Куда выведет дышло закона?

Вот уже месяц Россия живет с новым Гражданско-процессуальным кодексом. С одной стороны, вроде бы давно пора - некоторые положения прежнего кодекса за 37 лет явно устарели. С другой...

Лови момент

По одним данным, новый ГПК разрабатывался под эгидой Минюста и при непосредственном участии Верховного Суда России в течение 8 лет, по другим - юристы-теоретики работали над проектом вообще 20 лет. И мы вряд ли получили бы новый ГПК даже к 2003 году, если бы не политические игры. Ускорение процессу подготовки и принятия нового закона придал проект, разработанный СПС и "Яблоком" и составивший альтернативу правительственному. Подобную масштабную работу как шило в мешке не утаишь, конкуренты явно знали о действиях противной стороны. В итоге на рассмотрение Госдумы оба проекта были внесены почти одновременно.

Цель у обоих была благая: "чтобы каждый работник, пострадавший от незаконного увольнения или не вовремя получивший зарплату, чтобы каждый вкладчик, права которого нарушены банком или иной кредитной организацией, чтобы каждый гражданин, которого обманули при сделке с квартирой, мог получить в суде общей юрисдикции быструю, эффективную и надежную защиту".

Как следует из стенограммы обсуждения обоих законопроектов в Госдуме, особых споров, аргументированной "драки" и тому подобных эксцессов не было. Стороны, соблюдая политический этикет, достаточно быстро пришли к консенсусу и согласились с проектом Верховного Суда, который в итоге и стал законом.
Полный аналитический обзор ГПК в одной статье сделать невозможно. Остановимся только на одном измененном моменте - надзорной инстанции.

Год ценою в жизнь

Законодатель преподнес нам "большой" подарок по срокам этой самой надзорной инстанции, призванной исправить судебную ошибку. В прежнем ГПК срок обжалования в надзорной инстанции не был установлен. И те, кому хоть однажды довелось иметь несчастье участвовать в гражданском процессе, знают, что такие дела тянулись по пять, шесть и более лет. Но человек мог добиться справедливости и через пять, и через пятьдесят лет - не было таких сроков, которые не юристы, как правило, называют "сроком давности".

Теперь, по новому закону, введены сроки, носящие, по сути, ограничительный (прекращающие право жаловаться, право добиваться справедливости) характер. По 326-й статье нового ГПК судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу. Интрига заключается в том, что при первом чтении законопроекта ГПК в Госдуме в тексте был обозначен трехгодичный срок.

Цитата. Председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Лебедев: "Действительно сегодняшним Гражданским процессуальным кодексом (речь идет о старом ГПК - прим. автора) сроки не предусматриваются в порядке надзора. Но введение трехгодичного срока согласуется с требованиями Конституции... Здесь как раз этот срок вводится скорее для суда, нежели для ограничения прав граждан".

Это было при первом чтении законопроекта ГПК, который сегодня стал законом. Как, когда и при каких обстоятельствах трехгодичный срок обжалования превратился в год - выяснить сегодня практически невозможно. Особенно с учетом того, что законопроект ГПК шел в Думе почти на "ура". В первом чтении "за" проголосовало - 378, во втором - 339 человек. Уже после второго чтения принципиальные изменения и поправки невозможны, и пресловутая "трёшка" "потерялась" в коридорах Госдумы или Верховного Суда между первым и третьим чтениями, а в готовом и действующем сегодня законе появился "один год со дня вступления приговора в законную силу".

Комментарий адвоката Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов Андрея Веткова: "На мой взгляд, введение срока, ограничивающего право граждан на обжалование в порядке надзора судебных решений, не соответствуют не только Конституции РФ (ст.ст. 2, 15, 17, 45, 46, 55), но и многочисленным международным декларациям, пактам и конвенциям, ратифицировавшимся Россией в течение последних 55 лет. Подобное право граждан на судебную защиту при пересмотре в порядке надзора судебных решений уже пытались ограничивать сроками, по истечении которых жалобы на такие решения не рассматривались. Это было в период 1988-1992 годов, и тогда это касалось дел о восстановлении на работе. Но теперь фактически все граждане лишаются права использовать надзорную форму судебной защиты для восстановления любых нарушенных прав и свобод".

Сам себе надзор

Исходя из текста закона, прокурорский надзор также попадает в жесткий годичный срок, и прокуратура уравнена теперь с остальными участниками процесса: адвокатами, истцами и ответчиками. Это, безусловно, момент положительный. Но теперь получается, что суд и только суд надзирает сам над собой.

