12 апреля 2004 г.

Конфликт вокруг холдинга «Русагрокапитал» продолжает набирать обороты: банки, выдавшие кредиты холдингу, приняли решение объединиться в клуб кредиторов и сообща попытаться вернуть свои средства. Тем не менее большого оптимизма ни банки, ни другие инвесторы в отношении своих вложений не питают. Поручительства Якова Шляпочника, под которые были выданы кредиты, г-н Шляпочник называет поддельными. Нынешний владелец холдинга Алексей Кобцев, который приобрел компанию летом (до этого он работал в холдинге на посту первого заместителя генерального директора ОАО «Русагрокапитал»), обвиняет во всех проблемах своего бывшего руководителя. Между тем в кулуарах обсуждается версия сговора между бывшим и нынешним владельцем с целью вывода активов. Свою версию случившегося в «Русагрокапитале» корреспонденту RBC daily Елене Тофанюк рассказывает бывший глава холдинга, а ныне просто российский бизнесмен Яков Шляпочник.

- Почему Вы продали компанию?

- Весной прошлого года, после двух лет падающего тренда на рынке муки, у компании сформировалась довольно серьезная кредиторская задолженность, общая сумма которой составляла около 45 млн долларов. Нам эта сумма показалась довольно большой, и акционеры поставили передо мной задачу поиска стратегического инвестора. Мне были нужны деньги на дальнейшее развитие, в частности на модернизацию мельниц (некоторые из них работают еще с царских времен). Мельничный бизнес очень капиталоемкий, но его рентабельность недостаточна для быстрой окупаемости вложений.

- А оборот компании на тот момент сколько составлял?

- В долларовом эквиваленте примерно120 млн долларов в год.

- Тогда эту долговую нагрузку вряд ли можно считать большой…

- Я считаю, что в России многие финансовые институты неправильно подходят к оценке компаний. Мы оценивали «Русагрокапитал», исходя из стоимости основных средств, применяли метод дисконтированных денежных потоков, а также весовой коэффициент к обороту. Компания была оценена в 60 млн долларов. Если вычесть изэтой суммы долг в 45 млн долларов, стоимость компании на тот момент составляла 15 млн долларов, и еще у нас был собственный оборотный капитал в размере 20–25 млн долларов.

- С кем Вы вели переговоры по поводу продажи пакета акций «Русагрокапитала»?

- Несколько стратегических инвесторов проявили интерес к компании, в их числе были группа Cargill, компания «Суфле» и другие операторы зернового рынка. Первые две компании, которые я назвал, до принятия решения о слиянии предлагали сначала совместно поработать на зерновом рынке в течение нескольких лет и только потом были готовы заключить сделку.

- Какой пакет первоначально предполагалось продать?

- Мы рассматривали разные варианты, в том числе и продажу блокирующего пакета. С одним из инвестиционных фондов был найден достаточно разумный вариант совместного ведения бизнеса. Было предложено сделать допэмиссию в интересах нового инвестора в размере 40–45% акций холдинга и в дальнейшем потом совместно искать стратегического западного инвестора. Однако мы не достигли окончательной договоренности с этим фондом.

- Так кому же в результате Вы продали компанию?

- Давайте, я сначала расскажу, как это было представлено, а потом – что в результате получилось.

- Хорошо.

- Сегодня я понимаю, что совершил ошибку, когда привлек своих менеджеров Алексея Кобцева и Павла Демина к поиску инвестора. Под предлогом выполнения моего задания они просто провернули финансовую аферу. Началось все с того, что Демин привел ко мне г-на Кудрякова, который являлся генеральным директором компании «Служба 77», специализирующейся на доставке продуктов. Я знаю Игоря Николаевича (Кудрякова – RBC daily) как приличного человека. Он мне сказал, что его компания строит завод под Москвой по производству продуктов питания нового поколения. Я проверил эту информацию и выяснил, что строительство действительно идет. По его словам, «Служба 77» собиралась сформировать вертикальный холдинг по производству продуктовпитания, для чего им и понадобился «Русагрокапитал». Все выглядело довольно правдоподобно, он был готов вложить в нашу компанию 50–70 млн долларов, но с условием, что мы полностью ее продаем. При этом мы обсуждали возможность продолжения моей работы в компании в качестве председателя наблюдательного совета. Мы подписали протокол о намерениях 1 июля 2003 года.

- Какова была структура сделки?

