«Эй, вставайте! Пришла беда, откуда не ждали!» – впору воскликнуть владельцу компании, чей бизнес, еще вчера казавшийся вполне устойчивым и даже преуспевающим, доведен каким-то мелким акционером (или просто недоброжелателем) до банкротства и уничтожения.

 

Аналогов тому, что случилось с ТВ-6, нет. Никто из собеседников «Ко» не смог вспомнить в бизнес-практике случаев, когда миноритарный акционер или конкурент добивался ликвидации предприятия только для того, чтобы его больше не было. За исключением того, что в начале 1990-х годов «красные директора» очень любили пугать общественность возможными захватами их предприятий крупными иностранными концернами, которым выгодно отсутствие конкурента. Например, боялись, что отечественную алюминиевую промышленность захватит американская Alcoa. Однако до последнего времени никто ничего не захватил и не закрыл. Разве что пытались это сделать с вертолетным заводом имени Миля, который подвели под процедуру банкротства два мелких кредитора. Некоторые журналисты предполагают, что за темной историей со сменой руководства завода стоит миноритарный акционер предприятия – международный вертолетный концерн Sikorski.

Но чаще всего конкуренту или миноритарному акционеру все-таки нужно, чтобы предприятие было. Но только уже под его контролем. Для того, чтобы быстро и недорого перехватить управление, требуется разыграть комбинацию, в которую должны входить обязательное наличие административного ресурса (связи с региональными властями, судами и силовиками) и вхождение в число миноритарных акционеров или кредиторов предприятия. Остальное уже дело творчества. Для этого творчества до недавнего времени российское законодательство предоставляло весьма широкие возможности.

 

Способ №1: короткое банкротство

Самый распространенный из них – с использованием «Закона о несостоятельности предприятий (банкротстве)». Юристы Кирилл Глуховский и Дмитрий Гололобов считают, что для захвата может подойти любое крупное акционерное общество, «в меру отягощенное долгами и погашающее их со средней для своего региона скоростью, которая не вызывает особых претензий ни у кредиторов, ни у налоговых органов, примиряющихся с некоторой задержкой части налоговых платежей». После того, как на предприятие обращает внимание «группа лиц», которым выгодно взять его себе для последующей продажи или долгосрочного контроля, благополучная жизнь нынешних владельцев контрольного пакета заканчивается. Захватчики проводят разведку на облюбованных предприятиях и договариваются с кредиторами, судьями и правоохранительными органами. Наконец, покупаются долги, причем не обязательно большие. Главное, чтобы были хоть на полушку, зато юридически правильно оформлены. Теперь можно начинать процесс о банкротстве, с ОМОНом захватывать административный офис предприятия и сажать в кресло управляющего подконтрольного человека. Управляющий же вычеркнет из реестра кредиторов всех, кроме обладателей этой самой полушки. И наконец, «вершиной творческой мысли» юристы называют дополнительную эмиссию акций общества, находящегося в стадии внешнего управления или конкурсного производства. По их мнению, предприятия-должники и их добросовестные кредиторы и акционеры должны быть особенно бдительны, потому что пока они раздумывают над заключением мирового соглашения, захватчики могут собрать комитет кредиторов и принять решение об «околокриминальном» дополнительном выпуске акций.

Хрестоматийные примеры подобного способа перехвата собственности – захват холдингом «Альфа-групп» «Черногорнефти», «Кондпетролеума» и «Варьеганнефтегаза». Таким же образом питерский предприниматель Александр Сабадаш на целый год захватил контроль над крупным производителем минеральных удобрений – кингисеппским «Фосфоритом». У Сабадаша не было контрольного пакета в комитете кредиторов предприятия. Зато был административный ресурс – дружеские отношения с управлявшим комбинатом представителем ФСФО Владимиром Орешко. В итоге управляющий фактически передал сбыт удобрений под контроль компаний Сабадаша. Поскольку владельцы контрольного пакета из «Группы МДМ» пытались добиться вывода «Фосфорита» из-под банкротства, Сабадаш и Орешко попытались увести активы «Фосфорита» в дочернюю, «свободную от долгов и нынешних акционеров» компанию. Правда, «Группа МДМ» помешала Сабадашу перехватить управление активами «Фосфорита». Видимо, по такой же схеме собирался действовать и альянс «Альфа-групп» – «Стилтекс», пытавшийся перехватить управление на Орско-Халиловском металлургическом комбинате «Носта». У самого альянса имелся в наличии как раз «копеечный» долг на 50 млн руб., но и его хватило для того, чтобы ввести на «Носта» внешнее управление и «посадить» там своего управляющего Александра Горшкова. Судебное решение было до идиотизма формальным не случайно. У «Альфа-групп» уже имелись в Оренбургской области связи с местной властью, потому что «альфисты» являются совладельцами нефтяной компании ОНАКО. В конечном же итоге главный акционер «Носта» Андрей Андреев в дикой спешке продал акции комбината в пакете с акциями «Автобанка» Олегу Дерипаске.

