Федеральная антимонопольная служба (ФАС) встала на сторону транспортных королей в войне против нефтебаронов

В результате действий Федеральной антимонопольной службы (ФАС) российские нефтяники могут потерять 2,5 миллиарда долларов. Сложившуюся ситуацию бензиновые короли объясняют сговором ФАС с транспортным лобби.

Ситуация и в самом деле непростая. 26 июля региональное управление ФАС по Ямало-Ненецкому автономному округу обвинило местных нефтяников в сговоре с целью повышения розничных цен на бензин. Ямало-ненецкие нефтяники оказались не первыми, кто был «уличен» ФАС в недобросовестном ведении дел. В мае аналогичные обвинения были выдвинуты против нефтяников Ставропольского края, а в июне — против астраханских. Если так пойдет и дальше, «сговор» будет обнаружен во всех 89 субъектах Российской Федерации. ФАС этого и не отрицает.
Дефицит продукта и рост цен на нефть на мировом рынке заставляют нас идти на повышение цен, естественно, что делаем мы это одновременно, так как все находимся в одних и тех же условиях, — так или приблизительно так объясняют нефтяники повышение розничных цен на бензин. ФАС же видит в этом сговор с целью получения дополнительной прибыли и заставляет возвращать разницу в госбюджет. С учетом существующих сегодня цен и объема ежегодно продаваемого бензина убытки нефтяников от деятельности ФАС, по итогам 2004 года, могут составить 2,5 миллиарда рублей.
В конечном счете это можно было бы считать проблемами нефтяников, если бы ФАС руководствовалась интересами государства, в данном же случае это больше похоже на заказ. Логистика российских грузоперевозок в большей степени завязана на автомобильный транспорт, и цена бензина для российских грузоперевозчиков — ключевой момент в рентабельности бизнеса. Подорожание литра бензина и дизтоплива на рубль может привести к огромным потерям. Чего транспортникам совсем не хочется. Лучше, чтобы эти потери несли нефтяники. А сделать это можно с использованием ФАС, тем более что эффективность и относительная доступность услуг этого ведомства известны давно.
Федеральная антимонопольная служба, похоже, продолжает традиции МАП, который регулировал рынок исходя из интересов своих заказчиков, а не государства.
В процессе административной реформы Министерство по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП) было преобразовано в Федеральную антимонопольную службу (ФАС). Аббревиатура, что называется, говорит сама за себя. Вопрос только в том, кто отдает команду «фас» российским борцам с монополизмом и в чьих руках поводок?

Монополизм не для всех
Антимонопольное ведомство было создано в 1999 году. Основная задача, под которую МАП, собственно, и был «заточен», — это «проведение государственной политики и осуществление управления в области предупреждения, ограничения и пресечения монополистической деятельности, недобросовестной конкуренции, развития предпринимательства и конкуренции на товарных рынках, обеспечение контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите прав потребителей и о рекламе, о регулировании и контроле деятельности субъектов естественных монополий в области связи и на транспорте».
Надо отметить, что МАП возник не на пустом месте. Его предшественником был Государственный антимонопольный комитет (ГАК), о котором эксперты тактично отзываются как о структуре, которой «не удалось достичь ощутимых успехов в создании полноценной конкурентной среды». Правда, в частных беседах те же эксперты признают, что не только «ощутимых», но и вообще никаких успехов ГАК не добился.
Деятельность его правопреемника МАП, который возглавил питерец Илья Южанов, в свое время входивший в команду Чубайса, также не впечатляет. Несколько громких дел, как, например, попытки в 2000 году ограничить монополизм МПС путем акционирования его департаментов, успехом не увенчались, все тяжбы с железнодорожниками маповцы с треском проиграли. Более того, последние годы все чаще стали раздаваться недовольные голоса, обвиняющие МАП в том, что он очень быстро превратился, по сути, в «карманный» орган олигархов — своего рода монополию, основной задачей которой якобы стало нанесение точечных ударов по тем, на кого покажут «серьезные люди».
Когда «Газпром» приобретал «Сибур», газохимический комплекс, контролировавший порядка 60 процентов российского нефтехимического рынка, антимонопольное ведомство даже не заикнулось об угрозе конкурентному рынку. То же самое произошло, когда в 2000 году произошла консолидация активов «Русского алюминия» Олега Дерипаски, в результате чего почти 80 процентов алюминиевой промышленности в России оказалось под контролем одного холдинга. А намерение московского телефонного монополиста МГТС повысить абонентскую плату Илья Южанов просто-напросто поддержал.
Однако иногда руководство МАП вдруг вспоминало, что вообще-то его основная задача — обеспечивать здоровую конкуренцию на рынке, и начинало показывать, «кто в доме хозяин». Так, когда Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) под руководством Искандера Махмудова попыталась собрать 25 процентов активов предприятий, борцы с монополизмом быстро объяснили ему, что так делать нехорошо. Собственно, с тем, что это нехорошо, никто не спорит, но почему в таком случае никто не сделал замечаний Дерипаске или «Газпрому»? Углядеть логику в действиях МАП было весьма проблематично…
Подобная политика двойных стандартов не могла продолжаться до бесконечности. В течение последних лет ведомство Ильи Южанова считалось одним из самых слабых в правительстве. Показателен в этом плане и инцидент, происшедший на одном из последних заседаний «старого» правительства, когда Михаил Касьянов отчитал главу МАП за то, что новая редакция закона «О конкуренции» не была подготовлена в срок. В ответ на оправдания Южанова и обещание закончить работу к июню Касьянов заметил, что к этому времени в правительстве уже не будет ни МАП, ни самого Южанова. Обещание, как видно, сбылось.

