Как жить по средствам?

На этот «простенький» вопрос отвечает известный экономист и законодатель Александр ЖУКОВ

Время показало: Александр Дмитриевич Жуков, председатель Комитета Госдумы по бюджету и налогам, — один из самых эффективных российских парламентариев. Ежегодное принятие закона о бюджете всегда замешано на спорах и дискуссиях, корыстных и бескорыстных интересах, на громких скандалах и закулисных интригах. Жуков над схваткой. Сдержанный, собранный, немногословный, вечно заседающий или куда-то спешащий по делам, он, безусловно, входит в экономическую элиту страны. Экономист, окончил МГУ. А в начале 1990-х в престижной бизнес-школе в Гарварде изучал, как устроена и работает рыночная экономика. В 1999-м (мало кто знает) отклонил предложение премьера Примакова стать министром финансов, а потом и Степашина — вице-премьером правительства России. Больше нравится работать в парламенте. Вот только политических оценок давать не любит: раздражается. И мне тоже перепало, когда взялась за олигархов. Поэтому мы больше говорим о процессах — куда идем в экономике...

— Вы в Думах трех созывов утверждали бюджеты. Сейчас эта работа вроде бы проходит тише, чем прежде, без публичных скандалов. Что, лоббисты перевелись, правительство стало профессиональнее или денег стало больше? Или среди депутатов буйных поубавилось?

— Нет, лоббисты не перевелись и буйных хватает. А вот перемены в работе нынешней, третьей, Думы в сравнении с двумя предыдущими действительно заметны и принципиальны. Ведь парламентское большинство в первых двух Думах по существу находилось в оппозиции к президенту и правительству. Негативная для экономики ситуация! Это вело к дефициту бюджета, к быстрому наращиванию внешнего долга, наконец, к серьезнейшему экономическому кризису в 1998 году. И в мире после нашего дефолта, вспомните, отношение к России сформировалось как к стране, с которой нельзя иметь дело. Виноваты были и исполнительная, и законодательная власти. Правительство вносило в Думу плохие бюджеты, но именно здесь они утверждались. С 1999 года ситуация изменилась коренным образом: правительство и новая Госдума осознали пагубность такой политики. Путин же, став президентом, первым делом, четко сформулировал бюджетные принципы: бюджет должен быть сбалансированным, нужно жить по средствам и перестать ходить на поклон за займами. А внутри страны — снижать налоги, чтобы налоговое бремя не давило все живое в экономике, ликвидировать задолженности по зарплатам и внешнему долгу. С того момента Дума стала работать совершенно по-другому. Центристское большинство, несмотря на все споры при принятии бюджета, поддерживает заданные президентом параметры, и все эти годы стратегические направления строго выдерживаются. Президент, правительство и центристское большинство в Госдуме теперь вместе работают над бюджетом — в этом и есть принципиальная разница с недавним прошлым. Результат уже очевиден. Мы получили экономический рост, троекратное за четыре года увеличение бюджета (с 25 миллиардов долларов до 80 сейчас), снижение инфляции с 40 до 12 процентов. От снижения налогов доходы бюджета, наоборот, увеличились. Мы полностью отказались от займов и на треть сократили внешний долг. А ведь вспомните: еще в 2000-м эксперты уверяли, что нам не справиться с этой проблемой и что в 2003-м Россия станет банкротом. Это все было, напомню, лишь три года назад. Ситуация совершенно изменилась, другим стало отношение к России, наш бюджет перестал быть дефицитным, мы живем теперь за счет собственных средств и сами стараемся решать свои проблемы.

— Такой подход не лишает оппозицию в Госдуме полноценного участия в бюджетном процессе?

— Не лишает. Скорее, исчезла возможность пустить бюджет вразнос. Ведь раньше уже в первом чтении начинались столкновения и склоки, в правительство бюджет возвращался с требованием изменить его ключевые характеристики. До сих пор мы несем тяжелое бремя законов, принятых в первых двух Думах и не обеспеченных финансовыми ресурсами. Их приняли много, вроде бы и правильных, льготы раздали тем, другим, ветеранам, инвалидам, а денег-то под это не было! И сегодня, чтобы их выполнить, надо два бюджета. Мы должны стремиться к тому, чтобы выполнять принятые по тем законам обязательства по максимуму, на самом деле они и выполняются по нарастающей с каждым годом все полнее. Но часть все равно из-за отсутствия ресурсов приходится приостанавливать. Бюджетом нельзя вертеть во все стороны, чтобы нравиться всем.

— Парадокс. Цены на нефть держатся, есть профицит бюджета, создан стабилизационный фонд, Центробанк накопил большие резервы. А в бюджетных сферах по-прежнему нехватка средств на пенсии, здравоохранение, образование, науку. Как можно объяснить простым людям такую ситуацию?

