Интернет-конференция
Председателя Московской городской Думы
Владимира Михайловича Платонова

ИСТИНА ПЛАТОНОВА

Во вторник в Совете Федерации состоялось первое заседание рабочей группы по созданию при верхней палате российского парламента совещательного органа - межрегионального совета законодателей. Инициатива по созданию подобной структуры председателя Мосгордумы Владимира Платонова была поддержана главой Совета Федерации Сергеем Мироновым. Предполагается, что в этот совет войдут руководители региональных законодательных органов власти. Под руководством заместителя спикера Совета Федерации Александра Торшина в рабочей группе задействованы 12 представителей верхней палаты российского парламента, в том числе и сам инициатор идеи. Сегодня об этой идее и других проблемах развития парламентаризма и государственного строительства мы беседуем с председателем Московской городской Думы Владимиром ПЛАТОНОВЫМ.

- Итак, Владимир Михайлович, ваша идея поддержана и реализована. Что стоит за этой инициативой? Как новый совещательный орган позволит защитить интересы регионов?

- Эта идея появилась давно, еще в 1993 году, когда была принята новая Конституция Российской Федерации. В соответствии с Основным законом каждый из 89 субъектов РФ получил полномочия принимать законы. Раньше единственным центром законотворчества была Москва. Здесь рождались и союзные, и республиканские законы. В регионах же не было ни такого опыта, ни соответствующих специалистов. Получив право законодательной инициативы, регионы начали создавать свое законодательное поле с "чистого листа". Но надо ли каждому изобретать велосипед? На одной из встреч в администрации президента представители региональных парламентов поставили вопрос о необходимости координации законотворческой деятельности. Мы хотели обмениваться опытом, встречаться, помогать друг другу. Затем принятый в 1995 году Закон о порядке формирования Совета Федерации объединил председателей законодательных органов регионов в верхней палате парламента. А в 1997 году был создан Союз законодателей России. В рамках этой общественной организации мы встречались, проводили конференции, обменивались опытом. Важной вехой стала конференция, проведенная Союзом законодателей совместно с Академией наук 19 апреля 2001 года.

Она была посвящена устойчивому развитию общества. Я считаю, что в нашей стране все проблемы, беды и несчастья происходят из-за плохих законов или же из-за их отсутствия. Проблемы порождает правовая неотрегулированность. И поэтому совершенствование законодательных процессов на региональном и федеральном уровнях - это реальный, важнейший путь стабилизации экономической обстановки в стране. Это путь построения правового государства, идея которого была провозглашена в конце 80-х годов и до сих пор не реализована. Мы его строим, но так и не построили.

После вступления в силу с 1 января 2002 года нового Закона о порядке формирования Совета Федерации руководителей региональной исполнительной и законодательной власти в верхней палате сменили представители субъектов РФ. Но Совет Федерации по-прежнему должен остаться палатой регионов. Сохранить это поможет и межрегиональный совет законодателей. Были идеи создать этот совет при президенте РФ. Но глава государства олицетворяет другую ветвь власти - это высшее должностное лицо в государстве, За законодательный процесс отвечает руководитель Совета Федерации, именно он заинтересован в том, чтобы деятельность верхней палаты была эффективной. А эффективность может достигаться инициативами Совета Федерации, которые бы обобщали проблемы регионов. Пробиться с законодательной инициативой отдельному региону в 89 раз сложнее, чем Совету Федерации. Верхняя палата, имея огромнейший опыт законотворчества, аппарат специалистов и экспертов, может проблему или идею одного региона превратить в хорошую законодательную инициативу всего Совета Федерации. Выход на эту орбиту дает больше гарантий, что идея быстро пройдет. Этой цели и служит межрегиональный совет законодателей, реально защищающий интересы субъектов РФ.

- Как сказалось на отстаивании интересов Москвы на законодательном федеральном уровне изменение характера верхней палаты?