Наблюдения показывают, что «захватчики», получившие контроль над предприятием слишком уж дешево, как правило, намереваются получить короткую прибыль на временном переводе в свою пользу сбытовых потоков предприятия. К тому же можно получить неплохие деньги от долгосрочных инвесторов (в их числе могут быть и вытесненные акционеры) просто за то, что «захватчик» освободит предприятие от своего присутствия.

 

Способ №2: долгосрочное банкротство

Если «захватчик» намеревается сам контролировать предприятие, то подход к делу серьезней. Например, для той же «Альфа-групп» гораздо более успешно закончилась попытка захвата газодобывающей компании «Роспан». Все-таки команда решила потратиться и скупила очень крупный пакет задолженности предприятия. Поэтому прежнему главному акционеру «Роспана» – «Итере» – пришлось пойти с «Альфа-групп» на мирное соглашение. «Альфу» решено допустить к совместному управлению предприятием. Не исключено, что в отличие от предыдущих захваченных через банкротства предприятий, внедрившись на «Роспан» «Альфа» собирается действительно участвовать в газовом бизнесе.

«Евразхолдинг», один из крупнейших игроков на рынке черной металлургии, две трети своей промышленной империи (Западно-Сибирский и Кузнецкий металлургический комбинаты) получил в состоянии банкротства. Подчеркнем, что в случае с «Запсибом» и КМК агрессивного захвата предприятий через банкротство не было. Финансовая несостоятельность этих комбинатов была совсем не надуманной, и вовсе не команда Абрамова довела банкротов до такого состояния. Поэтому когда «Евразхолдинг» в качестве управляющей компании начал скупать кредиторскую задолженность этих комбинатов, никто особенно не возражал (кому нужны «убитые» предприятия с большими долгами?). Потом долги были конвертированы в допэмиссию комбината, и «Евразхолдинг» стал владельцем контрольного пакета. Сейчас «Запсиб» уже выведен из банкротства, и «Евразхолдинг» в ближайшее время проведет там первое за последние 5 лет собрание акционеров. КМК пока по-прежнему банкрот. Но кемеровская областная администрация уже одобрила план реструктуризации комбината. Из КМК будут выведены все активы в 5 дочерних предприятий. Судя по всему, противиться выводу активов комбината опять-таки никто не будет, потому что это тот редкий случай, когда материнское предприятие опустошается через банкротство не для того, чтобы украсть все остальное и убежать в сторону. В первую очередь это обусловлено тем, что кроме «Евразхолдинга» на «Запсиб» и КМК никто не претендует. К тому же Александр Абрамов заручился поддержкой областных властей. Все же одной из причин «стервятнического» отношения «захватчиков» к объекту захвата является неустойчивость положения временных управляющих. «Евраз» же пока может работать спокойно.

 

Способ №3: вывод активов

Перевод активов из одного промышленного предприятия в другое при переделе собственности тоже весьма распространен, хотя иногда используется не агрессорами, а потенциальными жертвами «захватчиков». Когда «жертвы» чувствуют возможность агрессии со стороны кредиторов, они стараются спешно вывести всю свою собственность в другую, свободную от долгов компанию. Например, когда питерский концерн «Илим палп» создавал рядом с подконтрольным «Братским лесопромышленным комплексом» соседнюю компанию «Целлюлозно-картонный комбинат», он, судя по всему, таким образом собирался защититься от возможной агрессии крупных кредиторов из «Иркутскэнерго». (Правда, акционеры «Иркутскэнерго» из «Сибала» вчистую обыграли питерцев, использовав одновременно административный ресурс, крупные энергетические долги БЛПК и предателя из числа топ-менеджеров «Илим палпа». Чтобы заставить «Илим палп» расплатиться с долгами, представители «Сибала» на несколько недель попросту вышвырнули питерцев из Братска. Против лома нет приема. «Илим палп» сдался).

