Александр Маковский: «В ближайшие несколько лет IV часть Гражданского кодекса принята не будет»

В настоящее время в правительстве решается вопрос о судьбе проекта IV части Гражданского кодекса, регламентирующей интеллектуальную собственность. Основная проблема – будет ли она приниматься вообще или же эти вопросы будут по-прежнему регулироваться разрозненными законами. На вопросы БПИ отвечает один из основных разработчиков проекта первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте Александр Маковский.

- Александр Львович, на какой стадии находится сейчас работа над IV частью ГК, касающейся интеллектуальной собственности, и когда она может быть принята?

- Сегодня можно уже более или менее определенно говорить, что в ближайшие несколько лет IV часть Гражданского кодекса принята не будет. У ее создания длинная история. Так называемое право интеллектуальной собственности, охватывающее авторское и  патентное право, права на товарные знаки и некоторые другие исключительные права - это большая область гражданского права. И, пожалуй, в мире нет ни одной страны, кроме государств СНГ, Гражданский кодекс которой содержал бы разделы, посвященные интеллектуальной собственности. Попытка кодифицировать эти правовые нормы предпринималась, кстати, в дореволюционной России при разработке проекта Гражданского Уложения, в котором были разделы, посвященные авторскому праву и патентному праву. И предполагалось, что никакие другие акты, по этим вопросам кроме Уложения, не нужны. Однако началась война, потом революция, и Уложение принято не было.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 года было полностью кодифицировано авторское право, а вот что касается норм, связанных изобретениями, то их в нем практически не было. Это связано с тем, что регулирование этих отношений находилось в компетенции СССР, а не республик. После распада Союза, когда началось создание самостоятельного законодательства Российской Федерации, были приняты отдельные законы, посвященные разным видам результатов интеллектуальной деятельности: авторскому праву, смежным правам, правам на изобретения на товарные знаки и т.д. И все они появились до Гражданского кодекса РФ. Однако когда работа над ним только начиналась, предполагалось, что в нем будем раздел, посвященный интеллектуальной собственности. Но так как подготовка ГК заняла длительное время, его решили принимать не сразу целиком, а поэтапно, по частям. И вот когда шла работа еще над второй частью, стало ясно, что идея кодификации норм об интеллектуальной собственности встречает серьезное сопротивление, прежде всего со стороны Роспатента.

Его позиция легко объяснима: любое ведомство предпочитает иметь «собственный» отдельный закон, который оно создает, который оно может менять. ГК же создавался вне всяких ведомственных влияний. Первоначально Роспатент работал с нами, но потом категорически выступил против включения норм об интеллектуальной собственности в Кодекс. Эта позиция была поддержана некоторыми научными работниками. Из наиболее видных ученых, разделивших точку зрения Роспатента, можно назвать двух – это заведующий кафедрой гражданского права Санкт-Петербургского университета Александр Петрович Сергеев и профессор Эдуард Петрович Гаврилов. Они, впрочем, убедились, что проект IV части, регулирующий общие вопросы, позволит поднять развитие законодательства на несколько более высокий уровень. Но выступили против включения специальных норм об отдельных видах результатов интеллектуальной деятельности.

С учетом всех возражений, Минэкономразвития в августе 2001 года предложило создать новую рабочую группу для разработки IV части ГК. Главный вопрос, который встал перед ней – какой она должна быть. Большинством членов группы было принято решение, что нормы авторского права и нормы о смежных правах должны полностью войти в ГК, и что никаких самостоятельных законов на эту тему быть не должно. Что касается патентного права, то в Кодекс должны войти нормы гражданско-правовые, а административно-правовые можно оставить в специальном законе. Такой проект был подготовлен в конце 2001 года. И вскоре в Минэкономразвития на эту тему прошло совещание. Как и ожидалось, позиции участников разделились кардинально, но практически никто не возражал против того, чтобы все-таки в ГК были общие положения, посвященные интеллектуальной собственности. По итогам опять была создана рабочая группа во главе с Александром Петровичем Сергеевым, которая попыталась подготовить проект. Работа была начата с нуля, и в результате появился документ с многочисленными недостатками. Стало ясно, что опять надо все начинать заново или же отказаться от идеи кодификации права на интеллектуальную собственность. И вот после этого в августе 2002 года состоялось еще одно совещание в Минэкономразвития, на котором обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что, по-видимому, нет смысла сегодня тратить время и силы на создание IV части ГК, а стоит подумать о дополнении уже имеющихся частей Гражданского кодекса некоторыми положениями.

- И о каких дополнениях пойдет речь?

- Во-первых, надо дать в первой части ГК более полную характеристику исключительных прав, то есть прав, связанных с использованием результатов интеллектуальной деятельности как объектов рыночного, товарного оборота. Во-вторых, включить в раздел ГК, касающийся договоров, нормы о специальных договорах по поводу интеллектуальной собственности. Речь идет о договорах, с помощью которых сегодня осуществляется оборот исключительных прав.