- Надо сказать, что и раньше в Совете Федерации было нелегко проводить законодательные инициативы, исходящие от Москвы. Ее вроде бы все любят, но многие это слишком тщательно скрывают. И не понимают, что когда столица выступает с законодательной инициативой, то она это делает не для себя. Потому что ничего собственно для Москвы в законодательном плане сделать невозможно. Известно, что в мегаполисе и проблем больше. Все они в масштабах столицы гипертрофированны. И жилищные, и транспортные, и экологические. И потому мы выходим с той или иной законодательной инициативой, опираясь на богатейший московский опыт. Раньше на словах с нами вроде бы все соглашались. Но голосовали против, что чувствительно сказывалось на интересах Москвы. Снижали уровень бюджетных средств, перераспределяли собираемые в столице налоги, обжимали дорожный фонд. Естественно, такое наступление на интересы Москвы сказывается и на ее многомиллионном населении.

- А сейчас это ущемление стало более чувствительным?

- К прискорбию многих, при новом порядке формирования Совета Федерации москвичей в верхней палате вместо двух стало больше половины. Но это не значит, что у нас появились новые сторонники. Я еще раз хочу подчеркнуть: нам не нужны лоббисты, чтобы проталкивать какие-то сугубо московские законы, скажем, о том, чтобы столицу опять снабжали по первой категории, чтобы на рынках картошка была по 10 копеек, а колбаса - по два двадцать. С такими инициативами мы никогда не выступали, нам это не надо. Самая хорошая помощь - это когда не мешают работать. И мы рассчитываем на поддержку наших законодательных инициатив, имеющих значение и для других регионов. Я думаю, что теперь, когда в верхней палате стало больше людей, хорошо знающих Москву, ее проблемы, экономическую, политическую ситуацию в столице, наши законодательные инициативы будут проходить немного легче.

- А как сказались на интересах Москвы законодательные новации в области земельно-имущественных отношений, принятые на федеральном уровне?

- Не лучшим образом. Сейчас, например, принят Земельный кодекс. Представители Москвы голосовали "за". А закон, который вводит Земельный кодекс в действие, для Москвы и многих других регионов просто катастрофический. Потому что при наших декларациях о рыночной экономике мы вводим ограничения на стоимость земли. Это нерыночный подход, это будет способствовать спекуляции. К примеру, одни купят землю дешевле, а потом продадут ее за реальную стоимость. Какой уж тут рынок!

Некоторые законы носят чисто политический характер и не учитывают реалий, сложившихся в регионах. Например, сейчас в Госдуме рассматривается законопроект, обязывающий субъекты РФ проводить выборы половины депутатов парламента по партийным спискам. Но ведь у нас есть пример Госдумы! Почему же мы не можем внимательно изучить - есть ли польза или вред от выборов по партийным спискам? А ведь на уровне регионов политики меньше, там больше конкретных дел. Например, ни у кого не появляется смелая мысль проводить по партийным спискам выборы в органы местного самоуправления. Здесь нужны люди, которые знают жизнь, которые могут решать реальные жизненные вопросы. Мы в Мосгордуме работаем в интересах москвичей, решаем конкретные проблемы городского хозяйства. Искусственное насаждение политики в парламенте, к чему ведут выборы по партийным спискам, к хорошему не приведет.

- Спорной во взаимоотношениях с правительством РФ остается и проблема памятников, отреставрированных за счет Москвы. Как известно, сейчас их хотят передать в федеральную собственность. Мосгордума выступала с заявлением по этому поводу. Есть ли надежда на справедливое решение?

- Дело в том, что прежняя Конституция относила вопросы охраны памятников к исключительному ведению Российской Федерации. На основании этого было принято постановление Верховного Совета. Конституция 1993 года вопросы охраны памятников отнесла к вопросам совместного ведения, что затем было отражено и в московском законодательстве.

Вы помните, что ранее в Москве памятники культуры и архитектуры были узнаваемы сразу же. Прежде всего потому, что они были разрушены. Те памятники, которым особо повезло, обносили забором. Зато на каждой развалюхе красовалась табличка: мол, охраняется государством и никто не имеет права на это претендовать. Конечно, кто будет претендовать на развалины, кому это нужно! У государства до памятников архитектуры руки никогда не доходили. И тогда, используя предоставленное Конституцией право, на основании московских законов мы сделали так, что столичными памятниками архитектуры теперь можно гордиться. Мы даже разрешили приватизацию памятников местного значения при условии сохранения их доступности. Зато они стали красивыми и величественными. И вот когда мы, используя арендные отношения, собирая деньги, привели памятники в порядок, федеральные чиновники пожелали все это взять и отобрать. Я считаю, что это как минимум некорректно с точки зрения закона. Постановление, которое принималось до Конституции и после Конституции, может действовать только в той части, которая не противоречит действующему Основному закону. А то, что федеральные власти имеют право на основании этого постановления распоряжаться памятниками, просто не соответствует действительности. Спор идет и, я думаю, до суда не дойдет, решим, найдем вариант. Мы доказываем, что это наше, мы это воссоздали, мы этим пользуемся в интересах города, а если хотите отобрать, то не худо бы и заплатить...