— То, что казна богатеет, процесс очевидный. Но этих средств все равно не хватает, чтобы решить все наши проблемы. Да, сегодня нет задержек зарплат по полгода, но детские пособия все равно не индексируются годами. Зарплата бюджетникам растет, социальная помощь населению и дотации — тоже. Но все по-прежнему остается на очень низком уровне. Дело в сильной зависимости нашего бюджета от мировых цен на нефть. Сегодня они высокие, вот и появился этот резерв, а завтра, представим, упадут и... Что тогда? Либо придется сокращать зарплаты и выплаты, либо опять влезать в долги. Любая семья, даже при скудных доходах, старается что-то отложить на «черный день». Поэтому и страну оставлять без резерва очень опасно. Тем более что кубышка не такая большая: 200 миллиардов рублей. Она и не должна быть слишком большой. Выход в разумном сочетании: надо и расходы постепенно увеличивать, и резерв иметь на «черный день». Правительство, кстати, пошло в конце этого года на серьезный шаг, выделив на дополнительные бюджетные расходы 70 миллиардов рублей из резерва. Это деньги на помощь регионам, жилищно-коммунальному хозяйству, на повышение зарплат бюджетникам. Мы еще слишком хорошо помним дефолт 1998 года.

— Еще лет десять назад, в самом начале вашей депутатской карьеры, вы призывали всерьез заняться теневой экономикой. Но и сейчас ее доля в России, по оценке экспертов представительства Всемирного банка в Москве, составляет 40 — 50 процентов. Кто они, сегодняшние теневики?

— Мне трудно понять, откуда эта цифра, но она явно завышена. По сравнению с концом 1990-х теневой сектор экономики в России сильно сократился. Ведь совсем недавно половина расчетов у нас осуществлялась не деньгами, а бартером, зарплаты и даже налоги платились зачастую кастрюлями. В ходу было огромное количество так называемых зачетных схем. Плюс масса необоснованных льгот. Сейчас этого нет. В ходе реформы налоги были снижены, льготы большей частью отменены.

Поэтому бизнес начал выходить из тени, налогооблагаемая база расширяется. Собираемость налогов сегодня составляет 95 процентов против прежних 60. Все это и дало такой результат, как троекратное увеличение бюджета! Это достаточно убедительный аргумент. О «челноках» отдельный разговор. Хотя налоги на малое предпринимательство у нас и снижены, эти люди большую часть и этих налогов, видимо, не платят. Миллионы людей возят в страну товары, сами себя обеспечивают, находясь вне правового поля, а государство как бы закрывает на это глаза. Этому есть объяснение. Если их всех прижмут, нужно будет платить им пособия по безработице, трудоустраивать! Серьезные деньги! Поэтому, я считаю, именно мелкий бизнес надо освобождать от налогов по максимуму. Оставить только подоходный — и все. Пусть зарабатывают себе на жизнь и переходят в правовое поле из «тени».

— Теперь о «параллельном» бюджете. По данным фонда «Индем», 36 миллиардов долларов взяток оседает ежегодно в карманах наших чиновников. Такие бы деньжищи — да в государственную казну! Как, на ваш взгляд, можно бороться с коррупцией?

— Эти деньжищи, так называемая административная рента, которую чиновники берут незаконно, не должны попадать в государственную казну. Взятками люди оплачивают то, что государство должно делать для них бесплатно. Это дополнительный налог душит и разрушает по существу наш бизнес. Предприниматель, заплатив чиновнику, вынужден включать сумму взятки в себестоимость продукции. В конечном итоге на все раскошеливаются наши граждане. Это теневой налог на всех граждан страны. С другой стороны, это порождение системы, при которой чиновники получают мизерную зарплату и добирают таким вот образом. Нищий чиновник — увы, всегда и везде взяточник. Для меня очевидно: зарплату надо увеличивать не только работникам бюджетной сферы — врачам, учителям, но и государственным чиновникам тоже. Она у них раз в десять меньше, если сравнивать с другими странами. Чтобы это сделать, надо наполнить бюджет, а для этого должен развиваться малый и средний бизнес... Вот такой замкнутый круг получается, который надо разрывать.

— Никак не обойти шум вокруг «ЮКОСа». Давайте сделаем вид, что политикой здесь действительно не пахнет. Последует ли продолжение в других крупных компаниях? Допускаете ли вы мысль, что Ходорковский — злостный неплательщик, а Абрамович, Дерипаска и Потанин — добросовестные граждане?

— Это вопрос к Генпрокуратуре. А проблема здесь заключается в том, что наше государство в 1990-е годы само создало ситуацию, когда в стране фактически никто не мог платить установленные законом налоги. Ставки были огромны, налоговое законодательство запутано. Вместо четких законов — ведомственные инструкции, менявшиеся чуть ли не каждый день. При таком законодательстве практически каждый нарушал закон. Я, например, всегда выступал за то, чтобы у нас, как и во многих странах, даже в развитых, была проведена так называемая налоговая амнистия. Основания? Было у нас плохое Налоговое законодательство, мы его довольно сильно поменяли, сделали более-менее нормальным. Вот и основание! Нами ведь уже немало сделано шагов, чтобы расквитаться с тем мутным прошлым. Мы списали задолженность десятков тысяч предприятий, накопившуюся в эти же 90-е, с которой они не могли просто физически расплатиться. То же самое было сделано по сельхозпредприятиям указом президента. Законом реструктурирована налоговая задолженность предприятий. Смысл такой: строго платишь текущие налоги — и тебе списываются старые долги, накопленные до кризиса. Иначе нам пришлось бы обанкротить десятки тысяч предприятий. Сейчас во втором чтении принимается закон о задолженности в социальные фонды, включая Пенсионный. Принцип такой же. Вот о чем речь.

