В ПЛЕНУ ИДЕАЛЬНЫХ СТЕРЕОТИПОВ

Оскиан ГАЛУСТЬЯН, начальник кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор, генерал-майор внутренней службы.

Эта тема уже несколько месяцев не сходит со страниц нашей газеты. Оно и понятно: проблемы, обрушившиеся на головы практических сотрудников органов внутренних дел в связи со вступлением в действие нового Уголовно-процессуального кодекса, не потеряли своей актуальности и поныне. За прошедшие полгода свою точку зрения по поводу закона высказывали ученые, сотрудники разных милицейских служб. К примеру, в N42 за 2002 год наболевшим делились начальник криминальной милиции Медведевского РОВД Олег Владимиров и начальник следственного отдела при Звениговском РОВД Александра Васильева. Оба из Республики Марий Эл. Нарисованная ими картина состояния дел "на земле" в свете нового У ПК, прямо скажем, далека от радужной. И общее резюме можно сформулировать так: закон ориентирован не на защиту обиженных и угнетенных, а скорее, наоборот, он позволяет преступникам уйти от заслуженного наказания. Надо сказать, что подобная точка зрения на сегодняшний день доминирует среди практических сотрудников органов внутренних дел. И не случайно именно сегодня, в первом номере нового года, мы решили вернуться к обсуждению, казалось бы, столь не праздничной темы. Поскольку, на наш взгляд, было бы правильным представить читателю и иную точку зрения, уравновесить тот перекос, который мы волей-неволей допустили на страницах газеты в ушедшем году. Безусловно, мы не собираемся публикуемой ниже статьей Оскиана ГАЛУСТЬЯНА завершать обсуждение проблемы. Более того, искренне надеемся, что она вызовет отклики читателей. Напишите нам о том, как в свете действующего УПК работают сотрудники разных милицейских служб в вашем поселке, городе, районе. Ведь опыт, наработанный в одном регионе, может оказаться бесценным и для другого.

Редакция "Щита и меча"

***

ЗАКОННОСТЬ ИЛИ "ПРОИСКИ" НЕДРУГОВ?

Какими только эпитетами не награждают новый УПК! Он-де и "непрофессиональный", и "антинародный", и даже "бандитский". "Мешает борьбе с преступностью и защите граждан", - такой безапелляционный приговор выносит один из сотрудников милиции вступившему в действие уголовно-процессуальному закону.

Для ясности, сразу обозначу собственное отношение к новому закону: не считаю его идеальным, как, к сожалению, и многие другие, принятые в последнее время. Но оценки коллег (критикуют в основном практические работники МВД) считаю все же поспешными и односторонними. Про коллег сказал не случайно, ибо до достижения указанных в публикации научных и иных званий познавал милицейскую реальность на "земле" в качестве и сыщика, и начальника райотдела, и заместителя начальника управлений, в том числе и в Сибири. Это тоже для ясности.

Начнем с главного: зачем нам нужен новый Уголовно-процессуальный кодекс и вообще перемены в уголовной, уголовно-исполнительной, административной политике - те самые правовые реформы? Несколько суждений на этот счет. Несмотря на все радения о человеке, наш Советский Союз по числу заключенных на 100 тысяч жителей мог когда-то состязаться с самыми жестокими режимами в мире, причем очень многие отбывали лишение свободы за незначительные преступления, порой неумышленные. Жернова "исправительно-трудовой" системы исправно вырабатывали для общества новые сотни тысяч готовых рецидивистов... Мало что пока изменилось и в России. Мы только на пороге перемен. Мы и сейчас, в силу устойчивых стереотипов, предпочитаем, например, одну меру пресечения - заключение под стражу: так легче работать, и одно наказание - лишение свободы... Набитые в камеры как сельди в бочку годами содержатся в следственных изоляторах люди, виновные и невиновные (когда еще суд определит это! ), но все равно и те и другие терпят лишения, теряют здоровье, не говоря уже об унижении человеческого достоинства. Мы до сих пор считаем права человека, а тем более подозреваемого, подсудимого, арестованного, чем-то надуманным, чужеродным, происками недругов. Нарушается закон, зачастую "выбиваются" показания, падает и без того низкий авторитет сыщиков, дознавателей, следователей. Не случайно руководство МВД России считает возвращение доверия людей к милиции одной из самых важных сегодняшних забот. Не пиаровская акция - насущная, увы, необходимость. Ибо не то что эффективно, а совсем невозможно работать, если люди тебе не доверяют, откровенно недолюбливают и вместо помощи стараются обойти стороной.

