НОВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА

Вышел в свет Комментарий нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации под редакцией бывшего Генерального прокурора СССР, доктора юридических наук, профессора А. Я. Сухарева*.

В последнее время интерпретации уголовно-процессуального законодательства стали привычными, но данное издание выглядит в чем-то неординарным.

Начнем с того, что в отличие от прежде выпущенных рецензируемый Комментарий издан в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года, то есть с существенными поправками и дополнениями, внесенными уже после принятия УПК РФ. Авторский коллектив устоял перед соблазном участия в издательской гонке комментирования УПК РФ "по горячим следам", взяв разумную паузу для его стартовой обкатки и адаптации. И это логично. Необходимо время, чтобы определить степень готовности правоприменителей к восприятию новелл уголовно-процессуального регламента, что, естественно, потребовало непосредственного участия авторов в многочисленных семинарах, "круглых столах" и конференциях, выездов в регионы, обобщения и анализа вставших перед правоприменительными учреждениями содержательно-методических и организационных проблем. Известно, что сотрудниками Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, на базе которого осуществлялась подготовка Комментария, при содействии работников различных подразделений Генеральной прокуратуры РФ, было дано свыше четырехсот письменных ответов на "беспокойные" запросы с мест. Их существо, разумеется, нашло отражение и в Комментарии. Подобное обоюдовыгодное общение с низовыми кадровыми звеньями органов прокуратуры помогло законодателю уже на старте действия нового УПК снять часть нестыковок и разночтений и предложить судьям, прокурорам, адвокатам, следователям и дознавателям более совершенное и доступное для восприятия законодательство.

И все же подлинная значимость фундаментальной работы, коей является научно-практический Комментарий нового Уголовно-процессуального кодекса, определяется достаточно убедительной трактовкой содержательной сущности интерпретируемых положений, адекватностью толкования духа и буквы закона, их соответствия замыслу законодателя.

Полагаем, что в целом авторский коллектив справился с этими непростыми задачами. Здесь имел значение и удачный персональный состав авторского коллектива, сочетающий в себе разно-плановую "вневедомственную" палитру и разумную территориальную географию. Он представлен не только известными столичными учеными, но и опытными специалистами "с мест" - учеными и практиками Санкт-Петербурга, Самары, Курска, Ленинградской области и других регионов. Рядом с судьями Верховного Суда России мы видим опытных адвокатов, прокуроров и следователей.

Чувствуется изначальная заданность коллектива опереться не на умозрительные абстрактные суждения, а на реальное восприятие нормативных новшеств, позволившее выдержать прагматическую направленность Комментария. Он, на наш взгляд, несет в себе достаточно насыщенную информационно-аналитическую нагрузку, облегчающую адаптацию Кодекса в сознании читателей, и по-деловому, спокойно оценивает обретения и слабые места нового

УПК, к несомненным достоинствам которого авторы справедливо относят дальнейшую демократизацию уголовного судопроизводства, в основании которой лежит возросший уровень процессуальных гарантий прав и свобод личности.

Эти гарантии достигаются многими новыми положениями Кодекса, среди которых центральное место занимает последовательная состязательность уголовного судопроизводства. Прорывом в реализации судебной реформы является повсеместное введение суда присяжных, которое должно снять очевидную рассогласованность конституционно провозглашенных гарантий и реальной ситуации в большинстве субъектов Российской Федерации, где такие суды пока отсутствуют. Главное же в том, что УПК кладет тем самым конец неравенству граждан перед законом и судом, причем по делам о самых тяжких преступлениях. Устранение такой несправедливости, безусловно, свидетельствует о продвижении отечественного судопроизводства в сферу подлинно цивилизованного правосудия, способствует гуманизации уголовного процесса.

К разряду базовых новелл Комментарий справедливо относит принципиальные положения, развитые в конкретных нормах, которые раскрывают конституционный статус суда в системе единой государственной власти. Кодекс не только констатирует изменившееся положение суда в процессуальной иерархии системы правоохранительных органов, он наглядно высвечивает сжатые конституционные формулы, механизм функционирования судебной власти, обеспечивающий права и свободы личности.

