На прошлой неделе на официальном сайте российского президента Владимира Путина был опубликован список стратегических предприятий, приватизация которых невозможна без личного решения президента. О том, кто вошел в этот список и почему, Владимир Аверин беседует с Андреем Леонидовичем Хазиным, членом Совета Федерации и председателем подкомитета по реформированию естественных монополий, антимонопольному регулированию и корпоративному праву.

- Правительство в конце августа собиралось опубликовать свою программу приватизации на следующий год. Министр Г. Греф выступал и называл цифру - 200 предприятий, которые должны остаться в этом стратегическом списке. В итоге появился список, в который включено 1063 предприятия, из них 514 унитарных предприятий и 549 акционерных обществ, в которых государству принадлежит свыше 25 процентов акций. Каковы принципы отбора?

ХАЗИН: Указ президента Российской Федерации N1009 носит название "Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ". Зачем вообще такие списки нужны? Еще с советского времени в собственности у государства осталось значительное количество предприятий, как правило, оборонных. В свое время, кстати, некоторые очень серьезные оборонные предприятия были приватизированы, некоторые нет. В связи с тем, что те предприятия, которые до сих пор находятся в государственной собственности, либо обладают крайне секретной технологией, либо производят оборудование или продукцию также либо секретную, либо стратегически важную - это, конечно, в основном оборонное производство либо инфраструктурное, - государство, скажем так, вводит специальный порядок возможной приватизации этих предприятий с целью контроля того, каким образом это будет происходить. Не секрет, что многие предприятия, которые были в свое время приватизированы, сейчас испытывают значительные проблемы, связанные с владельцами. На очень многих предприятиях существуют крупные корпоративные скандалы. Более того, в Совете Федерации существует специальная комиссия по правоприменительной арбитражной практике. Мы рассматриваем значительное количество таких проблемных ситуаций с участием судей Высшего арбитражного суда, председателя Московского арбитражного суда и так далее. К сожалению, эта практика говорит о том, что, несмотря на общую тенденцию как можно большего разгосударствления этих отраслей - и я надеюсь, что в конце концов у государства вообще не будет функции производства, - тем не менее, порядок должен быть весьма жестко отслежен. К сожалению, мы не можем сейчас себе позволить такой чрезмерной свободы в принятии решений о новых собственниках таких производств.

- До сих пор этот порядок регулировали 18 указов президента и 60 постановлений правительства. Теперь появился один указ, опять же за подписью президента. Регулируется ли этот процесс каким-то законом, или пока все отдано на откуп исполнительной ветви власти, все зависит от президента?

ХАЗИН: Во-первых, существует 178-й Федеральный закон "О приватизации государственного и муниципального имущества". Кроме того, существует закон о правительстве и общая структура законодательства об исполнительной власти. Конечно же, принятие решений по таким вопросам относится к компетенции исполнительной власти, президента и правительства. И здесь есть существующая практика по таким указам, они достаточно регулярно появляются, здесь нет никакого новшества, во исполнение этих указов принимается постановление правительства, а дальше происходят какие-то действия, связанные либо с акционированием унитарных предприятий, либо, впоследствии, с приватизацией, либо с продажей долей в уже существующих акционерных обществах. Более того, ежегодно в рамках бюджетного процесса принимается план приватизации, раньше этим занималось Министерство по управлению государственным имуществом, сейчас соответственно федеральное агентство, которое занимается собственно реализацией вот этой государственной собственности, которую признано возможным приватизировать. Нормальный процесс, в этом нет ничего сверхъестественного.

- Получается, что все ранее обнародованные Министерством экономического развития планы по доходам от приватизации на 2005 год теперь должны быть скорректированы. Часть предприятий, которые планировалось выставить на продажу, это такие монстры, в частности, как "Связьинвест" и "Аэрофлот", не выходят на приватизацию. Соответственно, доли акций не будут проданы, доход не поступит в бюджет государства. Соответственно, бюджетный процесс теперь тоже должен быть скорректирован.

ХАЗИН: Во-первых, я бы хотел сказать, что бюджет не принят, он еще не поступил из правительства в Государственную Думу. Более того, он только разрабатывается. Хотел бы также отметить, что только лишь в воскресенье, 8-го числа, Совет Федерации одобрил основополагающие законы, как теперь это принято называть, о льготах, которые, конечно же, существенно изменят всю бюджетную ситуацию в стране. Поэтому говорить о том, что бюджет сверстан, невозможно, это, конечно, не так. Так что это входит в рамки нормального бюджетного процесса. Я не вижу здесь ничего сверхъестественного в смысле корректировки уже существующего бюджета. Бюджет еще не принят. Более того, он еще даже не обсуждался в Государственной Думе.

- Плановую работу это не нарушит.

ХАЗИН: Нет.

- Вернемся к содержанию списка. Несколько недель назад Герман Греф очень эмоционально говорил, что у государства не должно быть функции по перевозке пассажиров самолетами, у государства не должно быть функции по обеспечению людей связью и т. д. А сейчас мы обнаруживаем в этом списке и "Связьинвест", и "Аэрофлот", и "Домодедовские авиалинии", и "Красноярские авиалинии". И получается, государство считает, что в сегодняшних условиях оно должно контролировать и перевозку пассажиров, и обеспечение связью, и инфраструктуру. Зачем? Почему не отдать это в частные руки?