- Владимир Михайлович, принятие каких законов на федеральном уровне может привести к изменению ситуации в Москве в социальной и экономической сферах?

- Владимир Ильич, будь он жив, уверен, пересмотрел бы свой взгляд на то, что можно и в отдельно взятом государстве построить социализм. Уверен, невозможно в отдельно взятой Москве сделать жизнь лучше, чем она есть во всех других регионах. Нужно создать для всех равные условия. И в первую очередь развивать экономику. Сейчас она более чем наполовину теневая. Ее нужно выводить из тени. Только тогда мы честно сможем платить людям заработную плату, честно перераспределять доходы государства. А не продолжать делить то, что кто-то соизволит отдать в бюджет. Это опасная тенденция.

Каков же выход? В первую очередь необходимо принять ряд законов, которые позволят оздоровить экономику, а также сделать экономически более самостоятельными регионы. Надо создать условия для вывода капиталов из теневого оборота. Я являюсь сторонником экономической амнистии, которая позволила бы легализовать значительные сбережения, накопленные и большей частью вывезенные за границу за последние десять лет. Деньги должны работать на общество, а то, каким способом они возвращены в родные пенаты, - это второй вопрос...

- Как сказался на эффективности городского управления процесс приведения московского законодательства в соответствие с федеральным?

- Я вынужден ответить вопросом на вопрос. Можете ли вы мне привести хотя бы один пример, когда московское законодательство противоречило федеральному? О противоречиях заявляют люди, которые в законотворчестве ничего не понимают или слабо разбираются. На самом деле все обстоит так: как только появляется новая федеральная норма по вопросам совместного ведения, а московская норма отлична, то наш закон просто перестает действовать. И мы не спеша приводим текстуально содержание городского закона в соответствие с федеральным. Это нормальный процесс, и надо отказаться от терминов, которым бы обзавидовалась унтер-офицерская вдова. Мы сами себе создаем совершенно идиотский политический имидж: Москва, противостоящая России. Нет этого! У нас есть более реальные проблемы. Например, когда один федеральный закон противоречит другому или когда норма одного федерального закона противоречит другой норме этого же закона. Вот что страшно!

- Недавно в Мосгордуме обсуждался закон о местном самоуправлении. Как известно, именно по этому вопросу есть расхождения с федеральными нормами...

- Действительно, мы получали и получаем заключения федеральных органов юстиции, где эксперты очень неосторожно пишут, что московские законы противоречат Конституции РФ или некоторым российским законам. Но я хочу напомнить этим юристам, что только суд может установить факт такого противоречия. Все остальное - не что иное, как мнение экспертов. А мнений всяких разных очень много. Вот если суд вынесет решение, тогда мы будем приводить городские нормы в соответствие.

При тех законах, которые у нас сейчас существуют, мы не можем насаждать местное самоуправление сверху. Со мной здесь согласно и большинство специалистов. Вообще местное самоуправление должно идти от собственника. Поэтому нужно принять огромное количество законов, федеральных в первую очередь, которые бы позволили нам создать условия для возникновения местного самоуправления.

К этому граждане приходят самостоятельно. Они объединяются для решения жизненно важных задач. У нас же норовят насадить местное самоуправление сверху. В результате происходит странная вещь. На федеральном уровне мы выстраиваем довольно жесткую вертикаль власти. И это оправданно. А на уровне субъектов Федерации мы эту самую вертикаль власти разрушаем. Можно сколько угодно говорить, что, мол, по Конституции РФ суверенитета можно при желании взять сколько угодно. Но для города такая политика губительна. В этой связи московский Закон об организации местного самоуправления предписывает нам создать такое самоуправление, которое не разрушит целостность городской системы.

