Ольга Галкина Публикация недостоверных и непроверенных материалов в прессе может нанести немалый ущерб тем, кто по воле авторов становится жертвой оговора и остается с подмоченным реноме. Об особенностях суда о защите деловой репутации в отношении газеты "Версия" и журналиста Олега Лурье с корреспондентом БПИ поговорила адвокат Гералина ЛЮБАРСКАЯ.
- Вы осуществляли представительство интересов Петра Авена, Михаила Фридмана, ОАО "Альфа-Банк" и ООО "Альфа-Эко" в
Арбитражном суде г. Москвы по их иску к ЗАО "Мапт-Медиа" – издателю газеты "Версия" и журналисту Олегу Лурье о защите деловой репутации. По этому делу суд не только обязал ЗАО "Мапт-Медиа" опровергнуть несоответствующие действительности и порочащие деловую репутацию истцов сведения, распространенные в двух публикациях Лурье, но и постановил взыскать с издательства и журналиста около 500 тысяч долларов США в возмещение Авену и Фридману морального вреда и расходов на оплату услуг компании "Кролл", которая провела независимое расследование спорных фактов. Считаете ли Вы, что столь значительный размер взыскания, который может повлечь за собой банкротство СМИ, отвечает требованиям справедливости и разумности?
- Арбитражный суд апелляционной инстанции уже ответил на этот вопрос. Рассматривая дело заново, он оставил без изменения решение суда первой инстанции, а жалобу ответчиков – без удовлетворения. Компенсация морального вреда в крупном размере, согласно пункту 2 статьи 1101
Гражданского кодекса, не может быть признана противоречащей требованиям разумности и справедливости когда:
- суд констатирует факт злоупотребления правами журналиста;
- в СМИ публикуются сведения явно заказного характера;
- попреки закону "О СМИ" достоверность распространенных сведений не проверялась журналистом и редакций;
- большим тиражом обнародованы несоответствующие действительно и порочащие предпринимателей сведения о совершении ими тяжких преступлений, осуждаемых мировым сообществом;
- с учетом сферы предпринимательской деятельности истца вредоносные последствия публикации приобретают публично-правовой характер и могут сказаться на неопределенном круге лиц, получающих услуги от такой предпринимательской деятельности;
- СМИ, допустившие нарушение прав истца, является коммерчески успешным и обеспечивает свой тираж за счет публикации "черного пиара" и непроверенных фактов.
Именно это и было установлено судом по делу, которое является предметом нашего обсуждения.
- Какие конкретные обстоятельства по делу были учтены судом при определении размера компенсации морального вреда, присужденного истцам – физическим лицам?
- Суд четко сформулировал их в своем решении. Приведу его частично: "При распространении в средствах массовой информации несоответствующих действительности и порочащих граждан и юридических лиц сведений, размер компенсации морального вреда определяется с учетом характера публикации и ее содержания, степени распространения недостоверных сведений и других, заслуживающих внимания обстоятельств. Авен П.О. и Фридман М.М. претендуют на возмещение им морального вреда в размере 250 000 (двухсот пятидесяти тысяч) долларов США, по 100 000 долларов США в рублевом эквиваленте каждому с ЗАО "Мапт-Медиа" и 25 000 долларов США в рублевом эквиваленте с журналиста Лурье О.А. с учетом общественной оценки нарушенных прав истцов, степени вины ответчика, допустивших явные злоупотребления правами журналиста; серьезности обвинений истцов в совершении тяжких преступлений, осуждаемых человечеством, тяжести наступивших последствий; сферы распространения несоответствующих действительности порочащих деловую репутацию истцов сведений. Все эти факты были учтены арбитражным судом при разрешении вопроса о возмещении морального вреда и размере. Содержащиеся в спорных статьях сведения подводят читателей к выводу о том, что Авен П.О. и Фридман М.М. являются участниками мафии, находятся в деловых контактах с международными преступниками, занимаются наркобизнесом и организуют "отмывание" преступного капитала через ОАО "Альфа-Банк", а через ООО "Альфа-Эко" – транзит наркотиков. В целях подведения читателей к такому выводу ответчик Лурье О.А. именует Авена П.О. президентом несуществующего консорциума "Альфа-Групп", а Фридмана М.М. – председателем Совета директоров и утверждает, что деятельность таких структур, как "Альфа-Групп" представляет угрозу национальной безопасности ряда стран. Распространение таких сведений направлено на дискредитацию деловой репутации Авена П.О. и Фридмана М.М. и в силу тяжести содержащихся в них обвинений не может не причинить нравственных страданий. С учетом характера спорных публикаций и распространением через них не проверенных и не подтвержденных сведений об участии Авена П.О. и Фридмана М.М. в совершении особо опасных преступлений, что подрывает их деловую репутацию на российском и международным рынке банковских услуг, квалифицируется судом, как злоупотребление правами СМИ и журналиста, - суд считает обоснованными исковые требования Авена П.О. и Фридмана М.М. о возмещении морального вреда в названном истцами размере".
