Сперва я напомню кое-что. В конце семидесятых - первой половине восьмидесятых выдающийся журналист Юрий Феофанов начал в печати серьезную дискуссию о запрещении досудебных публикаций. Его поддержали и Евгений Богат, и Аркадий Ваксберг. В конце концов так и было решено: досудебных публикаций быть не должно; судебные очерки могут рассматривать лишь вступившие в действие судебные решения.
Какие же были аргументы у Феофанова и его коллег? Главный и основной: на суд давить нельзя. Суд должен быть беспристрастен.
Все правильно; кто спорит? Но...
"Мы планируем обратиться в Минюст и МВД с просьбой предусмотреть возможность оградить от давления арбитражные суды", - заявил председатель Высшего арбитражного суда Яковлев в понедельник, выступая на итоговом совещании председателей арбитражных судов РФ.
По его оценке, в отдельных случаях для давления на суд применяются "целые пиар-кампании". При этом давление оказывается на "конкретный суд по конкретным делам".
Вместе с тем, в своем выступлении председатель ВАС не назвал, какие разбирательства он имел в виду.
Но мы-то с вами знаем, что он имел в виду: историю с МНВК и ТВ-6.
А в среду его подчиненная, председатель федерального арбитражного суда Московского округа, заместитель председателя Совета судей России г-жа Майкова, выступая на "круглом столе", посвященном взаимоотношениям СМИ и судей, открытым текстом предложила "ограничить доступ журналистов к судебной информации до вынесения решения".
Видите ли, печатные и электронные СМИ часто освещают позицию только одного из участников судебного процесса, и тем самым нарушается принцип равноправия сторон. Поэтому в закон о СМИ должны быть внесены поправки, которые бы ограничивали получение информации из судебных органов в ходе судебного слушания дела; кроме того, следовало бы установить ограничения на публикации в СМИ информации о рассматриваемом деле.
Казалось бы, история повторяется... И надо бы поддержать и Яковлева, и Майкову.
Увы... И самый первый аргумент таков: в советские времена ни о какой свободе слова речи не шло. Все прекрасно понимали, что за каждой газетой стоит - в прямой или косвенной форме - партийный орган. Поэтому подлинный смысл позиции Феофанова, Богата и других сводился к тому, чтобы ограничить возможность обкомов и цеков открытого давить на суды.
Теперь же ситуация - вопреки всем ироническим выпадам - иная; так скажу - пока иная. СМИ выражают интересы различных групп и сообществ. Поэтому принцип равноправия сторон не нарушается. Та же история с МНВК показала, что публикаций было предостаточно - как в защиту МНВК, так и в интересах "Лукойла-гаранта".
Во-вторых, Конституция устанавливает, что судебные слушания в стране открытые. И у каждого гражданина есть право на информацию. Следовательно, запрет на сбор информации, ограничение информации с судебного процесса означало бы введение цензуры.
И наконец, третье обстоятельство; может быть, самое важное: в стране, с одной стороны, устанавливается новая судебная система; с другой стороны, только устанавливаются и новые общественные, хозяйственные, в том числе, отношения. У общества должно существовать право отслеживать, как это происходит, высказывать свое мнение, контролировать власть.
Если мы считаем это необходимым для исполнительной и представительной ветвей власти, то и для судебной власти нет исключений.
В конечном счете, публикации в СМИ суть ни что иное как прения сторон.