Кстати, если взять многовековую историю нашего города, то в районах местного самоуправления никогда не было. До революции власть в столице представляли Московская городская Дума, городской голова, органы местного самоуправления. В советский период районы стали самостоятельными. У каждого был собственный бюджет, районы платили налоги, делали сборы и т.д. Но все это осуществлялось под твердым руководством компартии.Плохо это или хорошо? Не в этом суть. Главное - город представлял собой единое целое. Говорить сейчас о том, что Москву надо разделить на самостоятельные районы - значит работать на разрушение единой системы городского управления. Поэтому перед нами стоит сейчас важная задача: согласуясь с федеральным законодательством, Конституцией, а также Европейской хартией по местному самоуправлению, мы должны сохранить город как единое целое. Ведь москвичи нас не поймут, если мы им скажем: вам не повезло, вы живете в спальном районе, где налоги собирать невозможно. Или извинимся перед ними: мол, мы выделили деньги, а районные власти, которые они избрали, не туда их потратили. Гражданам на наши всхлипывания, по большому счету, наплевать. Мы им не докажем, что, согласно федеральному законодательству, местное самоуправление не подчиняется органам государственной власти. Москвичи спросят за это с нас, с депутатов, которых они избрали. И потому сейчас идет очень тяжелый процесс согласования. Но я уверен, что он увенчается успехом и мы придем к полному взаимопониманию с федеральными властями в этом непростом вопросе жизнеустройства нашего города.

- В начале 90-х годов возникло даже такое понятие, как "краснопресненский синдром". Районный совет установил тогда чуть ли не суверенитет над воздушным пространством...

- Не чуть ли, а на самом деле. Отличился тогда и Ленинский район, который внес постановление "убрать со своей территории позорящий их Институт судебной психиатрии им. Сербского". Куда убрать? Да все равно! Вынесли постановление - убирайте! Слава Богу, институт не закрыли, не взорвали. Много чего странного за последние десять лет происходило в городе: например, районные власти снимали автобусные маршруты, идущие за пределы их территории. И сегодня на Пресне принимается немало "революционных" решений.

Если у управы много свободного времени, то пусть принимают свой устав, регистрируют его. Но я уверен, что суд отменит это решение, хотя бы только на том основании, что местное самоуправление может появиться только тогда, когда это решат граждане. Главу управы господина Краснова и его советников граждане не избирали как орган местного самоуправления. Казалось бы, если у вас есть идеи, предложения, то вносите их, работайте вместе с московским парламентом. Но это работа, это труд. Легче власть критиковать. Уверен, вся эта критика - от неосведомленности. Московская городская Дума вместе с мэром уже давно создала органы территориального самоуправления. Сегодня многие функции и полномочия мы отдаем в районы. Но искусственно насаждать местное самоуправление нельзя. Это из той же серии, что кухарки, управляющие государством. Впрочем, когда есть хорошие законы, то даже это не вредит власти.

- В последнее время то и дело в заявлениях политиков высокого ранга возникает тема столичных претензий Санкт-Петербурга. Говорят о возможном переносе Федерального Собрания в Северную столицу, о некоем перераспределении столичных функций между рядом крупных российских городов. Что стоит за этими разговорами?

- Дело в том, что какое-то соперничество, какая-то борьба между регионами, в хорошем смысле этого слова, происходят всегда. Споры о том, какая столица первопрестольная, а какая второпрестольная, прежде разрешались очень радикально. В 30-е годы, к примеру, эта борьба закончилась трагично - так называемым ленинградским делом, арестами и расстрелами. Слава Богу, что сейчас мы находимся на более высоком уровне интеллектуального и правового развития нашего общества и государства. Я уверен, подобное больше никогда не повторится. Хотя соперничество между двумя городами федерального значения будет всегда. Но это доброе состязание.

В 1994 году Мосгордума первой поздравила своих питерских коллег с избранием, с образованием Санкт-Петербургского законодательного собрания. Мы вместе вносили поправки в закон об основах местного самоуправления и сейчас сотрудничаем, у нас есть договор и по линии исполнительной власти, и по линии законодательной ветви. И нас ничто не разделяет.