ХАЗИН: Что касается того, что говорил министр Греф по этому вопросу, я не считаю, что министр Греф об этом говорил и поэтому это так, а просто министр Греф говорил об этом, потому что это достаточно очевидная истина. В свое время социалистическая экономика была по-своему эффективной. История движется вперед, время социализма миновало. Поэтому у государства, действительно, не должно быть функций производственных, а также, как вы говорили, транспортных, функций предоставления связи и много другого. Это естественные вещи. В данном случае мне стоит подписаться под словами Германа Грефа. При этом я бы сказал, что экономический рост и удвоение ВВП, об этом сейчас много говорят, возможны только в условиях максимальной экономической свободы. И в этом смысле указ, о котором мы говорим, закладывает необходимые предпосылки для огромного расширения экономической свободы. Указ определяет список стратегических предприятий, которые могут быть приватизированы только в рамках особой процедуры. Но это ведь означает, что можно существенно ускорить приватизацию остальных предприятий. Это открывает возможность для процесса приватизации предприятий, не вошедших в этот список. Я вас уверяю, что такой собственности у государства еще очень много.

- И цель указа как раз в том, чтобы максимально освободить от всевозможных препон процесс приватизации всех остальных предприятий, которые не вошли в этот список?

ХАЗИН: Я бы сказал, что первая вещь, которую я вижу в этом указе, это то, что значительное количество государственной собственности, не вошедшей в этот указ, не вошедшей в эти списки, может и должно быть, естественно, приватизировано. Без соблюдения особой процедуры, о которой речь идет в этом указе. Что касается тех крупных предприятий, о которых вы говорили, да, президент принял решение о временном принятии особой процедуры. Опять-таки я считаю это нормальным. Как правило, речь идет о предприятиях в тех отраслях, в которых достаточно серьезная конкуренция, очень много, как вы знаете, разговоров о коррупции. Так что специальное внимание президента к этому, на мой взгляд, вполне обоснованно.

- Эта особая процедура в чем заключается?

ХАЗИН: Она заключается в первую очередь в том, что невозможно на правительственном уровне принять решение о приватизации этих предприятий.

- То есть подпись должен поставить президент.

ХАЗИН: В том числе, да.

- И это как раз подразумевает, что все возможные коррупционные ходы отсекаются и остается в чистом виде интерес государства: раз государство расстается со своей собственностью, то оно твердо знает, зачем оно это делает, исходя из каких интересов.

ХАЗИН: Вообще, государство должно расставаться со своей собственностью, производственными мощностями не в угоду каким-то своим собственным интересам - хотя, конечно, должно получать за это деньги, это в первую очередь, - но просто в интересах экономики. Еще раз хочу сказать, что невозможно терпеть присутствие государства и как регулирующего органа, и как игрока на рынке. Так не бывает. Поэтому, на мой взгляд, одной из важных задач правительства является, конечно же, решение вопроса о приватизации как можно большего числа государственных предприятий. Я не думаю, что в обозримом будущем все государственные предприятия будут приватизированы. Тем не менее значительное их число должно быть... Вот говорят об "Аэрофлоте", который действительно попал в этот список. Но указом в число стратегических предприятий включены и крупнейшие инфраструктурные монополии: "Транснефть", Газпром и так далее. И таким образом государство гарантировало себе необходимый уровень контроля над инфраструктурой. И теперь можно без опасений снять все ограничения на строительство частными инвесторами, например, новых инфраструктурных сетей: нефтепроводов, газопроводов, железных и шоссейных дорог. Что это означает? Сейчас существует значительное количество препон для предпринимателей, желающих построить, условно говоря, трубопровод.

- Да, об этом довольно много было разговоров.

ХАЗИН: Они тут же попадают под антимонопольное регулирование, фактически монопольное регулирование. И есть так называемые естественные (или, как я бы сказал, противоестественные) монополии, они фактически не позволяют вообще создать себе конкурентов. Вот тот указ, о котором мы говорим, в значительной, на мой взгляд, мере позволит эти отрасли сделать конкурентными. То есть государство в лице президента сказало, каким образом оно, государство, будет обеспечивать свои интересы в этих отраслях. Значит, другим образом это делать нельзя.

- Параллельно с государственным нефтепроводом или газопроводом можно будет, по идее, строить отдельную ветку частным инвесторам и через нее прокачивать все эти углеводороды? Хорошо.

Еще один аспект этого указа, помимо обеспечения инфраструктуры, сохранения производственных мощностей, - защита нравственности. И поэтому в этот список включены, например, Всероссийская государственная телерадиокомпания, Первый канал и киноконцерн "Мосфильм". С вашей точки зрения как представителя законодательной власти, человека, который представляет регион, достаточно этих трех объектов? Может быть, имеет смысл какие-то региональные компании включить в этот список для сохранения нравственности населения? Или здесь все точки над "i" расставлены?

ХАЗИН: Тут ведь исходят из того, что есть в собственности государства, и довольно сложно закреплять на долгие времена в собственности государства то, чего там уже нету. Я бы предпочел, чтобы киноконцерн "Мосфильм" был частным. Но сейчас ситуация на рынке такова, что это действительно уникальное предприятие, у которого, например, есть такая интересная вещь, как коллекция оружия, и непонятно, как ее приватизировать, потому что там есть в том числе боевое оружие, которое действует, вплоть до танков. Там есть полигон. В свое время, при советской власти, я не очень знаю сейчас ситуацию, к нему был приписан кавалерийский полк, в котором служили очень многие наши ныне известные актеры и режиссеры, в том числе несколько моих приятелей. Ситуация сложная. Я бы предпочел, чтобы это было частным. Но сейчас, на мой взгляд, приватизация "Мосфильма" ни к чему хорошему не приведет.

Полное интервью А. Хазина - в аудиозаписи программы

Ссылки по теме:
Указ "Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ"
Перечень стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