Не исключено, что с подачи одного из крупных акционеров «Челябинскугля» – областной администрации – в ближайшее время могут быть выведены активы и из этого угольного холдинга. У «Челябинскугля» очень большие долги. Чтобы их реструктуризировать, акционеры хотели создать совместно с РАО «ЕЭС России» «Челябинскую угольную компанию». Но совет директоров РАО никак не мог решиться на сделку, и «Челябинскуголь» отдали под управление «Южуралзолоту». Однако «Челябинскуголь» может достаться РАО, вернее, его дочке «Челябэнерго», и бесплатно. Потому что у угольщиков очень большие долги за электроэнергию. Поэтому недавно главный федеральный инспектор по Челябинской области Валерий Третьяков в интервью Стране.Ru предположил, что «есть высокая вероятность вывода активов компании в другие фирмы».

В принципе, вывести активы можно под носом не только у кредиторов, но даже и у владельцев контрольного пакета предприятия. Например, екатеринбургский предприниматель Антон Баков пытался не допустить Искандера Махмудова к управлению Серовским металлургическим заводом, переведя все промышленные активы в некое народное предприятие. Через год тому же Махмудову пришлось столкнуться с еще одним случаем выведения активов. Когда, купив Карабашский медеплавильный комбинат, Уральская ГМК обнаружила, что по-настоящему владеет лишь его названием. Потому что глава Кыштымского медеэлектролитного Вольхин давно уже перетащил все имущество Карабашского МК в другую компанию с аналогичным названием.

В массовом порядке вывод активов осуществлялся в угольной промышленности Кузбасса. Дело в том, что крупные угольные холдинги были сформированы из очень большого количества шахт, горно-обогатительных фабрик и прочих отдельных юридических лиц. По мере приближения сроков распродажи пакетов угольных холдингов, все эти юридические лица один за другим отваливались в карманы предприимчивых бизнесменов, по большей части угольных генералов. Например, гендиректор «Кузнецкугля» Лаврик чуть ли не все активы крупного еще в 1999 году перевел в частную компанию «Южкузбассуголь». То, что осталось, у государства купил «Евразхолдинг». Правда, в «Евразе» по поводу оскудения «Кузнецкугля» почему-то не возмущаются – «Мы знали, на что шли».

 

Способ №4: допэмиссия

Частично вывод активов произошел и в еще одной громкой истории прошлого года, связанной с поглощением МДМ-банком атомного Конверсбанка. Когда владелец МДМ-банка Андрей Мельниченко задумал поглощение, у него был неплохой административный ресурс в лице тогдашнего главы Минатома Евгения Адамова. В июне 2000 года акционеры Конверсбанка (урановые комбинаты и минатомовские торговые агенты, вроде «ТВЭЛа» и «Техснабэкспорта») отправили в отставку с поста председателя правления его отца-основателя Николая Писемского. А осенью «Конверс» возглавил Андрей Мельниченко. И хотя новый руководитель позиционировал себя в качестве кризис-менеджера, вопрос о слиянии «Конверса» с МДМ казался практически решенным. Тем более, что значительная часть акционеров Конверсбанка приобрела акции последней эмиссии (на которой, кстати, настоял Адамов), прокредитовавшись в МДМ-банке. Однако в марте 2001 года Адамова отправили в отставку. А новый глава Минатома Александр Румянцев оказался уже не так расположен к МДМ. Напротив, злые языки поговаривали, что Румянцев склонен отдавать предпочтение скорее «Альфа-групп», которая также была заинтересована в атомной отрасли. Тогда одним из приемов защиты против поглощения уже недружественного Мельниченко стал вывод из Конверсбанка счетов атомных предприятий, в частности, «ТВЭЛа».