Я считаю, в Питере живут потомки москвичей, которых Петр насильно вывез строить Северную столицу. Они любят и помнят Москву. Москвич -это тот человек, который любит свой город. То же самое можно сказать и о питерцах. Человек, побывавший в Санкт-Петербурге, не может не полюбить этот город. Возможно, не все там хорошо, благоустроено, но это не вина горожан. А что касается политиков, то такая уж у них профессия -делать громкие заявления. Но от слова до дела - дистанция огромного размера. И определяется она размерами казны. Перенос столицы стоит огромных денег. Конечно, есть исторические примеры. Самый дешевый перенос столицы был в 1918 году, когда большевистское руководство скоропостижно переехало из Питера в Москву, Но повторить этот вариант уже никогда не удастся. И потому, прежде чем ставить вопрос о переносе столицы, надо знать: сколько это будет стоить и улучшит ли подобное решение жизнь в нашем государстве? Народу вряд ли станет легче, если им будут управлять не из одного центра, а из разных мест. И потому обсуждать можно все что угодно, но делать надо только то, на что хватает сил. Что же касается финансирования мероприятий международного или федерального значения, проводимых в Санкт-Петербурге или других российских городах, то я полностью солидарен с питерскими коллегами - затраты городов должны оплачиваться из федерального бюджета.

- Вопрос о переезде Федерального Собрания в Санкт-Петербург поднимается и в связи с тем, что, мол, Совету Федерации не хватает помещений для нормальной работы. Известно, у сенаторов были виды и на комплекс зданий мэрии на Новом Арбате, 36...

- Это все только заявления. На самом деле никакой проблемы нет. Вернее, она была всегда и до сих пор не решена. Мне и самому хорошо известно, что в Совете Федерации в комнате площадью 14 квадратных метров приходится работать двум сенаторам и десяти их помощникам. Это не секрет, никакого открытия тут нет. Но с 1993 года Совет Федерации расширил свою территорию, получил дополнительные площади. Тем не менее помещений все равно катастрофически не хватает. Когда верхняя палата стала работать на постоянной основе, проблема стала еще заметнее. Конечно, в Москве есть немало красивых зданий, которые могли бы понравиться сенаторам, в том числе и здание мэрии на Новом Арбате. Но если обратиться к истории, то сенаторам скорее надо обратить свой взор на Кремль - именно там есть здание Сената.

Чтобы решить вопрос о размещении верхней палаты, надо кого-то потеснить, сделать какие-то вложения. Я же считаю, что решить проблему можно за счет тех площадей, которые уже имеются у российского парламента. К примеру, речь могла бы идти о здании бывшего Дома политпросвещения на Трубной площади. Но это здание, имеющее огромные площади, практически заброшено и уже четвертую зиму подряд не отапливается. Строителей и эксплуатационщиков от этого передернет! Представляете, до какого состояния довели бывший дворец! Но это здание стоит, оттуда не надо никого выселять. Требуется только вложить деньги и получить прекраснейшие дополнительные помещения и для Совета Федерации, и для Думы. Там есть изумительный зал, где можно сделать прекрасную парламентскую библиотеку, как в столицах других стран мира.

- Недавно Юрий Михайлович Лужков довольно резко высказался по поводу дуализма исполнительной власти, имея в виду дублирование функций аппарата правительства и администрации президента. Как вы смотрите на эту проблему как законодатель и как юрист, который занимается вопросами государственного строительства?

- Дело в том, что опыт демократических преобразований в нашей стране насчитывает всего лишь десять лет. Распустить компартию, ввести многопартийную систему, дать свободу слова, избрать президента и парламент - это не значит решить все проблемы. На мой взгляд, получилось так, что администрация президента заняла не только комплекс зданий бывшего ЦК КПСС, но и ту нишу, которую этот аппарат занимал в государстве. Изменить положение можно законами. Нужен закон об администрации президента, где будут четко прописаны ее полномочия. А когда будут создавать этот закон, когда его потом еще и читать начнут, то увидят, что функции администрации и правительственного аппарата пересекаются, дублируются, и найдут вариант, который позволит этого избежать. Так что я еще раз подчеркну: весь вред в нашей стране от плохих законов. Значит, нужны хорошие законы.

- И закон о президенте тоже нужен?

- Да, нужен и такой закон. Конечно, полномочия главы государства подробно прописаны в Конституции. Но дело в том, что у нас появился ряд федеральных законов, Закон о милиции, решение Конституционного суда о праве президента отстранять Генерального прокурора от должности в случае совершения им преступления. Сумма всех этих дополнительных полномочий может быть осмыслена в рамках закона о президенте. А когда у нас будут хорошие законы, то и проблем будет в тысячу раз меньше. А если не будет закона, то командовать парадом будут чиновники, которых медом не корми, а дай создать новую структуру.