Вот для чего и нужны новые ориентиры, новые отношения в системе "правоохранительные органы - человек", будь то потерпевший, свидетель или обвиняемый. Защита прав и законных интересов человека - основная концептуальная идея нового УПК. Он значительно демократичнее и цивилизованнее, чем предыдущий кодекс, потому что позволяет в большей степени обеспечить реализацию важнейших принципов правосудия: законности, уважения чести и достоинства личности, ее неприкосновенности, состязательности сторон.

ДЕФИЦИТ БЕНЗИНА - НЕ ВОПРОС ПРАВА

Новый УПК меняет положение и роль суда в отправлении правосудия, освобождает его от функции обвинения, превращает в орган, который должен максимально обеспечивать права и законные интересы личности, справедливость и гуманизм. Не последнюю роль играет и то обстоятельство, что российские уголовно-процессуальные нормы приводятся в соответствие с международными стандартами: вступая в новые отношения с окружающим миром, естественно не слишком отличаться от него правовыми нормами. Новый кодекс допускает адвоката к допросу свидетеля; наделяет негосударственных участников процесса более широкими правами; реально обеспечивает свободу обжалования решений государственных органов гражданами и так далее.

Обратимся к аргументации критиков отдельных норм УПК. Взять, например, критику судебного порядка получения разрешения на производство следственного действия (ст. 165 УПК) или заключения под стражу в качестве меры пресечения только по судебному решению (ст. 108 УПК). Ставя под сомнение целесообразность этих норм, авторы публикаций в "Щите и мече" ведут разговор главным образом о дефиците времени, о нехватке кадров, об отсутствии служебного транспорта, горючего, чтобы вовремя собрать нужные документы, доставить задержанного в суд для своевременного рассмотрения вопроса. Но ведь это вопросы не права.

Нельзя же допускать, чтобы законность, соблюдение прав человека зависели от бензина и запчастей!

А как было, кстати, с применением ареста до нового УПК? Вопрос об аресте рассматривал прокурор единолично, а чаще - вдвоем со следователем. Ст. 96 старого УПК РСФСР предписывала прокурору тщательно ознакомиться со всеми материалами дела, содержащими основания для заключения под стражу, и в необходимых случаях лично допросить подозреваемого или обвиняемого. То есть он сам должен был определиться с этой "необходимостью". Из своей практики, однако, не помню случая, чтобы прокурор, прежде чем дать санкцию на арест, изъявил бы желание допросить кого-либо. Как правило, санкций штамповалось столько, сколько запрашивало следствие. Результат известен.

Конечно, не исключено, что и судья может не вникнуть "в суть" и допустить ошибку. Однако ошибиться ему явно сложнее. В самом деле, согласно п. 4 ст. 108 УПК при рассмотрении судьей вопроса об аресте присутствуют подозреваемый или обвиняемый, прокурор, защитник, если последний участвует в уголовном деле. В судебном заседании вправе также участвовать законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, следователь, дознаватель. Постановление судьи может быть опять же обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке.

Как очевидно, процедура принятия решения об аресте судьей стала более гласной, демократичной, гарантии от ошибок неизмеримо возросли. Интересные данные привел на докладе у Президента председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев: если раньше за месяц в стране арестовывалось 30 тысяч человек, то теперь только 15 тысяч. Представляете разницу? И ничего ужасного не произошло, мир не перевернулся. Возможно, соотношение "прежде -теперь" изменится: нам не привыкать к шараханьям, но тенденция наверняка останется. Выходит, правильно поступили законодатели, хотя и добавили всем хлопот...