Чтобы минимизировать негативные последствия минатомовских перестановок, Мельниченко решил форсировать поглощение «Конверса» и вскоре после назначения Румянцева провел через совет директоров решение о допэмиссии на 180 млн руб., предполагая выкупить значительную ее часть и стать таким образом владельцем свыше 60% акций Конверсбанка. Допэмиссия была проведена. И «структуры, афиллированные с «Группой МДМ», действительно выкупили почти 90% ее. И уставный капитал «Конверса» увеличился аж до 460 млн руб. Однако ЦБ, как поговаривают, не без подзуживания со стороны «альфовцев», отказался регистрировать эту «победную» эмиссию. Не говоря уже о том, что на сегодняшний день, после многочисленных судебных исков, у «Конверса» существует как минимум два правления и совета директоров. Один из которых возглавляет член правления «Группы МДМ» Николай Яровой, а другой – вице-президент ОАО «ТВЭЛ» Виталий Коновалов. Вообще проведение допэмиссии как главный способ перехвата управления на предприятии в последнее время уступило пальму первенства банкротствам. Все же сейчас почти не осталось предприятий, которыми бы управляли менеджеры, лояльные не владельцам контрольного пакета, а кому-нибудь еще. Поэтому сейчас допэмиссию проводят в основном для того, чтобы избавиться от нежелательного миноритарного акционера. Как это сделал, например, холдинг «Русал», размыв таким образом долю Анатолия Быкова в капитале Красноярского алюминиевого завода. Правда, сделать это смогли только в комбинации с силовым фактором. Если бы Быков не оказался за решеткой, он бы еще за КрАЗ поборолся.

 

Прочие факторы

К силовым факторам захватчики промышленных предприятий в России прибегают довольно часто, если не могут другим способом заставить «жертву» покинуть предприятие. Это очень дешево и эффективно. Например, с помощью уголовного дела о попытке отравления губернатора Тулеева команде Олега Дерипаски удалось выжить братьев Живило не только с их предприятий в Кемеровской области, но и вообще из страны. При помощи ареста гендиректора Сургутского ГПЗ Рязанова холдингу «СИБУР» удалось получить контроль над этим предприятием (правда, теперь глава «СИБУРа» Яков Голдовский понял, что рыть яму другому нехорошо). «Группа МДМ» долго и с переменным успехом боролась за «Невинномысский азот» с гендиректором и миноритарным акционером предприятия Виктором Ледовским. А потом Ледовской внезапно оказался в тюрьме за финансовое мошенничество. «Группа МДМ» спокойно поселилась на предприятии. Впрочем, чаще всего «жертв» все же не арестовывают, а попросту выкидывают с предприятия при помощи ОМОНа.

Наконец, если конкурента невозможно захватить сразу, агрессоры ведут долгосрочную осаду, в которой применяются самые разнообразные способы дестабилизировать положение потенциальной жертвы. Например, у «Северстали» нет крупных долгов и есть свои сырьевые источники. «Ахиллесову пяту» главы «Северстали» Алексея Мордашева нашли в его личной жизни. В прошлом году бывшая жена Мордашева Елена на некоторый срок добилась ареста крупного пакета акций «Северстали». Претензии Елены на имущество бывшего мужа не осуществились, потому что в России нормы семейного права в рынок никак не вписаны. Но Алексей после этой истории долго расстраивался.

Обиженные Олегом Дерипаской братья Живило и Джалол Хайдаров в прошлом году тоже мстили своим обидчикам через суды и прессу, рассказывая про криминальные связи главы «Сибала» и «Русала». Однако очень скоро бывший глава измайловской группировки разбился во время прыжка с парашютом, а проживающий в Израиле Михаил Черной специально позвал к себе журналистов, чтобы объявить, что продает все свои доли в компаниях Дерипаски и Махмудова. По логике, для окончательного отмыва репутации Дерипаске нужно податься в губернаторы. Чтобы последующие «захваты» выглядели более цивилизованно. Хотя для того, чтобы обиженная жертва спустя некоторое время вдруг не восстала из небытия с целью отмстить обидчику, есть и другие способы. Вот, например, совладелец Тюменской нефтяной компании Виктор Вексельберг после долгой борьбы с главой «Нижневартовскнефтегаза» Виктором Палием не стал засаживать врага за решетку, а взял на работу вице-президентом. Ибо ничто так не объединяет, как желание увеличить прибыль. Впрочем, чаще это желание людей разъединяет.