- Владимир Михайлович, в последнее время в прессе звучит озабоченность по поводу состояния столичного бюджета. Какова ситуация на самом деле?

- С введением Налогового кодекса в федеральный бюджет регионы должны отдавать 67 процентов общей суммы собираемых налогов и только 33 процента оставлять себе. От этого в первую очередь страдают крупнейшие регионы-доноры, каким является Москва. Если бы исполнялся Бюджетный кодекс, по которому 50 процентов уходило в центр, а 50 оставалось в регионе, никаких противоречий не было бы. Но как бы Москве ни было трудно, мы не меняем социальную ориентацию нашего бюджета и стремимся выполнить социальные программы в полном объеме.

- Как этого удается достичь?

- Есть один способ: добросовестно собирать налоги и грамотно тратить эти средства. Что касается последнего, то у нас есть Контрольно-счетная палата Москвы, которая и следит за тем, правильно ли расходуются бюджетные средства. Это не карательный меч революции, но мощный аппарат контроля и учета.

- Во время слушания и обсуждения в Мосгордуме кандидатур заместителей председателя Контрольно-счетной палаты вы столкнулись с одним своим бывшим подследственным. Какие чувства вы при этом испытали? Каким образом такие люди попадают на высокие посты?

- Во-первых, мы живем в демократическом государстве. Любой гражданин, у которого судимость снята, может претендовать на любую должность в нашем государстве. И такие примеры есть. Особенно удачно они проскакивают по партийным спискам. Потом, конечно, все выясняется, но вернуть назад ничего нельзя: перед законом все равны. Но если по совести, чтобы соблюсти все демократические формальности, надо о таких фактах биографии, как судимость, сообщать общественности. Что касается вашего вопроса, то действительно один из кандидатов на должность заместителя председателя московской Контрольно-счетной палаты показался мне знакомым. Хотя в биографии у него и значилось, что, уйдя из органов прокуратуры, он занимался частной юридической практикой. Поэтому я осторожно поинтересовался: не на его ли однофамильца, кстати, тоже работника Ждановской прокуратуры, в 1988 году я, будучи тогда следователем, направлял дело в суд? Мой собеседник признался, что на него. Тогда я спросил: из 8 лет, которые ему определил Верховный суд, сколько он провел за решеткой? Оказывается, всего три года. Я порадовался за него. Но депутат, который был им введен в заблуждение, отозвал эту кандидатуру. Так что мы сделали для себя вывод: более тщательно проверять, снята ли судимость. А если да, то не худо было бы об этом заявить народу - пусть знают, кого выбирают.

- Разработка и принятие законов - трудный и кропотливый процесс. Одна рутинная процедура внесения поправок чего стоит...

- Чтобы принять 500 законов и более 1000 постановлений, депутатами Московской городской Думы прошлого созыва рассмотрено около 20 тысяч поправок. Вот то занудство, которое происходит каждый день на Петровке, 22, в Московской городской Думе.

Правда, сегодня москвичи больше знают о нашей работе. И вряд ли кто сегодня может говорить, что городская Дума ничего не решает, а все решает мэр. Самое главное -мы создали систему сдержек и противовесов. Есть исполнительная власть с ее широкой компетенцией, которая действует в рамках закона. Есть городское законодагельное собрание, которое представляет граждан во власти и принимает законы. Судебная власть разрешает споры между гражданами, между ветвями власти, а также между гражданами и самой властью. И ни одна ветвь власти не превалирует над другой. Мосгордума не может подменить мэра. Тот в свою очередь не может подменить Мосгордуму. Та же ситуация и с судебной системой.

- Какую позицию московские депутаты занимают по отношению к жилищно-коммунальной реформе?

- Еще в 1994 году столичная законодательная власть вместе с исполнительной защитила москвичей. Тогда мы не дали ввести в столице 100-процентную оплату коммунальных услуг, чего требовали от нас федеральные власти. Защитили же мы москвичей очень просто: приняли постановление, на основании которого как только москвич начинал платить за квартиру более 12, 5 процента своего дохода, ему тут же эти затраты компенсировались из городского бюджета. То есть мы сделали так, что власти оказалось невыгодным повышать квартплату, потому что все равно пришлось бы из бюджета возвращать людям эти деньги. Вместе с тем депутаты считают, что состоятельные граждане обязаны оплачивать коммунальные услуги полностью.