Сегодня создатель произведения часто практически полностью передает свои имущественные права на него. Это по существу договор, аналогичный купле-продаже материальных вещей. И вот его нужно четко регламентировать. Кроме того, нужно разработать детальные нормы, связанные с лицензионным договором, по которому обладатель исключительных прав на изобретение, на литературное произведение и т.д. передает отдельные правомочия пользования этим результатом творчества. Есть также договор авторского заказа, по которому одна сторона заказывает создание произведения, а другая обязуется его создать. Это тоже отдельный институт. Наконец, есть некоторые особенности договора купли-продажи при реализации вещи, материального объекта, в котором выражено произведение искусства. Прежде всего, речь идет о продаже предметов изобразительного искусства. То есть, если поработать, то в этот раздел ГК можно было бы включить отдельную главу или две главы, посвященные этим договорам.

- И когда будет принято окончательное решение?

- Очевидно, в течение сентября - октября правительство как-то определится, но на уровне Минэкономразвития принято решение не готовить IV часть. Однако я думаю, что рано или поздно кодификация в этой области неизбежна. Но пока так сложились обстоятельства. Сложились, потому что эти законы появились раньше, чем ГК. У них были свои авторы и сторонники.

- А как они аргументирую свою позицию?

- Обычно в качестве аргумента они задают вопрос: а в какой стране мира право интеллектуальной собственности кодифицировано? Действительно, в гражданских кодексах других стран развернутых норм об интеллектуальной собственности нет.

- Но это же не аргумент…

- Я тоже не считаю это аргументом. Кто-то же должен пойти вперед. К тому же наши оппоненты забывают, что практически все наиболее известные кодексы были приняты либо в 19 веке, либо на рубеже 19 – 20 веков. А регламентация права интеллектуальной собственности на международном уровне появилась только в конце 19 века. Поэтому гражданские кодексы эти вопросы и обошли. А вот проект Гражданского Уложения в России, как я уже говорил, содержал такой раздел.

- А есть какие-то более обоснованные возражения?

- Например, говорят, что проект не соответствует международным обязательствам России. Однако при этом могут найти одно - два мелких несоответствия на весь проект. Но ведь нельзя же забывать, что над документом еще будет вестись тщательная работа.

Есть и другое, более серьезное возражение: зачем дублировать нормы в ГК и в специальных законах. Я считаю, что мы действительно вначале занимали не очень последовательную позицию – принять ГК и сохранить специальные законы. Наверное, это нецелесообразно, и следовало бы все гражданско-правовые нормы, связанные с оборотом исключительных прав, включить в Кодекс, а административные оставить в специальных законах. В основном такое разделение коснулось бы патентного права, где есть вопросы регистрации, деятельности госорганов и др. А авторское право, смежные права были бы полностью поглощены ГК.

- Александр Львович, и все-таки странно, что вокруг интеллектуальной собственности развернулась такая борьба.

- Совпало довольно много разных интересов. Первая группа – это интересы создателей закона «Об авторском праве», которые считают свое творение чуть ли не самым совершенным актом. Действительно, это неплохой закон, но внутри него есть противоречия. Скажем, понятие исключительных прав употребляется в нем в двух значениях. К тому же он был сделан на базе закона, разработанного Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) для развивающихся стран.

Вторая группа - это интересы Роспатента, который хочет иметь «свой» закон. Ведь сейчас вся работа по усовершенствованию законов в этой сфере идет в рамках этого ведомства.

Третья заинтересованная группа – ВОИС, ВТО, Минэкономразвтия,  отвечающее за вступление России в ВТО. Иностранцы знакомы с существующими законами, знают, что эти акты международным конвенциям более или менее соответствуют, а что там будет в ГК, им непонятно. Слушают же они, прежде всего тех, кто представляет Россию в этих международных организациях. А в ВОИС это как раз Роспатент.

- То есть противники есть, а силы, которая могла бы пролоббировать IV часть ГК, нет…

- В общем-то, да. Может быть, пройдет несколько лет, и мы вернемся к этой работе.

- Получается, что сейчас можно говорить об отдельных изменениях в ГК и, возможно, о принятии, каких-то общих положений?

- Скорее всего, именно так. Ведь для тех, кто работает в науке очевидно, что было бы желательно иметь в ГК хотя бы общие положения. Именно они и составляют главный смысл кодификации. Ее суть не в том, чтобы все нормы собрать под одну обложкой, а в том, чтобы были сформулированы какие-то общие принципы, в данном случае касающиеся интеллектуальной собственности, типичные и для авторского, и для патентного права, и для законодательства о товарных знаках и т.д. Когда их начинают выделять из отдельных законов, выкристаллизовываются принципиальные вещи, выявляются противоречия, требующие устранения. В результате законодательство поднимается на новый уровень.

- Есть мнение, что стоит ввести защиту ноу-хау, а также открытий, которые делаются в области науки. Ведь они сейчас не патентуются и не охраняются авторским правом. Поэтому ученые не имеют права на какие-то лицензионные сборы. Вы согласны с такой точкой зрения?

- Что касается ноу-хау, то мы ввели это понятие в проекте. А открытия лежат в другой области. Тут есть два вопроса. Первый: надо ли охранять личные неимущественные права авторов открытий и награждать их? Ответ однозначен – надо. Второй надо ли наделять их исключительными правами на открытия? Скорее всего, нет. Ведь исключительное право – это право использования, право пускать в оборот, продавать. А что автор открытия будет продавать? Допустим, открыл он важную физическую закономерность. Но ведь она не им придумана, не им создана, она существует объективно. Другое дело, что нужна регистрация открытий, и ученые должны получать за свою работу вознаграждение и, прежде всего, от государства.