2000 год

Нефтяная компания «ЛУКойл» передала на баланс дочернему пенсионному фонду «ЛУКойл-Гарант» 15% акции компании МНВК «ТВ-6 Москва». Сам «ЛУКойл» владел этими акциями с момента создания ТВ-6.

 

14 мая 2001 года

Внеочередное собрание акционеров ТВ-6 утвердило в должности гендиректора компании Евгения Киселева. Должность председателя совета директоров получил Бадри Патаркацишвили, которого считают «человеком Березовского».

 

16 мая

«ЛУКойл-Гарант» подал иск в Московский арбитражный суд о ликвидации телекомпании ТВ-6. Истец утверждал, что на протяжении последних двух лет в финансовых балансах компании наблюдался отрицательный капитал. Юристы «ЛУКойл-Гаранта» ссылались на статью 35 закона «Об акционерных обществах», в которой содержится положение о том, что убыточность предприятия может стать поводом для его ликвидации.

В том же месяце «ЛУКойл-Гарант» подал в Московский арбитраж еще несколько исков. В одном из них компания требует признать недействительными итоги годового собрания ТВ-6, на котором был избран новый состав совета директоров, а также результаты внеочередного собрания, утвердившего Евгения Киселева гендиректором.

 

7 июня

Московский арбитражный суд принял решение о правомочности проведения и законности решений внеочередного собрания.

 

21 июня

Дело о ликвидации телекомпании ТВ-6 приостановлено. Арбитражный суд принял решение провести независимую бухгалтерскую экспертизу компании.

 

Август

Российский федеральный центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции установил, что стоимость чистых активов ЗАО «МНВК» на конец 1999, 2000 и 2001 годов была отрицательной.

 

27 сентября

Московский арбитражный суд, изучив результаты экспертизы, вынес решение о ликвидации МНВК «ТВ-6 Москва».

 

17 октября

Телекомпания ТСН («Телевизионная служба новостей»), принадлежащая «ЛУКойлу», подала в Московский арбитраж свой иск к МНВК. ТСН потребовала от ТВ-6 вернуть долг в размере около $5 млн.

 

24 октября

«ЛУКойл-Гарант» обратился в Минпечати с просьбой лишить ТВ-6 лицензии на вещание.

 

26 октября

Адвокаты ТВ-6 подали апелляцию на решение Московского арбитражного суда о ликвидации телекомпании.

 

26 ноября

Московский арбитражный суд рассмотрел апелляцию и оставил в силе свое решение о ликвидации ТВ-6. Учредителей телекомпании обязали в течение шести месяцев ликвидировать компанию.

 

14 декабря

Адвокаты ТВ-6 подали в Федеральный арбитражный суд Московского округа кассационную жалобу на решение о ликвидации телекомпании.

 

26 декабря

Московский арбитражный суд признал долг МНВК компании ТСН в размере около $5 млн.

 

27 декабря

Федеральный арбитражный суд Московского округа перенес рассмотрение кассационной жалобы ТВ-6 с 16 января 2002 года на 29 декабря 2001 года. Если бы жалоба ТВ-6 была рассмотрена после Нового года, то суд мог отменить предыдущие судебные решения, так как статья 35 закона «Об акционерных обществах» с 2002 года перестает действовать в прежней редакции.

 

29 декабря

Арбитраж Московского округа отменил решение о ликвидации ТВ-6, направив дело на новое рассмотрение в Московский арбитражный суд.

 

4 января 2002 года

Заместитель председателя Высшего арбитражного суда Эдуард Ренов опротестовал вердикт арбитража от 29 декабря. Он аргументировал это тем, что на момент предъявления иска акционеры имели право требовать ликвидации компании, так как статья 35 закона «Об акционерных обществах» еще действовала.

 

9 января

МНВК подала заявление в Высший арбитражный суд с просьбой отозвать протест Эдуарда Ренова, «поскольку он не учитывает сложившейся ситуации, а именно тот факт, что компания динамично развивается и выходит на самоокупаемость».

 

11 января

Президиум Высшего арбитражного суда окончательно подтвердил решение о ликвидации МНВК «ТВ-6 Москва»

 

14 января

Исполнительный директор МНВК Павел Корчагин направил в Минпечати письмо с просьбой передать лицензию на вещание на частоте ТВ-6 новой структуре, которая будет учреждена ведущими сотрудниками канала.