— Действительно дело «ЮКОСа» может напугать иностранных инвесторов и стать сигналом для бегства за рубеж российских капиталов?

— Посмотрим, как будет развиваться ситуация. Очевидно, что государство должно действовать очень осторожно. Потому что даже благие желания при неаккуратном исполнении и излишнем административном рвении могут обернуться серьезными проблемами. В том числе и породить бегство капиталов и активов. А когда деньги из страны уходят в огромных объемах, это, безусловно, угроза национальной безопасности. Тут важно не забывать вот что. Все природные ресурсы в России принадлежат государству. И нам важно получать все установленные законом налоги: связанные с добычей полезных ископаемых, с деятельностью этих компаний и так далее. Государство должно получать их в любом случае, кому бы эти компании ни принадлежали.

— Почему руководство страны, выбрав тактику «точечных ударов» по олигархам (Гусинский, Березовский, Ходорковский), принципиально не поднимает вопрос о национализации сырьевых ресурсов или о введении ренты на полезные ископаемые?

— Этот вопрос излишне политизирован. Сырьевые ресурсы и так, повторюсь, по Закону о недрах, принадлежат государству, это право никем не ставится под сомнение. Рента? Государство собирает налоги, в том числе изымая и природную ренту. При хорошей конъюнктуре цен, чтобы получить большую прибыль, оно может несколько увеличить налоги на этот сектор. Однако это серьезный профессиональный вопрос, тут лучше без политической конъюнктуры. Заблуждаются те, кто считает, будто за счет ренты и доходов от нефтедобычи можно легко решить все экономические проблемы страны. Это очень рискованный путь, усиливающий нашу зависимость от внешнеэкономической конъюнктуры. Еще три года назад было так, а сейчас мы замечаем новое качество экономического роста. В последние годы у нас целый ряд высокотехнологичных отраслей неплохо развиваются. Например, телекоммуникации, есть сдвиги в машиностроении и даже в сельском хозяйстве. Так что уже нельзя сказать, что наш бюджет связан только с нефтегазовым комплексом. Рост идет и в отраслях, не связанных с полезными ископаемыми. Его темпы диктуются поставленной президентом задачей удвоения ВВП в течение десяти лет. В нынешнем рост ВВП составит более шести процентов, дальше темпы будут нарастать. Это реальная перспектива.

— Если «Единая Россия», членом центрального политсовета которой вы являетесь, одержит убедительную победу на выборах в Госдуму, она будет участвовать в формировании правительства, возьмет на себя роль и ответственность правящей партией?

— Ну, о результатах ответственной политики центристского большинства в нынешней Думе (а оно завязано вокруг «Единой России») я уже сказал. Мы приняли множество законов, мариновавшихся годами. Реформировали трудовое законодательство, пенсионное, земельное. И, безусловно, эту политику «Единая Россия» будет продолжать. Нами продекларировано несколько серьезных целей. В частности, увеличение минимальной заработной платы в течение следующих четырех лет до прожиточного минимума, удвоение заработной платы бюджетников. Мы продолжим политику снижения налогов для успешного развития предпринимательства. Нам предстоит реформировать несколько важнейших сфер: здравоохранение, образование, жилищное строительство и жилищно-коммунальное хозяйство. Каждый бюджетный рубль должен повысить отдачу.
Все это непосредственно связано с экономикой и кошельком народа. Нам еще очень многое предстоит, чтобы превратить экономику из монополизированной и искаженной в нормальную рыночную и социально ориентированную. Для этого надо спокойно, не шарахаясь из стороны в сторону, работать на становление по-настоящему демократической страны.

Смена правительства предусмотрена Конституцией после президентских выборов, и его формирование — прерогатива президента. Но механизм консультаций президента с парламентским большинством, думаю, все-таки будет. А время для внесения изменений в Конституцию, на мой взгляд, пока не пришло. Должны сформироваться настоящие партии, а экономика— встать на путь устойчивого роста.

— Ваши коллеги из фракции СПС утверждают, что экономический блок в администрации президента дублирует функции правительства. Отставка Волошина, вы считаете, что-то изменит?

— Как раз правительство у нас в стране и занимается экономикой, а у администрации больше политические функции. Ничего хорошего от политизации экономики, знаю это по работе нашего Комитета по бюджету в Госдуме, не бывает. Я считаю, Волошин был эффективным руководителем, но не думаю, что произойдут принципиальные изменения в работе администрации с приходом Дмитрия Медведева. Он компетентный человек, а сам механизм достаточно отлажен: сумеет им управлять. Я надеюсь, что курс меняться не будет.