СМИ о суде

ИНТЕРВЬЮ

Фото: ГРИГОРИЙ ТАМБУЛОВ Татьяна Нешатаева судья, руководитель сектора международного частного права Высшего арбитражного суда РФ "Возможно, мы придем к исполнению решений иностранных судов" – В каких случаях российские предприниматели могут оказаться участниками дела в иностранном суде? – Чаще всего, когда за рубежом находится спорный объект недвижимости, когда есть активы в зарубежных банках, когда за рубежом заключалась или должна исполняться сделка. При этом важно определить, суд какого государства должен рассматривать такой спор. Традиционно дела рассматривались по месту нахождения ответчика, однако сейчас подход стал более гибким. Международные конвенции во многих случаях позволяют участникам спора самим выбирать суд. Россия в этих конвенциях пока не участвует, однако в нашем процессуальном законодательстве эти подходы отражены. – То есть россияне имеют возможность выбора? – В принципе да, но надо учитывать правила. Если иски поданы сразу в нескольких странах, то тогда идет тот процесс, который начался раньше. Было много случаев, когда юристы обращались сразу и в российский, и в иностранный суд, причем не всегда добросовестно. И как только иностранный суд узнавал, что в России процесс уже идет, он прекращал дело. В одном споре, связанном с акциями, иск в Арбитражный суд Москвы был подан всего на день раньше, чем в английский суд. Но английский суд тут же дело прекратил и оштрафовал сторону, которая туда обратилась. – Любой ли суд можно выбрать? – Выбор ограничивают правила об исключительной юрисдикции. Например, споры о недвижимости, главным образом о земле, рассматривает суд той страны, где эта недвижимость находится. С недвижимостью, однако, много тонкостей. В одних странах к ней относятся только объекты, связанные с землей, в других, включая Россию,– еще и самолеты, пароходы, подлежащие госрегистрации. Был случай, когда самолет оказался зарегистрирован в России, а судиться из-за него решили в Англии. Английский судья счел такое обращение в суд недобросовестным и даже назначил уголовное расследование. Чтобы избежать штрафных санкций, стороны сразу заключили мировое соглашение, и самолет быстро вернулся в Россию. Показательно и решение Европейского суда справедливости в Люксембурге (наднационального суда Евросоюза по экономическим делам): две немецкие компании спорили из-за недвижимости, находящейся в Италии. Дело рассмотрел немецкий суд, но в Люксембурге сочли, что спор должен рассматриваться в Италии. За ошибку Германия заплатила крупный штраф. – Часто ли российские предприниматели участвуют в судебных делах за рубежом и чем их привлекают иностранные суды? – Точную статистику мы знать не можем, но по доходящим до нас отголоскам видно, что этих споров немало. В принципе бизнес должен просчитывать эффект от обращения в суд, учитывать право той или иной страны, вопросы межгосударственного сотрудничества. Важно определить, где надежнее, быстрее и дешевле разрешить спор, легче исполнить судебное решение. Различия в праве решающей роли обычно не играют, в сфере экономики они не очень существенны. По скорости рассмотрения дел лидируют российские арбитражные суды. Судебные расходы у нас опять же низкие. Новый Арбитражный процессуальный кодекс существенно повысил стабильность судебных решений, ограничив возможности для их пересмотра в порядке надзора. В этом отношении у нас большой прогресс. Другое дело, что независимость, справедливость и беспристрастность суда в России еще недостаточно утвердились: не изжиты элементы коррупционного и бюрократического давления на судью, отсутствуют механизмы защиты от такого давления. Есть страны, где проблемы независимости и беспристрастности суда отсутствуют полностью, например Англия. Судиться там надежно, хотя долго и дорого. Следует также учитывать, что за недобросовестность могут оштрафовать. – Сложно ли исполнять судебные решения на территории других стран? – В Евросоюзе конвенции предусматривают исполнение решений суда любой европейской страны, и контроль за исполнением обеспечивает суд в Люксембурге. Мы такого механизма не создали. Со странами СНГ есть конвенции об исполнении, но нет контролирующего международного суда. В результате есть проблемы взаимного исполнения решений даже в странах СНГ. Что касается цивилизованных стран, то, как правило, суды этих стран наши решения исполняют, например, в США – в 80% случаев. Один нижегородский судья был поражен судьбой своего решения, которое должно было исполняться в США. От американского судьи пришел ответ: из присужденной суммы в $5 млн удалось найти $3 млн, а оставшиеся $2 млн надо искать в России. Признание и исполнение в этом случае происходило на основе принципа взаимности (с США договора нет). Однако у этого принципа в разных странах свои особенности. У американцев взаимность презюмируется (она есть, пока не доказано обратное), а вот в Германии считается, что взаимность нужно еще подтвердить. Так, Гамбургский суд сообщил нам, что готов исполнить решение российского суда на крупную сумму денег, но просил сообщить, признаем ли мы взаимность. Для подтверждения требовался пример исполнения в России решения германского суда, но такого примера не оказалось. Судьба нашего решения в Гамбурге мне неизвестна. – Решения иностранных судов в России исполнению не подлежат? – У нас со времен железного занавеса считается, что решение иностранного государственного суда будет исполняться, если есть международный договор с этим государством. Но такие договоры действуют только со странами СНГ и Восточной Европы, решения судов этих стран исполняются, а других – нет. Вместе с тем вопрос о взаимности дважды обсуждал Европейский суд по правам человека в Страсбурге, и в одном деле он очень четко высказался, что непризнание взаимности лишает человека права на судебную защиту, поскольку заставляет его проходить судебную процедуру заново. В России прецеденты, создаваемые Страсбургским судом, обязательны. Сотрудничество на основе взаимности можно рассматривать и как общепризнанный принцип международного права. Возможно, восприятие подхода Страсбургского суда приведет нас к исполнению решений иностранных судов на основе взаимности. При этом доказать взаимность должна сторона, которая просит признать решение. – Предположим, бизнесмен подает в российский суд ходатайство о признании и исполнении решения суда США и представляет доказательства взаимности. Шансы у него есть? – Думаю, что да, хотя ни за что ручаться нельзя. Все-таки надежнее, когда есть соглашение. Но Россия задержалась с присоединением к международным конвенциям (например, к европейской Луганской 1988 года или к готовящейся всемирной Гаагской об исполнении судебных решений), поскольку со стороны чиновников идет большое сопротивление. Удивительно, что бизнес не содействует продвижению норм, защищающих его интересы. Нужен социальный заказ от бизнеса, а грамотного, сформулированного, обоснованного заказа нет. Интервью взяла ОЛЬГА Ъ-ПЛЕШАНОВА