Бизнес дозрел до понимания того, что необходимы коллективные действия - Александр Аузан о ситуации вокруг ЮКОСа
Ситуацию, которая складывается сейчас в связи с массированной атакой правоохранительных органов на ряд крупных российских компаний, согласился прокомментировать для ИА REGNUM член Комиссии по правам человека при президенте РФ, президент института Национального Проекта "Общественный договор" Александр Аузан.
- Александр Александрович, вчера глава Российского Союза Промышенников и Предпринимателей Аркадий Вольский рассказал журналистам, что в беседе с президентом, давая оценку нынешней атаке правоохранительных органов на крупный бизнес, он назвал эти действия "сознательной дестабилизацией обстановки". А как Вы оцениваете ситуацию?
- Что касается дестабилизации, то это общее мнение всех участников консультаций, которые провела Комиссия по правам человека вместе с РСПП, "Деловой Россией" и ОПОРой. Однако я не согласен с тем, что дестабилизация является сознательной. На мой взгляд, это результат взаимной борьбы многочисленных сил. Борьба вокруг президента, на рынке и в политике происходит всегда, но те, кто сейчас нападает на своих противников, не думают о последствиях, которые это имеет для всей страны. В результате происходит раскачка ситуации. Для силовиков, ведущих борьбу против своих противников в администрации президента, крупный бизнес – не основная цель. Зато для конкурентов ЮКОСа и "Базового элемента" эта ситуация кажется очень привлекательной. Вроде бы, никто не замышлял разрушительных последствий, но они множатся прямо на глазах. Причем сейчас они касаются экономики, но могут получить и довольно многообразные проявления.
Надо иметь в виду, что партии сейчас находятся в предвыборном периоде и, пытаясь поймать ветер в паруса, они могут попытаться поднять свой рейтинг, выступая под лозунгами исправления ошибок 90-х гг., с призывами поправить что-нибудь в области собственности или законодательства или что-нибудь запретить. Если эти лозунги приобретут популярность, мы можем стать свидетелями как просто по бревнышку разнесут то здание, которое строилось довольно долго. В этом я в первую очередь вижу дестабилизацию.
- Какую же роль на Ваш взгляд, могут сыграть в этой ситуации политические партии, если они захотят вести себя конструктивно?
- Не ту, которую они играют сейчас. Сейчас отдельные депутаты и лидеры партий дают прессе очень правильные комментарии, однако в стране и без них достаточно аналитиков и обозревателей. Депутата отличает от них то, что он получил от населения мандат и имеет определенные права, которые существенно больше, чем права, скажем, Комиссии по правам человека или Российского Союза Промышленников и Предпринимателей. Я не против того, чтобы они выступали в прессе, но главная их задача – действовать как парламентариям, как представителям политических партий. Такой активности я сейчас абсолютно не вижу. Если они видят кризисную ситуацию, то их обязанность - добиваться созыва Совета Думы, добиваться встречи лидеров парламентских партий с президентом. И я не сомневаюсь, что если они захотят разговаривать с президентом от имени Совета Думы и парламентских фракций, президент пойдет на такой разговор.
Не говорю уже о том, что возможны многие законодательные решения, которые могли бы погасить кризис. Есть несколько нормативных актов, которые должны быть приняты. Нужно срочно вносить в Законы "О милиции" и "Об оперативно-розыскной деятельности" поправки, которые не позволяли бы использовать силовые инструменты в политической и конкурентной борьбе. Институт Национального Проекта "Общественный договор" совместно с Российским Союзом Производителей и Импортеров разработали поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, касающиеся регламентации проведения проверок без открытия уголовного дела. На данный момент такие действия не имеют практически никаких процессуальных ограничений; можно, скажем, арестовывать товар у фирмы, которая привлекается в качестве свидетеля, изымать ее собственность, нарушать ее деятельность. Некоторые недобросовестные сотрудники силовых ведомств сделали из этого для себя бизнес. Поправки, которые призваны покончить с этим, практически готовы.
- Поясните, пожалуйста, с чем связан тот факт, что Комиссия по правам человека при президенте и бизнес-ассоциации объединились, чтобы сделать заявление по данной ситуации?
- Это была инициатива Комиссии. Мы достаточно широко трактуем понятие прав, и права бизнеса также как права работников и права потребителей – не чуждая вещь для Комиссии по правам человека. Кроме того, мы считаем, что в обществе должны развиваться переговорные процессы между различными его силами.
Дело в том, что сегодняшняя ситуация касается отнюдь не только ЮКОСа. Мы давно пришли к выводу, что в стране складывается некая цепь фактов, которая побуждает нас к активности. Закрытие ТВС в этом смысле – не менее тревожный сигнал, чем прокурорская атака на ЮКОС и "Базовый элемент". Мы обсуждали в Комиссии эти вопросы и пришли к выводу, что нужно начинать консультации с заинтересованными сообществами.