Что же касается сегодняшнего этапа коммунальной реформы, то кто хочет, тот полностью оплачивает стоимость коммунальных услуг. Переход к полной оплате мы постараемся сделать максимально мягким. Потом будем находить рычаги, которые заставят реально платить тех, кто может, эти самые 100 процентов.

- Что вы можете сказать о планах МГТС ввести повременную оплату за телефонные разговоры? Какова позиция депутатов по этому важному вопросу?

- Первые слушания по этому поводу были пять лет назад. МГТС в отличие от москвичей далеко не бедная организация. Связисты давно закупили необходимое оборудование, установили его. Они бы давно ввели "повременку", если бы не резкое возражение со стороны законодательной и исполнительной властей города. Исполнительная власть сейчас идет на конкретные шаги, позволяющие защитить москвичей даже от угроз подобных нововведений. Хотите "повременку"? Начните хотя бы с 800 бесплатных минут. А дальше, кто сколько наговорил. А еще создайте условия, чтобы инвалидов, пенсионеров, одиноких, малоимущих это не касалось. Тогда никто бы и не возмущался. Но подобная задача сейчас не по силам. Потому что действительно, если мы сейчас примем подобное решение, то в каждой семье найдется инвалид, малоимущий или пенсионер, и будет невозможно выяснить, кто пользовался телефоном, кто имеет право на льготу. Поэтому мы делали, делаем и будем делать все возможное, чтобы повременная оплата, столь разорительная для москвичей, не была введена. Мы сторонники рыночных отношений - за все нужно платить. Но должны быть льготы, должны быть исключения. Если будет гарантировано, что эти льготы будут, мы готовы рассматривать этот вопрос. Так что скажите москвичам, что не только мэр, но и Московская городская Дума вот уже восемь лет отбивают атаки связистов и защищают интересы своих избирателей.

- Уже улеглись страсти после выборов в Мосгордуму. Какое впечатление от них у вас осталось? Каково было состязаться с таким конкурентом, как Анпилов?

- Надо сказать ему огромное спасибо, что выдвинул свою кандидатуру именно в моем избирательном округе. Это лишь прибавило остроты выборам. Дело в том, что ожидались очень грязные выборы. Потому что российское законодательство в этой сфере несовершенно и позволяет использовать грязные технологии. Противостоять этому и пытались крупнейшие политические партии, подписав так называемое соглашение четырех. Но проблемы остались. Надо и дальше совершенствовать выборное законодательство.

И еще один неприятный момент: перед выборами стало очевидно, насколько мало горожане знают о деятельности Московской городской Думы. Пресса нас подводит, не умеет писать о нашей работе, не умеет освещать нашу деятельность. Как изменить ситуацию? Есть неприличный грязный путь к известности через скандалы. К примеру, мы принимаем постановление, которое разрешает выдать пенсионеру бесплатные лекарства, если он правильно назовет фамилию своего депутата. Здорово бы было?! К вечеру о нас заговорили бы, а через неделю прокляли бы, но нас знали бы все. И знали бы своего депутата. Через четыре года, безусловно, нам боком бы вышла эта затея. Вот почему мы не идем по пути дешевого популизма, а просто работаем и просим, чтобы о нас в прессе рассказывали правду.

***

Из досье

Владимир Михайлович Платонов родился 24 декабря 1954 г. в Москве.

С 1972 по 1975 г. работал на машиностроительном заводе им. Хруничева электромонтажником.

В 1983 г. окончил юридический факультет Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы по специальности "правоведение". С 1983 по 1989 г. работал в районных прокуратурах Москвы, расследовал дела об особо тяжких преступлениях. С 1989 по 1991 г. - заместитель прокурора Москворецкого района.

В 1991 г. перешел на частную юридическую практику, специализируясь на социальных вопросах, работал исполнительным директором акционерного общества "Актум".

12 декабря 1993 г. избран депутатом Московской городской Думы.

В июле 1994 г. был избран председателем Московской городской Думы.

В 1998 г. избран заместителем председателя Совета федерации РФ, В этом качестве работал до января 2002 года.

16 декабря 2001 г. вновь избран депутатом МГД.

15 января 2002 г. избран председателем Мосгордумы.