Сотрудники российского отделения Фонда Сороса смогли вернуться в свой особняк на Озерковской набережной. В пятницу юристы благотворительной организации получили на руки исполнительный лист Московского арбитражного суда, где говорилось, что арендодателю «запрещается чинить препятствия Институту «Открытое общество» в использовании помещения», и сразу отправились с этим документом и с судебным приставом к спорному зданию.

Напомним, что в ночь на 7 ноября дом №8 на Озерковской набережной был захвачен спецотрядом компании «Сектор-1», на балансе которой находится здание. Около 50 человек в камуфляжной форме выдворили на улицу сотрудников фонда и экспроприировали все финансовые и юридические документы, а также сервер с базой данных о российских грантополучателях. Работа института была полностью парализована. По словам руководителя «Сектора-1» Кантемира Карамзина, он вынужден был пойти на крайние меры, поскольку российское отделение американского благотворительного фонда уже несколько месяцев не платило арендную плату и отказывалось освободить помещение или выкупить его по рыночной цене. Однако, как пояснила председатель института Екатерина Гениева, на это здание в 1999 году был заключен договор аренды с правом поэтапного выкупа в течение десяти лет. Суммарная стоимость сделки составила около 1,4 млн долл., которые были выплачены в срок. Сложности же возникли из-за того, что владелец здания решил несколько лет назад, что особняк продается слишком дешево. И в одностороннем порядке стал требовать пересмотра условий сделки.

Екатерина Гениева с радостью восприняла последнее решение арбитражного суда. «Господин Карамзин теперь не сможет не впустить в здание сотрудников фонда, -- сказала она. -- Позиция суда говорит в пользу того, что мы живем в правовом государстве». Но тем не менее сотрудники института в ближайшее время выходить на работу не собираются. «Какой смысл возвращаться в здание, где есть только стены, где нет ни документов, ни компьютеров, ни архивов Фонда Сороса?» -- заявила его председатель. По словам г-жи Гениевой, утрата документов нанесла ее организации гораздо больший ущерб, чем имущественные споры. И до тех пор, пока вся документация не будет возращена, институт не сможет продолжить работу с грантополучателями.