КАК ВЫЧИСЛИТЬ ТЕРРОРИСТА

Над этим размышляют эксперты "Российской газеты"

КАК удалось террористам захватить почти тысячу заложников в Москве на Дубровке? Почему грузовик со смертоносным грузом сумел прорваться к Дому правительства в Грозном? Подобные вопросы после крупных терактов мы обычно адресуем людям в погонах - сотрудникам милиции, которые противостояли преступникам на последнем рубеже.

Вместе с тем очевидно, что провальным оказался как раз первый рубеж, где теракт можно и нужно было предотвратить. Что же не срабатывает на этом важном участке и из чего, собственно, он состоит? На встрече в редакции "Российской газеты" об этом размышляли: Владимир Овчинский - доктор юридических наук, генерал-майор милиции в отставке, бывший начальник НЦБ Интерпола; Федор Ладыгин - член экспертного совета Комитета Совета Федерации по международным делам, генерал-полковник: Сергей Ознобищев - директор Центра стратегических оценок; Александр Михайлов - бывший руководитель управлений информации ФСБ и МВД, генерал-лейтенант; Павел Золотарев - генерал-майор, в прошлом - заместитель руководителя аппарата Совета обороны РФ,

Взрывчатое понятие

- По-видимому, первая трудность в борьбе с терроризмом заключается в том, что люди разное понимают под этим явлением. "Преступление", по мнению одних, может оказаться "диверсией в тылу врага", по мнению других... Попробуйте, уважаемые эксперты, коротко определить: "Терроризм - это..."

В. Овчинский:

- Сколько существует в мире государств, столько, думаю, и определений терроризма. Однако в международно-правовых документах таких формулировок не более десяти. На мой взгляд, самое удачное определение дано в 2002 году в рамочном соглашении Евросоюза о мерах по борьбе с терроризмом. Однако оно достаточно длинно, пересказать его коротко я не берусь.

А. Михайлов:

- На мой взгляд, терроризм подразумевает стремление какого-либо человека или группы лиц навязать противникам свою волю путем запугивания или уничтожения мирных людей.

С. Ознобищев:

- И тут сразу возникают вопросы. Разве 11 сентября 2001 года террористы предъявляли кому-то требования, навязывали свою волю?

А. Михайлов:

- Конечно, они же пытались парализовать чужую волю, показать, что есть сила, способная устроить и не такую катастрофу.

С. Ознобищев:

- И все же мир столкнулся с каким-то новым явлением. "Аль-Каида" до сих пор не взяла на себя ответственность за теракт в Нью-Йорке. Само существование этой организации ставится под сомнение. Вы заметили - среди задержанных нет "членов "Аль-Каиды", есть те, кто "сотрудничал с "Аль-Каидой".

П. Золотарев:

- Приходится бороться с терроризмом, не дожидаясь определений. С другой стороны, без определений не обойтись, поскольку борьба с терроризмом на международной арене уже используется для реализации других целей.

- Мы лишний раз убедились, что формулировок, с которыми были бы согласны все стороны, нет. Теперь давайте перейдем к законодательству. К нашему, российскому. В какой мере оно соответствует задачам борьбы с терроризмом?

В. Овчинский:

- На мой взгляд, законодатели очень не вовремя, вопреки тенденции, которая обозначилась на Западе, приняли новый Уголовно-процессуальный кодекс. Он сильно осложняет борьбу с организованной преступностью, терроризмом, коррупцией и другими опасными видами преступности. У ПК был подготовлен по калькам наиболее либеральных законов, существующих в Европе, и от которых сама Европа, не говоря уже о США, после 11 сентября начала отказываться. Наш УПК, например, крайне затрудняет ведение оперативной работы. Там есть статья, которая признает большинство информации, добытой в ходе оперативно-розыскных мероприятий, ничтожной с точки зрения доказательств. Ряд положений УПК не сопрягается с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности". Как бороться с террористами без внедрения в их среду электронного наблюдения за ними, то есть без оперативной работы?!

- Новый УПК принят в прошлом году, а война в Чечне уже вон сколько идет...

А. Михайлов:

- Не только в нем дело. Оперативная деятельность по своей сути чрезвычайно консервативна. Оперативные позиции нарабатываются годами, иногда десятилетиями. Для них губительны структурные ломки, чистки кадров, которые прошли в правоохранительных органах. В результате мы имеем то, что имеем. Не поступает информации о готовящихся терактах, поэтому основная борьба переносится на блок-посты.

Неадекватно угрозе

- Бесспорно на "первом рубеже" помимо терминов и законов - сама организация борьбы с терроризмом. У нас этим занимаются ФСБ, МВД, военная разведка. Как вы полагаете, разумно ли, с точки зрения организационной, построена борьба с терроризмом?