СИТО ДЛЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

Подвергаются критике и такие новеллы, как отнесение к подследственности дознания сложных составов преступлений, ущемление, как считают, процессуальной самостоятельности следователя, институт дачи согласия прокурором на возбуждение уголовных дел и другие. Следует заметить, что и здесь указанные новшества критикуются не потому, что они плохие, вредные для граждан - участников процесса, а потому, что их трудно применять в силу наших организационных, технических, профессиональных и иных издержек. К примеру, заместитель начальника Звениговского РОВД Республики Марий Эл Александра Васильева считает, что не следовало передавать в дознание многие статьи "их подследственности, так как в дознании очень слабые кадры, они совершенно не подготовлены к работе с подобными делами, в том числе - ст. 264 УК, регламентирующую дорожно-транспортные происшествия".

Во-первых, цель такого решения заключается как раз в том, чтобы разгрузить следственный аппарат, дать ему возможность сосредоточиться на расследовании сложных, общественно опасных тяжких преступлений. Тем более она сама же заявляет о перегруженности следователей, нехватке кадров, дефиците времени: Что же касается утверждения о неподготовленности кадров дознания, то возникает вопрос: а каким образом мы должны поднимать профессиональный уровень этих кадров, или они такими слабыми должны оставаться вечно и ничего серьезного доверять им не следует? Думаю, это не вполне резонный подход к делу.

Больше всего вызвал на себя огонь критики институт дачи согласия прокурором на возбуждение уголовного дела. Многие считают, что такой порядок ввели напрасно -это будто бы стало процессуальным тормозом в раскрытии и расследовании преступлений. Думаю, на введение нового порядка повлияла все та же негативная практика. Знакомый участковый рассказывал: в конце отчетного периода - месяца, квартала, полугодия - начальство начинало тревожиться: низок процент раскрываемости. Нужно срочно поправлять дела! Участковые откладывали свои бумаги и шли к концу смены к воротам соседней фабрики или завода задерживать, как раньше говорили, "несунов". Вот вам и с ходу раскрытые преступления! Известны уголовные дела, возбужденные по статьям за подделку, изготовление или использование заведомо подложных документов (задержаны учительница с липовым проездным билетом, продавщица на рынке с фальшивой санитарной книжкой), взятку (бутылка водки за ускорение типографского заказа) и подобные. "Сито" согласования с прокурором неизбежно сдерживает вал уголовных дел по незначительным, совершенным в условиях очевидности правонарушениям, основное назначение которых - подправлять статистику и делать благополучными отчеты. Создаются условия и для борьбы с фальсификацией уголовных дел, с разного рода подбрасываниями наркотиков и патронов. На предупреждение допросов с пристрастием и "выбитых" показаний направлена ст. 75 УПК "Недопустимые доказательства". К таким доказательствам относятся, в первую очередь, "показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде".

Рискую услышать упреки в отсутствии "ведомственного патриотизма", но не считаю возможным скрывать очевидное: должностных нарушений такого рода у нас предостаточно, и от людей случайных, создающих дурную славу милиции и позорящих мундир работника правоохранительных органов, нам действительно надо очищаться. Иначе ничего не сдвинется с места...

НЕ СТОИТ ВПАДАТЬ В ПАНИКУ

В связи с введением нового процессуального порядка в возбуждении уголовных дел потребовалось внести определенные коррективы во взаимоотношения следователя, дознавателя, прокурора. Во многих регионах это произошло и уже налажен нормальный ритм работы. Недавно я встретился с некоторыми прокурорами и руководителями органов внутренних дел и следствия Москвы и задал им вопрос: как строятся отношения прокуратуры со следователями, дознавателями, оперработниками в связи с новым УПК и как влияют процессуальные новшества на состояние преступности? Ответ был довольно оптимистичным. Практически все собеседники заявили, что вначале были трудности, даже приходилось поочередно ночевать в кабинетах, но сейчас положение нормализуется, аппараты ОВД и прокуратура стали действовать более оперативно и четко. Выработалась определенная схема согласований с учетом характера и сложностей совершаемых преступлений. В то же время, как заявил первый заместитель прокурора Никулинской межрайонной прокуратуры Москвы Аполлон Квициния, не все работники органов внутренних дел еще умеют действовать по-настоящему профессионально, оперативно и некоторым преступникам удается ускользнуть от ответственности.

