|
В понедельник в Москве прошел первый день семинара «Социальное сопровождение несовершеннолетних, оказавшихся в заключении», организованного «Международной тюремной реформой» («Penal Reform International»), Центром содействия реформе уголовного правосудия и Комиссией по правам человека при президенте России. Министерство юстиции России на семинаре представлял начальник управления воспитательной работы с осужденными Вячеслав Журавлев. Приехали и начальники воспитательных колоний из 25 российских регионов. Все вместе они попробовали решить, что делать с «малолетками», вышедшими из российских СИЗО и воспитательных колоний.
|
По данным РRI, в России действуют 64 воспитательных колонии, три из которых – женские. По данным на начало 2003 года, в колониях содержатся около 11 тыс. подростков.
|
|
Как рассказала корреспонденту «Газеты.Ru» руководитель программы «Penal Reform International» Алла Покрас, правозащитники впервые решили на таком уровне затронуть проблему социальной реабилитации несовершеннолетних после их освобождения из мест заключения. «Мы хотим возложить ответственность на регионы за судьбу этих детей и подростков, – заявила Покрас, – и это совершенно логично: если местные власти не справились с профилактикой подростковой преступности, то чиновники должны «искупить» вину после того, как подросток уже отбыл наказание».
По словам представителей PRI, сейчас за судьбой малолетних освобожденных, по большому счету, никто не следит. Комиссии по делам несовершеннолетних, призванные заниматься помощью тем, кому не исполнилось 18 (по меньшей мере, проверить, есть ли у них жилье и ходят ли они в школу), существуют не во всех регионах. «Несовершеннолетние заключенные находятся в сфере интересов только системы наказания», – пояснила Покрас. Так как дети зачастую сидят в колониях на территории другой области, то обычно представители УИН «довозят их до поезда, сажают в вагон и желают приятного пути».
Причем раньше детей сопровождали до дома, но теперь, как заявляют начальники колоний, на это нет ни денег, ни людских ресурсов. Правда, незадолго до освобождения сотрудники колонии сообщают в милицию по месту жительства подростка, что он едет домой. Но бывает и так, что, к примеру, девочка едет из Рязани в Свердловскую область и где-то сходит с поезда. Тогда милиционеры просто отчитываются, что ребенок «не прибыл», но поисками его особенно не занимаются.
Сирот, добравшихся до прежнего места жительства, местные власти обязаны поселить в интернат. Но чаще у ребенка есть и прописка, и родители. В этом случае им никто специально заниматься не будет – хотя в родительском доме вполне может оказаться притон. И только что освобожденный из-под стражи подросток снова попадает в криминальную среду.
«То, что ребенка никто не ждет и ему некуда вернуться, играет огромную роль в его дальнейшей судьбе», – считают правозащитники. Как отметили в своих докладах члены Комиссии по правам человека при администрации президента, с освобождающимися из воспитательных колоний связана еще одна большая проблема. Дело в том, что примерно 35–36% подростков освобождаются из воспитательных колоний, когда им уже исполняется 18 лет. А в этом случае комиссия по делам несовершеннолетних не может заниматься их социальной адаптацией. Подростку, который официально является совершеннолетним, чиновники просто говорят: «Живи как хочешь» – даже если ему негде жить.
Правозащитники хотят возложить всю ответственность за несовершеннолетних подростков на местные социальные службы. Правда, как это будет в действительности, пока не понятно. Как предполагается, появится новая федеральная вневедомственная служба, контролирующая работу местных чиновников с осужденными несовершеннолетними. «Сейчас детьми занимается Минтруда, но к этому должно иметь отношение и, например, Минобразования. Возможно, что новая служба будет создана на базе Комиссии по правам человека», – считает Алла Покрас. На местах соцслужбы также «переориентируют» на устройство жизни подростков: соцработникам придется приезжать за освободившимися в колонию, довозить их до дома, обеспечивать жильем, следить за тем, что происходит в семье. Кроме них, с детьми должен будет работать психолог. Представители ГУИНа уже заявили, что это – самый лучший выход.
Правда, региональные власти вряд ли захотят взять на себя лишнюю работу и ответственность. «Но если будет принят такой закон, им ничего не останется», – считают организаторы семинара. Хотя, когда это произойдет, тоже никто не знает. Однако правозащитники уверены, что для начала надо хотя бы заявить о проблеме.
Вечером 24 марта участники семинара должны подготовить итоговые доклады. А во вторник эти документы будут обсуждаться в администрации президента – туда приедут члены комиссии по правам человека, в том числе председатель Элла Памфилова, депутаты Госдумы, представители министерств и ведомств (Министерства труда и социального развития, Министерства образования, департамента по молодежной политике, ГУИНа Минюста России, МВД и прокуратуры), представители российских и международных неправительственных организаций, а также независимые эксперты.
«Газета.Ru» сообщит об итогах кремлевского совещания.
24 МАРТА 17:42
|