Эти выводы суда соответствуют требованиям закона и обстоятельствам дела. Юридическая ответственность, включая компенсацию морального вреда, является одним из инструментов обеспечения правопорядка, интересов личности и общества. Она наступает в случае совершения противоправных действий, посягающих на защищаемые правом ценности.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные, заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также, в соответствии с частью 2 статьи 151
ГК РФ, учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. В юридической литературе в последние годы высказывается научное суждение о том, что при доказанности распространения ответчиком об истце несоответствующих действительности сведений, наличие морального вреда предполагается - презумируется.
Таким образом, при определении размера компенсации морального вреда по делам о защите деловой репутации презумируется наличие морального вреда, а учету судом подлежат не только переживания истца (нравственные страдания), но и многие другие (приведенные выше) обстоятельства, имеющие специальную значимость именно для этой категории споров.
При определении размера компенсации морального вреда представляется важным, что деловая репутация физических и юридических лиц признается одним из условий их успешной предпринимательской деятельности. На это прямо указано в постановлении пленума Верховного суда РФ от 18.08.92г. и в Информационном письме президиума Высшего Арбитражного суда РФ "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации" от 23.09.99г.
Это напрямую относится к лицам, занимающимся бизнесом в банковской сфере, где деловая репутация возглавляющих банк лиц должна оберегаться особо, поскольку от ее состояния напрямую зависит доверие клиентов к банку. В отличие от других видов предпринимательства, прибыль от коммерческой деятельности в денежно-кредитной сфере достигается путем привлечения и использования денежных средств граждан, юридических лиц, государства и муниципальных образований, т.е. клиентов.
При распространении в СМИ несоответствующих действительности и порочащих первых лиц банка сведений о совершении ими тягчайших преступлений, борьба с которыми ведется совместными усилиями всех цивилизованных государств мира, такие лица не только в этическом, но и в юридическом смысле теряют свою деловую репутацию, а с нею – и деловую репутацию банка.
Мировое сообщество, исходя из понимания необходимости обеспечить баланс публичных и частных интересов в банковской деятельности и их соответствие нравственным целям, привлекает кредитные организации к работе по предотвращению легализации денежных средств, полученных преступным путем, в результате незаконного оборота наркотиков, незаконной торговли оружием и похищением людей с требованием выкупа.
Поэтому распространение в СМИ сведений о совершении предпринимателями осуждаемых мировым сообществом тягчайших преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков и отмыванием денег от наркобизнеса через возглавляемый ими банк разрушает их деловую репутацию и деловую репутацию банка.
Это, в свою очередь, неизбежно сказывается на отношениях с международными партнерами, делает первых лиц банка "персоной нон грата" в банковском сообществе и международном бизнесе, препятствует вложению банком денег в крупные международные проекты. Подобные обстоятельства "особого рода" по делам о защите деловой репутации первых лиц банка, могут и должны (наряду с другими фактами, уже названными выше) влиять на определение размера компенсации морального вреда.
- В чем, по вашему мнению, заключалась сложность и особенность этого дела?
- Его принципиальная отличительная особенность заключалась в том, что распространение несоответствующих действительности и порочащих деловую репутацию истцов сведений камуфлировалось журналистами под цитирование анонимного письма и высказываний анонимного интервьюера.
Используя специальные языковые приемы, автор спорных публикаций в одно и тоже время, якобы, задавался вопросом о том, соответствуют ли действительности сведения об истцах, направленные в МВД РФ, и одновременно подводил читателя к выводу о том, что герои публикации относятся к мафии.
По делу была назначена филологическая экспертиза, проведение которой было поручено судом Гильдии лингвистов-экспертов по документальным и информационным спорам. Анализируя композицию 1-й статьи и приемы журналиста, специалисты в области языкознания пришли к выводу, что вся статья Лурье "Альфа. Групповой портрет" содержит аргументы к положительному ответу на вопрос, являются ли герои публикации трехглавой гидрой отечественной мафии, и что сделать иной вывод, исходя из материалов статьи, читатель не может, поскольку в статье представлена только негативная информация о героях публикации и компаниях, которые они возглавляют.