Я уже говорил, что не считаю УПК идеальным документом. Тот же институт согласования мог быть, на мой взгляд, менее жестким. Думается, можно вернуться к вопросам согласования с прокурором в случае возбуждения уголовного дела по факту (без лица) или обращения в суд за разрешением на производство обыска или выемки, прослушивание телефонов. Такие следственные действия, как правило, требуют безотлагательности, максимальной оперативности, чтобы раскрыть преступление по горячим следам. Думается, в процессе совершенствования УПК будут внесены определенные изменения, в том числе по институту согласования.

Законодатель учитывает соображения практиков и ученых. Обоснованно он пересмотрел норму с декриминализацией краж на сумму менее 5 минимальных размеров оплаты труда. 31 октября 2002 года принят федеральный закон РФ, который существенно изменил ситуацию. Согласно этому закону внесены соответствующие изменения и дополнения в Уголовный кодекс РФ, в УПК РФ и в Кодекс РФ об административных правонарушениях. Теперь согласно новой редакции ст. 158 У К РФ лицо подлежит уголовному наказанию за любую кражу, независимо от размеров похищенного. Часть 1 данной статьи предусматривает наказание от штрафа в размере от 50 до 200 минимальных размеров заработной платы до лишения свободы на срок до двух лет. Часть 2 данной статьи предусматривает (также без указания размеров похищенного) лишение свободы на срок до 5 лет, если кража совершена: группой лиц; с незаконным проникновением в помещение; с причинением значительного ущерба гражданину; из одежды, сумки или другой ручной клади, находившейся при потерпевшем. Причем значительность ущерба, причиненного гражданину, определяется с учетом его имущественного положения. Думается, это особенно важно, исходя из невысокого материального положения значительной части населения.

Внесены изменения также в ч. 7 ст. 27 Кодекса РФ об административных правонарушениях, согласно которым к административной ответственности привлекаются за посягательство на имущество в размере 1 минимального размера оплаты труда при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных ч. 2, 3 и 4 ст. 158, ч. 2 и 3 ст. 159 и ч. 2 и 3 ст. 160 УК РФ.

Думается, с принятием указанных дополнений и изменений в УК и УПК РФ отпадет обязательность справки об ущербе для возбуждения уголовного дела. Достаточно будет наличия признаков данного преступления, то есть признаков кражи - тайного хищения чужого имущества. Будем надеяться, что с устранением этих пробелов в законодательстве значительно упростится борьба с преступностью, о чем говорил на страницах "Щита и меча" начальник криминальной милиции Медведевского РОВД майор милиции Олег Владимиров.

Еще о том, будто новый УПК мешает: некоторые практические работники почему-то считают, что теперь задержание и допрос ночью невозможны. В действительности же это не так. В соответствии с п.3 ст.164 УПК РФ следственные действия могут проводиться и ночью, если дело не терпит отлагательства. В большинстве регионов сотрудники милиции, неправильно понимая требования указанной и других статей УПК РФ, резко ослабили работу по раскрытию преступлений по горячим следам. Это другая крайность, которой хотелось бы избежать.

В заключение проведу одну юридическо-историческую параллель. Выступая на недавней конференции по проблемам нового УПК в Сочи, профессор-ветеран, системы МВД Владимир Лавров сказал: "Знаете, какой шум был поднят в связи с выходом УПК РСФСР в 1960 году? Очень хорошо это помню. Работников правоохранительных органов просто встревожила чрезмерная демократизация предварительного следствия, допуск в него защитника и так далее. Первое время они просто в панике были, считали, что с преступностью невозможно будет бороться. Но прошло время, кое-какие нормы были уточнены, дополнены, правоохранительные органы адаптировались к новым требованиям УПК, и все постепенно нормализовалось. Сейчас ситуация очень похожа на ту. Думаю, постепенно основные проблемы будут решены, и в целом закон заработает".

Полностью согласен с такой точкой зрения.