. - Новосибирск. 2000. С. 210.

(21) См. Клеандров М.И. Статус арбитражных, народных, присяжных заседателей. - М., 2000. С. 27.

(22) Колоколов Н. Институт народных заседателей: отвергнуть или реформировать ?//Российская юстиция. 1998. N5. С. 8.

(23) Клеандров М.И. Статус судьи: Уч. Пособие. - Новосибирск: Наука. Сибирская изд. Фирма РАН, 2000. С. 213.

(24) См.: Как формировать корпус народных заседателей//Российская юстиция. 1997. N10. С. 11.

(25) См. п. 9 ст. 2 ФЗ "О введении в действие УПК РФ" N 177-ФЗ от 18.12.2001 г. //Российская газета. 2001.22.12.

ЕЛЕНА ОСИПОВА, ЗАВЕДУЮЩАЯ КАФЕДРОЙ ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕХНИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА (Г. МАГНИТОГОРСК), КАН, 1, стр. 68-70, Уголовное право
20/03/2003

НАРОДНЫЕ, АРБИТРАЖНЫЕ И ПРИСЯЖНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ КАК СУБЪЕКТЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕПРАВОСУДИЕ