Сегодня состоится очередное судебное разбирательство по иску ООО «Рилэнд» (аффилированного с фондом Hermitage) к российскому подразделению PricewaterhouseCoopers. Федеральный арбитражный суд Московского округа рассмотрит кассационные жалобы на решения суда, отклонившего иски о признании заведомо ложным и недостоверным аудиторского заключения PricewaterhouseCoopers по бухгалтерской отчетности «Газпрома» за 2000 год и отношениям с группой «Итера». В частности, акционер «Газпрома» считает, что аудитор в своем заключении представил заведомо недостоверную информацию по контактам концерна с компаниями «Газэкспорт», «Костроматрубоинвест», «Стройтрансгаз» и «Трансгаз» в 2000 году, а также скрыл факты, характеризующие «Итеру» как основного конкурента «Газпрома» (взаимоотношениям концерна с «Итерой» была посвящена специальная проверка PricewaterhouseCoopers).

Этот иск (пока что все судебные инстанции его отклоняли) имеет прецедентный характер: в России принято на слово доверять аудитору, а его ответственность за подтверждение ложных данных никак не определена. На вопросы обозревателя газеты «Время новостей» Андрея ДЕНИСОВА ответил директор по корпоративным исследованиям Hermitage Capital Management Вадим КЛЕЙНЕР.

-- Проблемы, которые послужили причиной ваших исков к PwC, частные или характерные для российской бизнес-среды?

-- Конечно, они характерны для бизнес-среды в целом, и по сути это -- институциональные проблемы. Они связаны с тем, что аудитор в соответствии с российским законодательством не несет практически никакой ответственности, подписывая свое заключение. Конечно, так не должно быть, аудитор обязан отвечать перед теми, кто является пользователем его информации. Любое аудиторское заключение адресовано акционерам компании. Поэтому естественно, что акционеры должны иметь полное право обращаться с судебными исками против аудитора за недостоверную информацию, за введение их в заблуждение. Но нынешнее и предыдущие разбирательства в суде останавливаются на той простой и понятной для судей позиции, что у акционера нет вообще никакого права подавать судебные иски против аудитора.

-- Вы считаете, что для акционера недостаточно права сменить аудитора?

-- Конечно, недостаточно. Финансовый аудитор должен нести вполне понятную ответственность. Я бы предусмотрел в зависимости от тяжести преступления несколько наказаний. Первое -- чисто финансовое, когда оценивается размер убытков, нанесенных деятельностью аудитора, и он несет финансовые потери. Второе -- лишение его лицензии как человека или организации, не обладающих необходимыми профессиональными знаниями и навыками.

-- И та, и другая ситуация требует судебного разбирательства и не имеет сегодня правового обеспечения.

-- Да. Потому что похоже на то, что сегодняшняя законодательная база была создана при непосредственном участии самих аудиторов таким образом, чтобы помочь им избежать какого-либо наказания.

-- Когда вы подали первый иск, это воспринималось как авантюра -- судиться с такими монстрами, как PricewaterhouseCoopers и «Газпром». Как вы считаете, разразившиеся в Америке аудиторские скандалы изменили восприятие ваших претензий?

-- Думаю, да. Для каждого суда есть два аспекта слушаний -- собственно судебное разбирательство и суд общественного мнения. Совокупный результат -- это то внимание, которое было привлечено к проблеме. Я надеюсь, наши усилия приведут к тому, что в законодательство будут внесены изменения, необходимые для того, чтобы аудитор действительно стал защитником интересов акционеров. Ведь сама система функционирования финансовых рынков заключается в том, что акционеры и кредиторы платят определенные деньги за печать того или иного аудитора на финансовых документах. Чем выше авторитет аудитора, тем выше цена. В нашем случае этот принцип явно нарушен, потому что акционеры верили в то, что финансовые отчеты «Газпрома» достоверны, поскольку на них стоял штамп международных аудиторов, а выяснилось, что этот штамп ровным счетом ничего не стоит. Когда для аудиторов появится достойное наказание за непрофессионализм, за введение в заблуждение, за нераскрытие информации, они автоматически будут вынуждены выполнять роль полицейских, защищая права акционеров и кредиторов. Если же для аудитора не предусмотреть правовых и экономических последствий, он конечно же не будет противиться пожеланиям менеджмента аудируемой компании.

-- Как вы объясняете то, что новый менеджмент «Газпрома» и государство как основной акционер не стали инициировать смену аудитора?

-- Трудно объяснить логику, по которой этот аудитор был выдвинут и избран в очередной раз. Но по своим беседам с другими акционерами «Газпрома» могу сказать, что никто не поддерживал это решение, и все они были крайне разочарованы этим фактом.