- После подписания меморандума с г-ом Кудряковым мы с его представителем, уполномоченным проводить сделку – Владимиром Маракуцей (29 июля 2004 г. В.Маракуца был назначен председателем совета директоров ОАО «Русагрокапитал»), поехали к акционерам в Швейцарию, чтобы обсудить детали сделки. Структура ее была такова: инвестор сам производит перекредитовку компании в течение одного месяца (на тот момент долг составлял 45 млн долларов) и уведомляет банки о смене собственника компании, а деньги за акции (15 млн долларов) он перечисляет акционеру компании – инвестиционному фонду “Agrocapital Foundation”, зарегистрированному в Лихтенштейне. Был открыт банковский инструмент «эскроу»: по факту поступления всей суммы оплаты за акции инвестор автоматически получал акции. Аудиторы – компания «Русаудит» – подтвердили чистоту сделки. Покупателем акций холдинга выступала компания «Albatros Resources”, которую представлял Владимир Маракуца. Я не стал его проверять, решив, что не имеет значения, кто будет выполнять техническую работу с той стороны. С моей стороны сделку проводила компания «Русаудит». После завершения расчетов – 29 июля 2003 г. – я подписал акт приема-передачи дел и был уволен с поста генерального директора ОАО «Русагрокапитал». Генеральным директором был назначен Алексей Кобцев.

- Все шло так гладко, в какой же момент ситуация изменилась?

- Сразу же после возвращения в Москву начали происходить странные вещи. Прямо в аэропорту меня попросили больше не приходить в офис компании. Мне это было неприятно, но сделка была совершена, и я попросил секретаря перевезти мои вещи в новый офис. После этого я отправился в отпуск, а затем поступил в Insead (бизнес-школу под Парижем) на программу Executive MBA. В ноябре, когда я был на занятиях, мне позвонили из Москвы и сказали, что в газете «Коммерсантъ», в рубрике «Сегодня», опубликована информация, в которой говорится, что я в качестве президента холдинга «Русагрокапитал» провожу презентацию вексельной программы. Меня это удивило, поскольку в тот момент я уже не работал в «Русагрокапитале». Я позвонил Кобцеву с просьбой разобраться в ситуации и уведомить СМИ о моем уходе, но он сослался на просьбу новых инвесторов дать информацию об этом позднее. Впоследствии я неоднократно обращался к нему с просьбой провести пресс-конференцию от лица компании, но получал отказ по разным причинам.

- Вексельная программа «Русагрокапитала» началась, когда Вы были во Франции?

- Вексельная программа началась весной 2003 года. На момент моего ухода векселя были выпущены на сумму порядка 10 млн долларов. Я постоянно ограничивал их выпуск, потому что мне не нравилось, что люди дают деньги просто так. В какой-то момент я понял, что можно взять сколько угодно.

- Правильно ли я понимаю, что вексельная программа была и при Вас, но в ограниченном масштабе?

- Да.

- А после Вашего ухода новые владельцы начали ее расширять?

- Я не знаю, что они делали. Могу рассказать только о том, как я сам это мошенничество раскрыл.

- Хорошо.

- Я вернулся в Москву 16 ноября 2003 г. Кстати, 14 ноября было подделано одно из поручительств для АБ «ИБГ НИКойл». Один из председателей совета директоров банков-кредиторов позвонил мне и сообщил, что он не понимает, что происходит в «Русагрокапитале». Когда я сказал, что больше там не работаю, он сильно удивился. Это обстоятельство побудило меня к проведению оперативного расследования. В результате я выяснил, что компанию купил Кобцев. Я встретился с Кудряковым и попросил объяснить ситуацию в компании. Он подтвердил мне, что «Русагрокапитал» действительно купил мой бывший заместитель Алексей Кобцев.

- Его обманули или это был сговор?

- Я предполагаю, что это был сговор. Кобцеву компанию никто бы никогда не продал, потому что у него не было капитала для совершения подобной сделки. Таких «инвесторов» много ходило, но мы разговаривали только с теми, у кого есть деньги и в чью стратегию укладывается покупка холдинга. После того, как я выяснил, кто купил компанию, я проверил личность г-на Маракуцы, который был представлен мне Кудряковым для заключения сделки с его стороны. Как писали газеты, в 1996 году он обманул пол-Москвы, продавая поддельные путевки в «Артек». На этой афере он заработал полмиллиона долларов, с которыми и уехал за границу, а когда деньги кончились, вернулся в Россию и снова был арестован в 2001 году. В 1997 г. он был задержан с поличным при попытке хищения акций «Транснефти» на общую сумму 900 миллионов рублей и использовал при этом поддельный паспорт на имя Юматова В.М.