Ф. Ладыгин:

- Сегодня выясняется, что бесконечные потрясения, которые переживает наша правоохранительная система, имели катастрофические последствия именно для организации противодействия терроризму. Этот ущерб долго придется восполнять.

А. Михайлов:

- По Закону "О борьбе с терроризмом" эта задача возложена на ФСБ. В ее руках, на мой взгляд, надо сосредоточить все.

- А чего сейчас не хватает ФСБ?

А. Михайлов:

- Главное, что ушли многие профессионалы, которые знали, как бороться с терроризмом не руками спецназа, а с помощью агентуры, то есть на "первом рубеже".

- Не сказывается ли на эффективности антитеррористической операции в Чечне известная конкуренция между силовыми ведомствами?

В. Овчинский:

- Здесь скорее проблема конкуренции групп внутри политической элиты, которая отвечает за Чечню. Недавний конфликт между А.Кадыровым и М.Бабичем и подобные ему подрывают правоохранительные усилия в Чечне. В такие моменты складывается впечатление, что борьба идет за финансовые потоки, а не за наведение порядка в республике.

С. Ознобищев:

- На мой взгляд, возможности, которыми мы располагаем сегодня, не соответствуют угрозе, которую терроризм представляет для общества. Не срабатывает вся система безопасности, независимо от того, кто за нее отвечает. Это проявилось и во время недавних событий в Москве на Дубровке.

П. Золотарев:

- Еще в 30-е годы в советском Генштабе разработали теорию так называемого глубокого поражения. Позднее ее взяли на вооружение американцы. А суть ее в том, что при проведении операции надо поражать и первый, и второй эшелоны обороны противника. Это касается и борьбы с терроризмом. События в Чечне показывают, что неэффективны главным образом действия против второго эшелона терроризма, который подпитывает "передовую".

В. Овчинский:

- Я не вполне согласен с коллегой Михайловым вот в чем. Да, ФСБ занимает главенствующее положение в борьбе с терроризмом. Но нельзя забывать, что свыше 80 процентов всех антитеррористических мероприятий проводятся в органах внутренних дел. Изъятия оружия, взрывчатки - работа в основном милиции. Процессы, которые проходили в МВД за последние годы, подорвали способность милиции противостоять терроризму. Я имею в виду прежде всего массовые ротации кадров. РУБОПы ликвидированы, вместо них созданы оперативно-розыскные бюро при главных управлениях в федеральных округах, которые до сих пор не укомплектованы полностью. Большинство профессионалов из спецподразделений оказались "на улице", точнее, зарабатывают деньги, охраняя коммерсантов. Я не хочу бросить тень на вновь пришедших, но рядом с ними чувствуется дефицит людей, которые имеют опыт борьбы с терроризмом и обладают серьезными источниками информации.

- Борьба с терроризмом и борьба с организованной преступностью - это сходные понятия?

В. Овчинский:

- Почти одно и то же. ООН на период, пока не принята всеобъемлющая Конвенция по борьбе с терроризмом, ориентирует все страны руководствоваться Конвенцией по борьбе с транснациональной организованной преступностью. Оргпреступность, терроризм, наркобизнес рассматриваются в одном блоке.

- Какие бы беды ни обрушивались на правоохранительные органы, трудно объяснить, почему остаются не пойманными такие одиозные личности, как Басаев. Не могут поймать или не хотят? Обыватели высказывают разные догадки.

Ф. Ладыгин:

- Обывателей понять можно. Но иногда такие догадки строят генералы спецслужб. Мне всякий раз хочется их спросить: а вы лично участвовали в проведении подобного рода операций? Это тяжелейшая задача. Больше мне нечего добавить.

В. Овчинский:

- Я не сомневаюсь, что те спецслужбы, которым поручено обезвреживать лидеров террористов, делают в этом отношении все от них зависящее. Вопрос в том, кого из них поручено обезвреживать, а кого все-таки готовят к переговорам?

С. Ознобищев:

- Присутствие известных террористов на политической сцене не всегда можно трактовать как проявление слабости власти. Нужны ли примеры?

- Из сказанного вами выше - вывод малоутешительный. Оперативная деятельность в рядах потенциальных террористов осложнена; из правоохранительной системы выбиты многие профессионалы, знавшие, как бороться с терроризмом и оргпреступностью, имевшие источники информации в преступной среде... Даже если сегодня все делать правильно, это даст результаты через несколько лет, поскольку главное в любом деле - люди, специалисты, а их в правоохранительной системе явно недостаточно.

- Современное состояние борьбы с терроризмом напоминает борьбу с раком. Кажется, что лекарство вот-вот будет найдено, но оно не находится. Появится ли все-таки когда-нибудь вакцина от терроризма или обществу придется привыкать к мысли, что "все под Богом ходим"?

