В пятницу было совершено новое нападение на Фонд Сороса в Москве. В одиннадцать часов ночи в здание на Озерковской набережной ворвались 20 человек с бейсбольными битами и напали на охрану Фонда. Пострадало 10 человек, четверо из них госпитализированы в Институт Склифосовского.

Это уже второе нападение на Фонд на этой неделе. Напомню: в понедельник, выступая в Лондоне, Джордж Сорос заявил, что демократия в России кончилась, что Америка это покрывает, но Европе стоит напрячься и выгнать Россию из "большой восьмерки". Перед этим в интервью "Московским Новостям" Сорос сказал, что уважает Михаила Ходорковского за благотворительную деятельность и попытки вести цивилизованный бизнес, что его арест - это сигнал наступления на всех, кто пытался быть независимым от государства и что Запад теперь не будет торопиться с инвестициями в нашу экономику.

На следующий день офис Института "Открытое Общество" (московского отделения Фонда Сороса) был разгромлен. Поздно вечером 40 ребят в камуфляже выбили окно в доме на Озерковской набережной, положили на пол охрану Фонда, выпроводили интеллигенток-сотрудниц и без всякой описи стали паковать в коробки технику, бумаги и имущество. Потом погрузили в грузовики и до зари увезли неизвестно куда. Сотрудницам удалось спасти только учредительные документы, а серверы со всей информацией, архив, грантовые соглашения и все прочее уехало. Тем самым офис был полностью уничтожен, работа Фонда остановлена. Приехавшая по вызову милиция отнеслась к происходящему равнодушно - с глазу на глаз поговорила с главой захватчиков Кантемиром Карамзиным, сказала, что документы в порядке и отчалила.

Парни в камуфляже были сотрудниками службы безопасности фирмы "Нобель Текнолоджис", которой принадлежит здание. Директор фирмы Кантемир Карамзин заявил прессе, что у них с Фондом Сороса затяжной имущественный спор, Фонд не платит арендную плату и все происходящее - защита прав собственника.

Напомню, что нечто похожее уже пару раз происходило. 14 декабря 2001 года в ворота института въехала бытовка на прицепе; сопровождавший ее Карамзин сказал, что это для рабочих, которые будут чинить канализацию. Утром сотрудники Фонда обнаружили в будке милицию, сообщившую, что нанята собственником и будет решать, кого впускать. Но через несколько дней ситуация рассосалась, стороны подали иски в арбитражный суд и ждали решения.

Полгода спустя, 22 июля 2002 года Кантемир Карамзин отключил в здании воду и, заблокировав дверь, закрыл на ночь десятерых сотрудников фонда во главе с президентом организации Екатериной Гениевой. 29 июля Московский арбитражный суд решил вопрос в пользу Сороса. В ту же ночь Карамзин с отрядом милиционеров захватил здание, выставил на воротах милицейский пост и снова отключил воду и канализацию. Недели две этот пост стоял, а сотрудники забирались в офис по пожарной лестнице. Но потом все снова как-то рассосалось до минувшего вторника.

Интересны в этом две вещи. Во-первых, то, что юридически никакого спора давно нет, все совершенно ясно. История там была такая: в 1999 году Фонд Сороса захотел купить здание у некого владельца-англичанина Марка Ричардса (компании "Специфик" и "Сектор-1"), но не купил, поскольку у собственника имелись мелкие проблемы с бумагами - неправильно была оформлена аренда земли и т.д. Поэтому Фонд решил пока арендовать здание на десять лет с правом выкупа, по цене 140 тысяч долларов в год. При этом договорились, что институт сделает в здании ремонт на 2 миллиона долларов.

Но в начале 2001 года Карамзин, выступавший ранее как юрист Ричардса, сообщил руководству "Открытого Общества", что купил здание и собирается поднять арендную плату до рыночной - более чем в 10 раз. На это ему сказали, что никто, кроме Фонда Сороса, выкупить дом не может, а цену по договору повышать нельзя. В ответ Карамзин показал изумленным соросовцам текст договора, в котором говорилось, что все можно. Те не поверили своим глазам, полезли в закрома и нашли там английскую версию, в которой ничего такого не говорилось.