В Комментарии убедительно показана несостоятельность позиций тех научных работников и практиков, которые презюмировали явное снижение авторитета и значения прокуратуры в уголовном процессе, особенно в связи с перераспределением некоторых контрольных функций в пользу судебной власти. Сейчас мы видим, что подобные опасения оказались напрасными. Новый УПК сохранил главные позиции определяющие процессуальный статус прокурора. Прокурор остается самой значимой фигурой в уголовном преследовании, безусловным блюстителем законности во всех стадиях досудебного уголовного судопроизводства. Ни одно судебное решение по уголовному делу теперь не может быть принято без участия прокурора. Возросший объем судебного контроля на досудебных стадиях не становится конкурентом прокурорского надзора. Напротив, взаимные действия судей и прокуроров, дополняя друг друга, работают на упрочение плацдарма законности.

С принятием радикально обновленного УПК в основном завершилось законодательное оформление целостного блока функционирования уголовной юстиции, открывающее дополнительные возможности борьбы с преступностью, укрепления правопорядка на демократических основаниях цивилизованного правосудия.

Следует отметить, что авторы Комментария не идеализируют содержательную сторону нового Кодекса, его юридическую оснастку. Они видят и его слабые места, сомнительные положения. Наиболее существенные из них связаны с неоправданным отказом разработчиков УПК от традиционно выверенного постулата уголовного судопроизводства - поиска истины как определяющего целеполагания подлинного правосудия. Негативно воспринято также сужение профилактической направленности правосудия в условиях продолжающейся криминализации общества. Оказались не полностью реализованными процессуальные возможности защиты прав и интересов потерпевших, страдающих нередко по вине органов государства. Эти и другие "неадекватности", включая недостатки юридической техники, не могут умалить значения нового кодифицированного уголовно-процессуального законодательства как крупного и прогрессивного события в социально-правовой жизни обновляемой России.

В целом положительно оценивая рассматриваемый Комментарий УПК РФ,

отмечая его литературные достоинства, мы считаем возможным высказать и некоторые замечания по содержанию и стилю изложения материала.

Прежде всего следует отметить, что авторы не смогли угнаться за законодателем, постоянно устраняющим недоделки и совершенствующим текст УПК. Поэтому в Комментарии не учтены отдельные изменения положений ст. 27, 92, 109, 448, 450, 451 и некоторых других, содержащиеся в федеральных законах, принятых в июле 2002 года.

Нам представляется чрезмерно категоричным утверждение о полном отражении международных актов об организации судопроизводства по делам о преступлениях несовершеннолетних (с. 687, 691). В этом разделе УПК РФ мало новизны, потенциал Пекинских правил не исчерпан.

Не вполне соблюдено чувство меры в комментариях к некоторым нормам, когда превалирует назидательный тон, дидактичная манера изложения материала (см. гл. 50). При этом утрачивается стиль Комментария и отдельные разделы приобретают характер научно-практического пособия.

Вряд ли правильно изобретать новые понятия и термины, не воспринятые УПК РФ, такие как "тяжесть подозрения", которым придается правовой смысл, имеющий непредсказуемые последствия (с. 203).

Нельзя согласиться с трактовкой некоторых полномочий суда в новом уголовно-процессуальном законодательстве. Вряд ли правильно рассматривать решения суда об ограничении прав граждан, предусмотренные ч. 2 ст. 29, как полномочие суда на ограничение конституционных прав граждан (с. 63). Представляется, что предоставление суду как носителю судебной власти этих полномочий имеет своей целью не ограничение прав граждан, а судебный контроль за законностью их соблюдения органами уголовного преследования.

Вызывает сомнение рекомендация судье терпимо относиться к нарушению срока поступления в суд материалов о применении меры пресечения в виде заключения под стражу. Утверждения авторов, что и при нарушении этого срока постановление судьи сохраняет свою силу, выглядит как поощрение подобных нарушений.

Высказанные замечания носят частный и, вероятно, небесспорный характер. Они не могут умалить общего положительного впечатления от проделанной авторами работы.

Авторский коллектив успешно справился с задачей показать читателям неординарность и новизну положений нового УПК РФ. Подготовлено добротное пособие для практических работников правоохранительных органов, которое окажет им помощь в правильном применении норм нового уголовно-процессуального законодательства. Думаем, что книга вызовет интерес также у научных работников, преподавателей, студентов юридических учебных заведений.

* Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 года / Под общ. и научн, ред. д. ю. н., проф. А. Я. Сухарева. - М.: Издательство "Норма" (Издательская группа НОРМА- ИНФРА-М), 2002. - 896 с.