При этом отмечено, что журналист намеренно усиливает восприятие читателями распространяемых им путем цитирования фрагментов анонимного письма порочащих истцов сведений как достоверных. Для этого он использовал такие словосочетания, как "по свидетельству работников министерства", "согласно оперативным данным", "из оперативных разработок следует" и т.п., а в отношении анонимного интервьюера, что он занимает "не последнее место в одной из западных спецслужб". Между тем, таких доказательств журналист заведомо не имел, и именно поэтому не смог представить их суду.
Объявив, что "цитирование думских документов не противоречит федеральному закону о СМИ, в связи с тем, что журналист имеет право использовать любые официальные документы, за исключением тех, что содержат государственную тайну", ответчик Лурье О.А. рассчитывал на освобождение его от гражданско-правовой ответственности. Между тем, статья 57 федерального закона "О средствах массовой информации", предусматривающая случаи освобождения журналиста от ответственности, - не содержит названного Лурье О.А. основания. Данной статьей установлен ограничительный, не подлежащий расширительному толкованию перечень оснований освобождения редакции, главного редактора, журналиста от ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста. Напомню, что этих оснований всего шесть, и ни одно из них не подлежит применению к спорным правоотношениям.
Чрезвычайно важен в связи с этим вывод суда о том, что "анонимные материалы, источник получения которых не может быть назван и установлен и которые содержат компрометирующие других лиц непроверенные сведения, не могут и не должны цитироваться журналистом с учетом прав и обязанностей журналиста, изложенных в статьях 47 и 49 закона РФ "О СМИ".
Также недопустимо распространение компромата и слухов под видом достоверных сообщений, к которым относятся и анонимные сообщения. Поэтому дословное цитирование журналистом отельных фрагментов анонимных материалов, приложенных к письму Комитета ГД в МВД РФ, само по себе не освобождает ответчиков от ответственности за распространение порочащих истцов и не соответствующих действительности сведений. Дословно цитируя фрагменты анонимного письма, и обозначая их кавычками, журналист заботится только о соблюдении авторских прав анонима (ч.1 ст.42 закона РФ "О СМИ") и заведомо нарушает право истцов на доброе имя, на защиту деловой репутации, обнародуя не проверенные порочащие их факты".
В отношении второй публикации, содержащей интервью с анонимом, якобы, офицером западных спецслужб под названием "Криминальное чтиво по-русски", суд констатировал, что ответчики отказались от раскрытия имени анонимного интервьюера. Отказ ответчиков назвать лицо, предоставившее информацию для статьи, противоречит части 2 статьи 41 закона РФ "О СМИ", поэтому Арбитражный суд при разрешении дела исходил из того, что источником информации, распространенной в статье "Криминальное чтиво по-русски", является сам журналист. Поэтому именно журналист и учредитель СМИ несут ответственность за распространение не соответствующих действительности порочащих истцов сведений.
Суд признал "негодными" доказательства, представленные Лурье О.А., в подтверждение факта получения им интервью от реально существующего, но не называемого им лица, - аудиозапись его беседы с анонимным интервьюером и перевод интервью-стенограммы на русский язык. Арбитражный суд обоснованно признал, что при сохранении журналистом в тайне лица, у которого взято интервью, нельзя идентифицировать запись на аудионосителе применительно к интервьюеру. Поэтому в качестве доказательства по делу не были допущены аудиозапись журналистом анонимного интервью, ее стенограмма и перевод.
Суд признал, что не имеют значения доказательств и материалы Конгресса США, ФБР и других органов США, на которые ссылался ответчик Лурье О.А., поскольку в анонимном интервью нет ссылки на эти документы. Кроме того, эти документы не отвечают требованиям
АПК РФ о предоставлении письменных доказательств в подлиннике, или в форме надлежащим образом заверенной копии и требований о том, что документ, полученный в иностранном государстве, признается в Арбитражном суде письменным доказательством только, если он легализован в установленном законом порядке (пп. 6 и 8 ст.75
АПК РФ).
К особенностям этого дела можно отнести намеренное заявление журналиста в статье "Криминальное чтиво по-русски" о том, что он не берет на себя ответственность утверждать, что все прозвучавшие в статье серьезные обвинения в адрес истцов имеют под собой реальную основу. Однако, СМИ и журналист в силу прямого указания закона не вправе распространять непроверенные факты, порочащие граждан и юридических лиц и подрывающие их деловую репутацию, и несут ответственность за это, независимо от того, принимают ли они на себя за это ответственность или нет.