Для того чтобы понять, что это такое, необходимо вспомнить, что 29 мая 1992 года Законом N2869-1 "О внесении изменений и дополнений в "Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", последний был дополнен статьей 23 "отвод, заявленный судье, рассматривающим дело единолично, разрешается тем же судьей". При этом постановление судьи об отказе в удовлетворении заявленного ему отвода обжалованию не подлежало.

И эта норма осталась в новом ГПК. То есть заявлений об отводе может быть целый том, а толку от них - пшик. Какой же судья сам себя признает некомпетентным, пристрастным и т.д. и т.п. Небезынтересно, что в тот момент, то есть в 1992 году, на посту Председателя Верховного Суда России уже работал Вячеслав Лебедев. И трудно предположить, что вышеупомянутая статья была принята без его участия.

То есть судьи не только надзирают сами за собой в соответствии с судебной иерархией, но и надзор этот начинается уже с судьи первой инстанции. Он сам на себя получает отвод, сам о себе и решение выносит.

Цитата: Председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Лебедев: "Надзор предлагается оставить, поскольку еще достаточно много ошибок в судебной практике. Мы исходим здесь из требования статьи 126 Конституции Российской Федерации о том, что надзор за рассмотрением дел осуществляет Верховный Суд в установленных законом процессуальных формах".

По подсчетам Андрея Веткова, для того чтобы дойти до этой инстанции, пройдя все закоулки первой надзорной инстанции (Президиум Санкт-Петербургского городского суда) в среднем необходимо полтора-два года. Это без учета необоснованных отказов в приеме жалоб, истребовании дел и действий суда, а если учесть и их, то получится в среднем около трех лет (именно этот срок и был указан в тексте законопроекта ГПК при первом чтении).

А роль в затягивании дела может, как известно, сыграть любая мелочь. Например, уже сейчас, за истекший месяц, практика показала, что заявителю могут вернуть надзорную жалобу в самом начале ее пути, сославшись на неправильное оформление. Мы располагаем свидетельством по одному из гражданских дел, когда жалобу завернули именно с такой формулировкой из-за того, что рядом со штампом "копия верна", который ставят в любой канцелярии, не было гербовой печати суда.
Гербовая печать находится или в канцелярии по уголовным делам, принимающей граждан один раз в неделю, или у председателя суда, попасть к которому тоже проблема. И, по словам адвокатов, требование о круглой печати появилось только сейчас, с вступлением в силу нового ГПК, раньше таких жестких требований не было.

А отведенный законом годичный срок идет уже с момента письменного оформления судьей принятого им решения и сдачи дела в канцелярию суда (или с момента вынесения кассационного определения). Вот этот момент, когда дело попадает в канцелярию и надо срочно писать жалобу, пропускают иногда даже профессиональные адвокаты, а что говорить об обывателях, пытающихся самостоятельно защитить свои права?

Или, например, надзорные жалобы, поданные еще до Нового года, уже сейчас возвращаются со ссылкой на новый закон. Получается, что в гражданском процессе закон имеет обратную силу. Эта опасная тенденция, "вылезшая" так остро только сейчас, по словам А. Веткова, была заложена еще десять лет назад, когда страна принимала новую Конституцию: "Если Конституцией 1978 года предусматривалась недопустимость обратной силы закона, ограничивающей права граждан, то в тексте ныне действующей Конституции таких гарантий уже не содержатся".

По мнению Андрея Веткова, подобное положение вещей может привести к тому, например, что заявленные намерения обеспечения наших материальных прав и свобод останутся только декларациями. И, например, вкладчики "Чары", пытающие привлечь главу администрации Президента РФ господина Волошина в качестве ответчика, могут спать спокойно: денег они при любом раскладе не увидят, а теперь еще и в соответствии с законом.

Примерно такой же исход можно предвидеть и с процессом по делу печально знаменитого риэлтерского агентства "Интероксидентал", которое тянется до сих пор. Похоже, что и "гринмейлерам", очень любящим при переделе собственности использовать миноритарных акционеров, придется пересматривать тактику и стратегию ведения финансово-промышленных войн.

Нельзя также полностью исключить предположение, что отчаявшись найти правду в суде, мелкие и средние бизнесмены опять начнут обращаться за помощью к "браткам", и чуть затихнувшие было в последние несколько лет "разборки" в сфере среднего бизнеса начнутся по новой.
А нам остается уповать разве что только на Страсбургский суд...

Ксения Кириллова, газета "Версия в Питере"