В.Овчинский:

- Свыше ста лет назад вышел секретный циркуляр российской полиции "Об осуществлении решений Римской международной конференции 1898 г. по борьбе с анархизмом". В нем - все те же, знакомые нам, проблемы (терроризм тогда выступал в форме анархизма). Такой вот затяжной рак. Человечество ищет лекарства, а рак видоизменяется, мутирует. На смену примитивному "бомбизму" пришел крупномасштабный терроризм. Следующая угроза - глобальный терроризм, то есть несущий угрозу всему человечеству, мы с ним еще не сталкивались.

С. Ознобищев:

- Страны более благополучные, чем Россия, не могут победить терроризм на протяжении десятилетий. Великобритания, Испания, Италия, Франция... Все ищут рецепты.

П. Золотарев:

- Терроризм имеет давнюю историю, но в последние годы произошли качественные изменения. Глобализация, разделение государств на очень богатых и очень бедных порождают процессы, которые будут долго подпитывать международный терроризм. Идет миграция в Европу и США из арабских стран, даже очень богатых. Аналогично, люди из стран СНГ стремятся в Россию, где они пополняют неблагополучные слои населения и подпитывают структуры международного терроризма и криминала.

- Не так давно французский журналист Мейссан опубликовал исследование, в котором подверг сомнению рад обстоятельств трагедии 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Его точка зрения была представлена в "Российской газете" за 17 января. И у нас, в Москве, захват заложников на Дубровке породил много слухов. Отчего это происходит? От недостатка информации?

А. Михайлов:

- Иногда - от недостатка информации, а иногда - от ее избытка. В свое время я разговаривал с Райхманом, бывшим заместителем начальника контрразведки НКВД. По его словам, Сталину постоянно докладывали о подготовке немцев к войне. Почему же он не верил? Потому что подобных донесений шло слишком много!

В. Овчинский:

- Каждый акт терроризма запускает серию мифов, которые по каким-либо причинам нужны обществу. Скажем, после 11 сентября 2001 года появилась легенда, что патриоты-американцы сами направили захваченный террористами самолет на землю. Ровно через год прошла мировая премьера фильма о тех событиях, в котором два военных летчика рассказывали, как они сбивали этот самолет, и плакали с экрана. И что же? Миф продолжает существовать, и журналисты не рвутся его развеивать.

В области информационного обеспечения тоже существуют двойные стандарты. В конце прошлого года произошел чудовищный теракт: в Грозном взорвали Дом правительства. Более 70 человек погибли, 200 ранены. А на телеэкранах продолжались пляски, хохмы. В стране не объявили общенациональный траур, хотя до Нового года оставалось четыре дня. Успели бы повеселиться. Как это объяснить, если не двойными стандартами в оценке трагедии?

- После 11 сентября в США наблюдается тенденция переоценки приоритетов. Не появилось ли новое соотношение между правами человека и необходимостью бороться с терроризмом? Готов ли Запад пожертвовать своими фундаментальными ценностями? Не стоит ли и нам о том задуматься?

В. Овчинский:

- В США вскоре после трагедии президент Буш своим указом, одобренным конгрессом, ввел так называемый Акт о патриотизме, который значительно расширил полномочия спецслужб и дал им право на проведение электронного контроля за подозреваемыми в терроризме только на основе оперативной информации. Пентагон создает так называемую систему тотальной информированности. В Германии, Великобритании, Франции, Бельгии приняты беспрецедентные для этих стран меры, расширяющие права спецслужб. А накануне Нового года в США состоялась презентация книги известного в прошлом правозащитника Алана Дершовица "Почему терроризм работает". Дершовиц сформулировал семь мер по тотальному контролю государства над личностью, к которым, по его мнению, должны прийти все цивилизованные страны. Дершовиц предлагает даже узаконить пытки в отношении подозреваемых террористов, применять принцип коллективной ответственности...

С. Ознобищев:

- За Америку я в общем и целом не опасаюсь. Их Билль о правах, несмотря на злокозненного Дершовица, устоит. У нас демократические институты еще не отстроены, и переоценивать ценности, по-моему, рано.

***

Досье "РГ".

Соглашение, подписанное членами Евросоюза в 2002 году, содержит такое определение терроризма:

"Террористическими считаются действия в международном масштабе, которые способны нанести серьезный ущерб какой-либо стране или международной организации, если человек или группа лиц, совершающих эти действия, ставят своей целью:

- вызвать значительную панику среди населения;

- оказать сильное давление на власти государства или международную организацию для того, чтобы они совершили какое-либо действие или отказались от его совершения;

- серьезно дестабилизировать или разрушить основные политические, конституционные, экономические или социальные структуры страны или международной организации".

Соглашение включает перечень видов действий, которые считаются террористическими: нападение на человека с целью его убийства или нанесения серьезных телесных повреждений; захват заложников; массовые разрушения; захват судна или самолета; изготовление оружия любых видов; действия, вызывающие пожар или стихийное бедствие, угрожающее жизни населения; нанесение ущерба системам водо- и электроснабжения.