Все-таки нас с Касьяновым роднит многое. Например, желание сделать Россию правовым государством. И даже из отпуска вышли мы одновременно: в минувший понедельник.
Правда, свой первый рабочий день провели мы по-разному. Я в понедельник был у себя в округе, в Нижегородской области: вместе с министром связи Рейманом и полпредом Кириенко открывал новые почтовые отделения.
Касьянов же собирал журналистов. Ничего нового, однако, он не сказал, как заведенный повторяя тексты своих прежних заявлений.
“Эта кампания является клеветнической по моей дискредитации”, — вновь заявил экс-премьер, когда спросили его о дачном деле. И — ни фразой больше.
А что еще, собственно, мог ответить Касьянов? Он-то отлично понимает, что все выдвинутые ему обвинения — правда от первого до последнего слова. Точнее, лишь часть этой правды, ибо в ходе нашего расследования вскрылись и многие новые факты. Теперь уже нет никаких сомнений, что история с “Сосновкой” задумывалась с самого начала как афера. Наряду с Касьяновым в комбинации активнейшее участие принимали два банкира: Михаил Фридман (“Альфа”) и Владимир Чернухин (Внешэкономбанк).
Более того. Другое найденное нами имение Касьянова (4,7 гектара на Рублевке), как выясняется, тоже имеет криминально-олигархическую подоплеку. Экс-премьер купил его за цену в полторы тысячи раз ниже рыночной.
Но все эти конкретные обвинения Касьянов точно пропускает мимо ушей. “Клевета”, — твердит он, не вдаваясь в детали.
Если честного человека оклеветали, он бежит не к журналистам и уж точно не на яхту к Абрамовичу: в суд. Еще после первых же заявлений Касьянова я публично просил его подать против меня иск.
Иска нет. И, я уверен, никогда не будет. Зато будут другие суды. И уж точно — против воли Касьянова.
В Арбитражный суд Москвы уже поступили два исковых заявления. Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом требует признать недействительными аукционы по продаже “Сосновок”, последующую продажу дач и все договора аренды. Росимущество намерено отобрать резиденции у Касьянова и Фридмана и вернуть их в государственное лоно.
В документах написано четко: “сделку, заключенную по итогам аукциона, следует квалифицировать как заведомо противную основам правопорядка и нравственности”.
До встречи в суде, Михал Михалыч. Пока еще — в арбитражном.