Странные маски
Но поскольку с монополизмом бороться кто-то все же должен, вместо МАП появилась структура с агрессивной аббревиатурой ФАС. Задачи перед ней были поставлены те же, что и перед бывшим министерством. Шершавым языком правительственного постановления от 7 апреля 2004 года сказано следующее: «ФАС осуществляет функции по контролю и надзору за соблюдением законодательства о конкуренции на товарных рынках и на рынке финансовых услуг, о естественных монополиях, о рекламе, а также изданию в пределах своей компетенции индивидуальных правовых актов в установленной сфере деятельности». Вместо Южанова, ушедшего из властных структур, ФАС возглавил яблочник Игорь Артемьев — тоже из Северной столицы.
Стала ли после его появления борьба с монополиями более осмысленной, сказать пока сложно, слишком мало времени прошло после новых назначений, но кое-что уже настораживает. Например, то, что заместителем у Артемьева остался Анатолий Голомолзин — один из самых одиозных борцов с монополизмом в России. Появившись в антимонопольном ведомстве в 1995 году, Голомолзин быстро понял, что самое главное для него — это «держать нос по ветру». Должно быть, именно поэтому с приходом Ильи Южанова, принадлежавшего, как уже было сказано, к команде Чубайса, Голомолзин стал лоббировать интересы РАО «ЕЭС России». Так, новый заместитель министра предложил уравнять и одновременно повысить тарифы на электроэнергию для населения и предприятий, а в 2001 году он же усердно пытался «пробить» снижение тарифов на железнодорожные перевозки бокситов для холдинга СУАЛ, ущемляя, кстати, при этом интересы «Русского алюминия» и непосредственно Олега Дерипаски, которого в то время лоббировал Южанов. Почему Анатолий Голомолзин решил пойти против своего начальника, вряд ли станет доподлинно известно широкой публике, впрочем, это не так уж и важно. Суть в том, что заместителю министра было не до создания конкурентного рынка.
Сегодня складывается впечатление, что Голомолзин, за глаза называемый недоброжелателями «Толик-дело-в-столик», всеми силами затягивает демонополизацию РАО «ЕЭС». Так, если в интересах дела надо, чтобы аукционы по так называемым оптовым генерирующим компаниям (ОГК) прошли как можно быстрее, он, напротив, затягивает процедуру, настаивая на том, что необходимо перепроверить всех участников этих аукционов, вплоть до физических лиц. Таким образом, в стол убираются проекты относительно превышения тарифов на регулируемые услуги связи и проекты по разработке механизма определения тарифов на связь при повременной оплате. А это ведь забота об абоненте, а значит, о простых гражданах. Да и войти России в ВТО вряд ли удастся. Ведь уровень таких тарифов не позволит начать демонополизацию рынка дальней связи.
Тем временем антимонопольная служба продолжает устраивать скандалы в лучших традициях МАП. Так, в конце прошлого года «Газпром», «Транснефть» и ряд производителей труб пожаловались Южанову на то, что «Северсталь» и Магнитогорский металлургический комбинат (ММК) согласованно повысили цены на трубную заготовку, так называемый штрипс, аж на 32 процента, в чем усматривается ценовой сговор. 14 января этого года МАП принял решение, в соответствии с которым запретил «Северстали» и ММК согласованно поднимать цены. Металлурги обиделись и обратились в марте этого года в суд. В конце мая Арбитражный суд Москвы вынес свой вердикт, согласно которому никакого ценового сговора не было.
Однако ФАС не оставляет надежды оправдать ожидания своих высоких заказчиков, несмотря на заявления металлургов о том, что «правительство еще в апреле признало ненужность ценового регулирования, и сейчас мы имеем дело лишь с амбициями чиновников». Так что только ли об амбициях идет речь, сказать сложно. Например, обращает на себя внимание тот факт, что именно 28 июня этого года, когда ФАС подала апелляцию в Московский арбитражный суд на его решение месячной давности, член правления «Газпрома» Валерий Голубев заявил о возникшей в инвестиционной программе концерна дыре размером в 700 миллионов долларов из-за роста цен на металл и трубы… А по мнению аналитиков, действия антимонопольного ведомства можно расценить в лучшем случае как попытку проявить собственную активность, а в худшем — как стремление повлиять на положение на рынке с помощью необоснованных обвинений.
Кстати, «антимонопольщики», включая их нового начальника Игоря Артемьева, неоднократно жаловались на то, что понятие ценового сговора в российском законодательстве прописано расплывчато. Если учесть, что четко прописать все понятия, касающиеся монополий и нечестной конкуренции, — прямая обязанность ФАС, дело совсем запутывается…
Странно звучит и заявление Игоря Артемьева, озвученное им в интервью «Ведомостям» в начале июня этого года. «В концепции закона «О конкуренции» заложено, что силовые органы, то есть МВД, прокуратура, ФСФМ и другие, должны будут реагировать на наши официальные предписания, выполняя оперативные действия, а наши коллеги будут работать вместе с ними», — считает Артемьев. То есть получается, что антимонопольное законодательство обретет устойчивую базу в виде «масок-шоу». Вопрос только, в чьих интересах будут действовать наши новые силовые «маски»?

Виталий КАТЫНЦЕВ
05.08.2004