Тогда Фонд запросил в Москомрегистрации оригинал договора - но его отказались предоставить. Тут уже стало ясно, что дело нечисто, и руководство "Открытого Общества" обратилось в Генпрокуратуру. Было заведено уголовное дело, в рамках которого экземпляр договора из Москомрегистрации был все же истребован и отправлен на экспертизу. Где выяснилось, что он полностью поддельный - включая спорные пункты, все подписи и штамп самой Москомрегистрации. В результате 29 июля прошлого года Московский арбитражный суд признал полную правоту Фонда.

Кто подделал документы, до сих пор не доказано, но оформлял их в свое время арендодатель - так что можно догадаться. Короче, нет никакого спора. Конечно, арендная плата, установленная после дефолта 1998 года за неремонтированное здание, гораздо ниже, чем сегодня за хорошо отремонтированное. Но с правовой точки зрения там не о чем говорить.

Второе, что интересно - что за люди эти оппоненты Фонда Сороса. В качестве владельцев здания выступают последовательно три компании: АОЗТ "Специфик", купившее его в 1994-м по ходу приватизации у завода турбинно-лопастных машин, потом ЗАО "Сектор-1" и "Нобель Текнолоджис Лтд.". Первая структура была учреждена некой компанией, зарегистрированной на Кипре, вторая - на Багамских островах, а третья - на острове Маврикий. Все это оффшорные зоны, где добыть информацию об истинных владельцах невозможно. Чем эти фирмы занимаются и отличаются ли они чем-то друг от друга, понять трудно, но похоже, что в основном владеют домом на Озерковской. Директором "Сектора-1" числится некий Дмитрий Мурашкин, ранее терявший паспорт и уже более трех лет отбывающий наказание в одном из учреждений ГУИН.

А директор "Нобель Текнолоджис" - это Кантемир Карамзин, главный герой истории, личность тоже очень сомнительная. Известно, что его настоящая фамилия Кокоев, квалифицированный юрист-самоучка, имел бизнес на Камчатке, в 1999 году баллотировался там в Госдуму, участвовал во всяких мутных историях с компроматом, шантажом и избиениями журналистов, пришел последним. А потом всплыл уже в связи со зданием Фонда Сороса.

Вот, стало быть, такой расклад: мелкий авантюрист, которого подозревают в мошенничестве, беспрепятственно выгоняет из дому могущественный фонд и захватывает все его имущество. При том, что есть ясное судебное решение и закон целиком на стороне Фонда. При том, что такие вещи вообще возможны только в присутствии судебных исполнителей. А милиция, не разбираясь, говорит, что все в порядке. И говорит это замначальника того самого ОВД "Замоскворечье", которое расследовало дело о подделке договора аренды.

Естественно, приходит мысль, что Кантемир Карамзин - подставной джигит и представляет кого-то, кто может приказывать московской милиции. Вопрос в том, был ли разгром Фонда ответом на заявления Сороса или это у нас уже паранойя.

Так или иначе, работа Фонда остановлена - в том числе медицинская программа по борьбе со СПИДом на 88 миллионов долларов. Вообще за последние пятнадцать лет Сорос потратил на науку, образование, культуру и гражданские потуги в России уже около миллиарда долларов. Но этим летом он сообщил, что все эти программы будут сворачиваться, - отчасти потому, что в России уже есть крупный бизнес, который может сам этим заниматься, а главное, видимо, потому, что не в коня корм. Институт "Открытое Общество" должен был свести свою работу к консультациям. Ну и есть подозрение, что наши надзиратели, поняв, что больше из Сороса денег не выдоишь, решили под конец сказать ему все, что они о нем думали.

Мой друг Томас Шмит сказал тут как-то, что по буддийским представлениям только то доброе дело избавляет от Сансары, за которое не следует благодарности. Так что у Сороса все в порядке.


В тексте использованы материалы статьи Леонида Никитинского

Post Scriptum от редакции

В деле выяснились новые подробности. Оказывается, пострадавшим в результате нападения выступают сам Карамзин и его люди. Более того, делается попытка обвинить в использовании молодчиков с дубинами сам Фонд Сороса. Такой поворот заставляет задуматься, а не было ли само нападение провокацией, направленной на дискредитацию Фонда. Еще хуже то, что некоторые вполне уважаемые СМИ (даже Газета.Ру) считают нужным транслировать точку зрения Карамзина, не разбираясь в истории и сути вопроса.