Мы одновременно начали переговоры с Генеральной прокуратурой и силовыми ведомствами с одной стороны и с бизнес-сообществом – с другой. Свести их непосредственно пока не удалось. Но зато удалось сделать большое дело – посадить за один стол три соперничающие организации бизнеса – большого, среднего и малого, которые практически никогда раньше не кооперировались.
По моим личным впечатлениям, бизнес дозрел до понимания того, что необходимы некие коллективные действия, что очень опасно оппортунистическое поведение, что нельзя позволить использовать малый бизнес против большого, что нужно разговаривать с различными группами населения, а не только с президентом, а для этого нужно определенным образом строить работу с масс-медиа. Обо всех подробностях я говорить не вправе, но сейчас создана кризисная группа, которая будет заниматься не только тактической ситуацией, но и стратегической.
- Может ли, по Вашему мнению, атака на так называемых "олигархов", т.е. на крупный бизнес, причинить ущерб непосредственно населению России?
- Несомненно. Угроза существует не только для бизнеса, но и для населения. Попытка рассудить прежние периоды истории с нынешней позиции это довольно опасная вещь. Допустим, если говорить о приватизации квартир, то и в этой сфере в прошлом была масса нарушений, и также как с бизнесом ответственность за эти нарушения в значительной мере лежит на государственных органах. При этом вину государственных чиновников в нарушениях при приватизации вполне можно возложить на тех, кто получил это имущество, и тогда начнется такая вакханалия, что мало не покажется.
Нужно учитывать, что олигарх середины 90-х годов и олигарх 2003 года это не разные люди, а разные организации. Олигарх 90-х это финансист, у которого работало от силы тысяча человек - и всё. А нынешний российский большой бизнес пришел в промышленность. На него завязаны крупнейшие предприятия страны и целые города, которые существуют вокруг них. Поэтому трудности, которые возникают у таких больших производств, на самом деле касаются очень многих, а не только непосредственно работающих на этих предприятиях. Например, на предприятих ЮКОСа, насколько я знаю, работает около 175 тыс. человек. Они являются потребителями в своих городах, на их деньги там живет малый бизнес, занятый в торговле и в сервисе.
Или возьмем "Базовый элемент". Это не только алюминиевая промышленность, это еще и Горьковский автомобильный завод, без которого невозможна жизнь третьего по величине города России – Нижнего Новгорода. Непосредственно на ГАЗе работает порядка 150 тыс. человек, не считая членов семей, а вообще на него замкнуто через кооперационные связи, наверное, порядка миллиона человек. Огромное количество малого и среднего бизнеса и практически половина Нижнего Новгорода так или иначе связаны с деятельностью ГАЗа.
Все это не значит, что должны существовать какие-то зоны неприкосновенности. Но я хочу подчеркнуть, что когда совершаются какие-либо действия, нужно учитывать их экономические последствия. Я допускаю, что какие-то силовые атаки будут заканчиваться тем, что непосредственная мишень – владельцы этого бизнеса – окажутся как в свое время Гусинский и Березовский за границей, причем в не самом бедственном состоянии, а вот что произойдет с работниками их предприятий – это тяжелый вопрос…
- На Ваш взгляд, разбирательства с отдельными персонам могут вылиться в проблемы у…
- … у работников предприятий, у потребителей, у тех, кто живет в городах, завязанных на эти предприятия. Но эти вещи сейчас совершенно не учитываются, хотя в конъюнктурной схватке групп, о которой я уже говорил, возникает цепная реакция последствий.
Михаил Ходорковский сейчас говорит о том, что капитал побежит из России на Запад. На мой взгляд, речь идет и о других – не менее опасных - процессах. Приведу пример: успешное и известное в России кондитерское производство разворачивалось за счет инвестиционных контрактов. Существовали договоренности об иностранных инвестициях. Но на днях владелец этого производства был вынужден срочно выехать на Запад, чтобы попытаться восстановить инвестиционные контракты. Заметьте – никто не нападал на него лично. Дело в ущербе, нанесенном репутации страны. Инвесторы сказали: "Оказывается, у вас в России можно вот так развернуть сразу 4-5 дел против крупной фирмы, не затрагивая конкурентов, и нарушая конкурентную ситуацию. Откуда мы знаем, может быть завтра это случится и с вами, и мы потеряем свои инвестиции…" В такой ситуации инвестиций не будет!
Все происходящее сейчас это проблема вовсе не ЮКОСа и "Базового элемента". Это проблема того, как рынок – отечественный и зарубежный – оценивает ситуацию в стране. Оценивает он плохо, и это неизбежно отражается на рабочих местах и доходах населения. Происходят потери в реальных деньгах - в тех инвестициях, которые не придут в Россию, в тех капиталах, которые здесь должны были быть вложены в заработную плату, а будут вложены в оффшоры и в банки. Все это в конечном счете потери населения.