В силу конституционного принципа презумпции невиновности (ч.1 ст.49
Конституции РФ) даже обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Это означает, что распространенные ответчиками сведения об истцах, содержащие обвинения в совершении тяжкого преступления, могут подтверждаться только доказательствами особого рода – вступившим в законную силу приговором суда. Такие доказательства ответчикам не предоставлены и представлены быть не могут.
Истцы представили суду многочисленные доказательства очевидного несоответствия действительности распространенных ответчиками сведений о преступной деятельности истцов. Такими доказательствами по делу являются письма ФСБ РФ, ГУВД Москвы, ГУЭП МВД РФ, Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД РФ и др., выданные в период с 1995 по 2000 год.
Суд мотивировал свой вывод об удовлетворении исковых требований о защите деловой репутации истцов ссылкой на эти доказательства, подробно назвал и проанализировал каждое из них в решении, указав, в частности, что "Письмом ФСБ РФ от 13.08.99г. № К-л 5402" удостоверяется, что в ФСБ России не имеется сведений об участии группы компании "Альфа" и ее руководителей в преступных операциях, торговле наркотиками и в связях с организованной преступностью и что ссылки в средствах массовой информации на материалы КГБ-ФСБ по данному вопросу не правомерны".
- Ваше мнение об общественном значении решения суда по этому делу?
- Такие действия правоприменителя открывают дорогу новому направлению судебной практики. Ведь многие годы до этого, в период рассмотрения только судами общей юрисдикции дел о защите деловой репутации физических лиц, судебная практика была ориентирована на компенсацию морального вреда в незначительном размере.
Одной из причин разгула "черного пиара", подорвавшего доверие общества к СМИ, является сложившаяся в результате такой судебной практики уверенность журналистов в невозможности взыскания с них значительных сумм даже в случае очевидных и крайне серьезных нарушений личных неимущественных прав граждан на защиту деловой репутации. Отсюда – пренебрежение обязанностью журналиста проверять достоверность распространяемой в СМИ информации, как это предписано законом РФ "О СМИ".
Поэтому, очень важно, что по делу, которое мы сейчас обсуждаем, вырабатывается новое направление судебной практики. Взыскание арбитражным судом с учредителей СМИ и журналиста крупной суммы в качестве компенсации морального вреда, причиненного распространением несоответствующих действительности и порочащих предпринимателя сведений, естественно, с учетом конкретных обстоятельств дела, может и должна стать, действенным способом предотвращения "заказных" публикаций, злоупотребления правами журналиста. Это полностью отвечает задачам судопроизводства в арбитражных судах, интересам общества в целом.
В условиях рынка, реальная угроза неблагоприятных финансовых последствий для СМИ, распространившего несоответствующие действительности и порочащие деловую репутацию физических и юридических лиц сведений, является самым эффективным средством борьбы с "черным пиаром" и злоупотреблениями правами журналиста.
Так что решение по делу об ответственности ЗАО "Мапт-Медиа", как учредителя СМИ (газеты "Версия") и журналиста за распространение несоответствующих действительности и порочащих деловую репутацию истцов сведений, должно восприниматься общественностью и журналистским сообществом, как знаковое.
Ольга Галкина Произошедшие в последние годы изменения в законодательстве привели к тому, что иски о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, ранее разрешавшиеся в судах общей юрисдикции, стали предметом рассмотрения арбитражных судов. Мы становимся очевидцами того, как в арбитражном суде фактически складывается новая практика рассмотрения исков о деловой репутации. Об основных особенностях этой практики, на примере яркого дела, БПИ рассказала адвокат Гералина ЛЮБАРСКАЯ.
- Можно ли, по вашему мнению, уже говорить о том, что арбитражными судами формируется новая практика по искам о защите деловой репутации?
- Судебная практика по делам о защите деловой репутации физических и юридических лиц складывается достаточно давно. Но вот впервые, по делу Авена, Фридмана, "Альфа-Банка" и "Альфа-Эко",
арбитражный суд города Москвы взыскал значительные по размеру суммы в порядке компенсации морального вреда с учредителя средства массовой информации и с журналиста, поскольку признал, что имеет место злоупотребление их правами.
В СМИ были распространены непроверенные факты, заведомо несоответствующие действительности и порочащие деловую репутацию. В основу обеих спорных публикаций легли анонимные материалы. Первая публикация была построена на дословном цитировании анонимного письма, а вторая содержала якобы интервью анонимного сотрудника западных спецслужб, (который так и не был назван журналистом). Распространение сведений, которые содержат в себе измышления о совершении предпринимателями тяжких преступлений, осуждаемых мировым сообществом, и о том, что созданные ими компании якобы составляют угрозу для национальной безопасности России, конечно, нельзя оценивать иначе, как злоупотребление правами журналиста.