- Вам удалось выяснить, каким образом Вас обманули?

- Да. В то время, когда я обсуждал детали сделки с акционерами в Швейцарии, Кобцев и Демин в России подделали документы собраний акционеров предприятий холдинга, заложили активы и зерно, находящееся на восьми предприятиях компании, в московском филиале «Промстройбанка» (Санкт-Петербург) и взяли под них кредит на 8 млн долларов. Сделку со стороны банка оформлял Михаил Левицкий. При этом все было сделано в два дня: как потом выяснилось, 21 июля (когда меня не было в России) я одновременно голосовал на собраниях акционеров в восьми российских городах. В это же время была подана заявка на кредит в московский филиал ПСБ, и в тот же день кредитный комитет банка удовлетворил заявку, и кредит был выдан. С такой оперативностью наших банков я сталкиваюсь в первый раз. Уже позже мне стало известно, что при получении этого кредита было передано около полумиллиона долларов соответствующему лицу для «ускорения» процесса. Полученный в ПСБ кредит был отправлен на фирму «Энергия – движение», которую они зарегистрировали еще в марте (то есть заранее готовились). Кроме того, выручку холдинга за три недели моего отсутствия, которая составила порядка 7 млн долларов, они также отправили в эту фирму. Этими деньгами (всего 15 млн долларов) были оплачены акции «Русагрокапитала». То есть они купили компанию за ее же деньги. У Кобцева на тот момент денег не было. Я знаю его финансовое состояние – он получал у меня зарплату.

- Вы знаете, кто подделывал Ваши подписи?

- Я догадываюсь, кто это делал. Непосредственными исполнителями были сотрудники, которые, видимо, получали указания от Кобцева или Демина. Последний и организовал всю схему. Я, кстати, изучил биографию Демина. Оказалось, что все три компании («Служба 77», «Штерн-Цемент» и «Автодин»), в которых он до этого работал, постигла та же судьба, что и «Русагрокапитал». После того, как вся эта схема стала мне ясна, я решил переговорить с Кобцевым Он мне заявил, что они подделали поручительства якобы за моей подписью на сумму 33 млн долларов, но попросил меня не разглашать эту информацию. На встрече присутствовали еще Павел Демин и Владимир Маракуца, которые дали понять, что если я начну предпринимать какие-то действия, то со мной может случиться «все что угодно». Они мне рассказали, как были подделаны подписи на поручительствах в одном из банков. К Кобцеву пришел начальник кредитного отдела банка с намерением подписать документ у меня лично, но мой бывший заместитель ему заявил, что «Яков очень занятой человек, сидит на шестом этаже в «Александр-хаусе», лифт у него с собственным ключом, попасть невозможно – вы мне бумаги оставьте, а я сбегаю и подпишу». После того, как все это стало мне известно, я направил письма в несколько банков о том, что в их распоряжении могут находиться договора поручительств, заверенные моими фальсифицированными подписями. В числе банков, куда я сообщил информацию о поддельных документах, был и АБ «ИБГ НИКойл», но они не сказали мне о находящихся в ихраспоряжении документах. (В «НИКойле» на данный момент находятся три поддельных договора поручительства по кредитам, выданным «Русагрокапиталу».) Тем не менее в начале этого года мне пришли телеграммы из «НИКойла» с просьбой вернуть 270 млн рублей, выданных якобы под мое поручительство.

- Как Вы отреагировали на телеграмму такого содержания?

- Я подал иск к АБ «ИБГ Никойл» в Арбитражный суд г. Москвы. Предварительное слушание состоялось 20 марта. Основное заседание назначено на 20 апреля.

- А Вы не обращались в правоохранительные органы?

- Да, я подал заявление. По нему возбуждено уголовное дело по статье 327 («Мошенничество»).

- Насколько я знаю, 100% акций «Русагрокапитала» принадлежало компании «A. C. H. – AGRO HOLDINGS Ltd.», зарегистрированной на Кипре. Акции какой компании Вы продали инвестору?

- Структура собственности более сложная. Инвестиционный фонд, зарегистрированный в Лихтенштейне, владел компанией «RUSAGROCAPITAL HOLDINGS», зарегистрированной на Британских Виргинских островах. В Россию же выходила упомянутая кипрская компания. Так вот, были проданы акции верхней компании, зарегистрированной на Британских Виргинских островах. Купила акции компания «Albatross Recourses», также зарегистрированная на BVI. По моим данным, владельцем этой компании является Алексей Кобцев.