Такие тяжкие обвинения, естественно, не могут оставаться незамеченными не только предпринимателями, но и обществом. Суд является правоприменителем, органом, защищающим нарушенные права, и он реагирует на явное злоупотребление журналистом своими правами: обязывает СМИ опубликовать опровержение и компенсировать моральный вред, причиненный деловой репутации предпринимателей. По делу Авена и Фридмана вынесено решение, которое несомненно является новым направлением судебной практики.
На мой взгляд, есть один способ борьбы с заказными публикациями, с черным пиаром - взыскание значительных сумм со СМИ и журналистов в порядке компенсации морального вреда, причиненного деловой репутации опороченных в СМИ лиц.
- Можно ли говорить о том, что данное решение каким-то образом повлияет на вынесение решений судами по аналогичным делам и в дальнейшем?
- Мне представляется, что да. Это решение оставлено без изменения судом апелляционной инстанции, и вступило в законную силу. Думается, что это важно и для судебной системы, и для общества в целом. Мое участие в “круглом столе”, посвященном противодействию "черному пиару", преследует вполне определенную цель: привлечение внимания к новому направлению в судебной практике и оценке таковой, как одного из эффективных способов или средств борьбы с такими явлениями.
Взыскание со СМИ и журналиста в порядке компенсации морального вреда крупных сумм осуществлено судом впервые. Это дело отличается от других тем, что истцы по делу прибегли к способу самозащиты права, восстановления своего доброго имени на международном рынке финансовых услуг путем обращения к независимой британской компании "Кролл", которая провела расследование на предмет установления соответствия или несоответствия действительности фактов, распространенных в двух спорных публикациях.
Выводы "Кролл" содержали указание на несоответствие действительности публикаций об истцах. На международном рынке услуг заключение "Кролл", авторитетной компании в области независимого расследования, является серьезным. Поэтому заключение компании “Кролл” для предпринимателей являлось способом самозащиты деловой репутации и их имени. С другой стороны, выводы "Кролл" являлись одним из видов доказательств по делу. Суд оценил заключение "Кролл", как доказательство в обоснование исковых требований. Поскольку на это истцы понесли расходы, суд взыскал их с ответчика. Это тоже новый шаг в деле защиты интересов и доброго имени предпринимателей.
А если говорить обо всех особенностях этого конкретного дела, то нужно остановиться еще на одной. В спорных публикациях журналисты манипулируют не только словом , но и сознанием читателей, могут так преподнести материал, что при предъявлении к ним соответствующего иска о защите деловой репутации заявляют, что они сами факты не утверждают, а лишь ставят вопросы перед читателями. Журналисты полагают, что выводы, которые они предлагают читателю в форме риторического вопроса, не требующего ответа, могут обеспечить им освобождение от ответственности. Суд же совершенно обоснованно признал эти попытки журналиста уйти от ответственности несостоятельными.
- Как вы думаете, необходимо ли исключить из Уголовного кодекса такую меру, как лишение свободы по статьям за оскорбление и клевету и заменить их, например, крупными штрафами?
- Я полагаю, что, вряд ли вообще уместно говорить об уголовной ответственности в информационных спорах. Потому что уголовная ответственность может наступить только при условии, если доказан прямой умысел на оскорбление или клевету. Но как в подобных случаях докажешь прямой умысел? Мне представляется гораздо более уместным гражданско-правовой способ борьбы с черным пиаром, чем уголовно-правовой.
Думается, что подвергать журналиста заключению - это и не гуманно и не правильно. Угроза серьезной имущественной ответственности СМИ и журналиста за распространение несоответствующих действительности и порочащих деловую репутацию предпринимателей сведений может всерьез поставить заслон между журналистом и заказчиками черного пиара.
Угроза разорения, на мой взгляд, может стать тем фактором, который заставит журналистов выполнять обязанность, предусмотренную законом о СМИ – проверять достоверность информации, не злоупотреблять правами журналиста, не публиковать заказных материалов, цель которых разрушить, "взорвать" деловую репутацию предпринимателей.
Деловая репутация является залогом успешной предпринимательской и иной экономической деятельности физических и юридических лиц. Она является не меньшей ценностью, чем иные личные неимущественные права граждан, соблюдение и защита которых гарантируется
Конституцией РФ. Право на свободу слова не должно и не может нарушать права на доброе имя, на защиту деловой репутации физических и юридических лиц. Обеспечение баланса этих прав – права на свободу слова и право на защиту деловой репутации - задача общества и государства.
Пресс-служба "Альфа-банка" опровергла информацию, опубликованную в газете Financial Times о том, что специалисты детективного агентства 