- Как известно, до возникновения проблем холдинг вел агрессивную политику по скупке предприятий в регионах, на что привлекались большие займы. Можно ли считать, что необдуманная политика заимствования привела к столь печальному результату?

- Нет. На момент продажи холдинг не был убыточным или банкротом. Десять предприятий из четырнадцати были куплены на средства собственников. Из 45 млн долларов 25 составляли оборотные средства. Я не считаю, что холдинг был сильно закредитован. Кроме того, я полагаю, что все совершенные покупки предприятий были осмысленны. В Самаре, например, в советское время было три завода: один разобран, два наши. В Ростове четыре комбината, из них два были наши. Вяземский мелькомбинат поставлял корма для«Смолмяса», была непрерывная производственная цепочка. Ржев контролировал северный «куст». По состоянию на июль 2003 г., если бы холдинг ничего не покупал, он бы до сих пор работал, там не было никакой критической ситуации.

- В самом начале разговора Вы сказали, что кредиторская задолженность показалась Вам слишком большой – именно поэтому Вы начали поиск инвестора…

- Она была большая с моральной точки зрения. У акционеров не было собственных средств для дальнейших вложений, а нам требовались деньги в основной капитал.

- Вы собирались продолжить развитие?

- Да, но мы не хотели развиваться на заемные деньги.

- Если Вы не хотели развиваться на заемные деньги, но хотели развиваться с помощью стратегического инвестора, почему Вы согласились на продажу 100% акций?

- Потому что был создан продукт, и чтобы он дальше жил, было необходимо его продать. Мы согласились уйти из проекта, если инвестор вложит 50–70 млн долларов. Это нормально, на западе заключаются тысячи таких сделок в год.

- Вы знаете, что ведутся разговоры о том, что это был Ваш сговор с этими людьми с целью вывести деньги. Это правда?

- Меня подобные выводы только убеждают в том, что мне необходимо продолжать действия по защите собственной репутации. Я даже не хочу говорить, что это неправда. Мой бывший коллега, к моему великому сожалению, оказался мошенником.

- Каковы перспективы холдинга на Ваш взгляд? Инвесторы дождутся погашения векселей и кредитов?

- Если дисконтировать холдинг до его реальной стоимости – инвесторы реально могут получить по 50 центов на каждый вложенный доллар. Если сохранить юридическую целостность, то его можно продать за 60 млн долларов. Если продавать по кускам, такую сумму выручить не удастся – по частям он столько не стоит, потому что если начать скупку заново, то такой же холдинг можно создать за четыре года. Для разрешения ситуации нужен стратегический инвестор, а в такую юридически неопределенную ситуацию никто не пойдет.

- Но уже сейчас представитель банка «Санкт-Петербург» г-н Ладейщиков является главой «Русагрокапитала». Это же инвестор?

- Насколько я понимаю, банк «Санкт-Петербург» поставил своего человека для того, чтобы иметь возможность контроля над происходящим в компании и избежать дальнейших потерь: этот банк тоже оказался в числе кредиторов.

- А что, существует вероятность того, что инвесторы могут понести еще какие-то потери?

- У меня есть информация, что новые «владельцы» могут в ближайшее время скрыться.

- И что же делать держателям векселей в такой ситуации?

- Я бы на их месте подавал в суды, потому что уже понятно, что переговорами ничего добиться не получиться. Цивилизованный метод – это клуб кредиторов, который организован по инициативе «НИКойла» – кредиторам необходимо действовать вместе. Переговоры по одиночке приводят к тому, что Кобцев, проведя переговоры с одним из банков, тут же сообщает всем, что этот банк хочет купить компанию, таким образом, вводя рынок в заблуждение. Банки такую информацию не опровергают, потому что для них самой важной задачей на сегодняшний день является возврат средств.

- Вы будете пытаться вернуть холдинг?

- А как это возможно? Сделка была закрыта год назад, я сейчас занимаюсь новыми проектами. Вернуть холдинг можно, только совершив новую сделку, но у меня нет желания делать это. Сначала было чувство жалости – как основатель компании я очень много труда вложил в «Русагрокапитал», и мне, естественно, было неприятно, что компанию просто разворовали мошенники. В «одну реку не входят дважды».

- А если вдруг будет доказан факт мошенничества и суд признает сделки незаконными?

- Судя по моему опыту судебных разбирательств, такой исход в нашей стране возможен только теоретически. Я не хочу больше работать в этой отрасли. Меня в данной ситуации интересует лишь факт наличия поддельных поручительств: если «НИКойл» выдаст мне справку, что не имеет ко мне никаких претензий, то с моей стороны все закончится.